Юрий Кемист - Три выбора

– Ладно, Георгий Евгеньевич, раз вы про правила «спортивные» знаете, то что ж вас мучить и гонять по лузам… Что в лоб, что по лбу… Сукно столешницы целее будет… Шестьдесят пять и шесть! Договорились?

– Договорились – на первые 10 вагонов. А там посмотрим, я в Моркве потренируюсь и сыграем ещё партейку.

– Да, конечно! «Во всем нужна сноровка, закалка, тренировка»… Как написал один мой однокашник по студенческой «практике» на угодьях подшефного колхоза во времена студенческой молодости:

Нынешних-то студентов на «картошку-морковку» не гоняют на полсеместра как нас, может, они теперь грамотнее будут, и помогут нам с вами после окончания своих институтов повысить выход при обжиге фарта, так что со временем прибыль и без «передела доли» возрастет…

И он закончил «деловую часть» разговора, сказав:

– Подписанный мною договор вы возьмете у моей секретарши.

Мы поставили кии на специальную стойку и сели в удобные кресла перед небольшим столиком. Тут же появилась дежурная сегодня официантка – уже не «Клавдия Свиридовна», а Катюша. Она принесла два хрустальных «тюльпана» – специальные коньячные рюмки, на четверть наполненные золотисто-коричневой жидкостью с каким-то истинно французским ароматом, улыбнулась и тут же исчезла. Прав был Савелий Ильич – дважды тут ничего не предлагали…

– Это мне «мои французы» прислали, – с гордостью сказал Сан Саныч, – настоящий «Сартр». Я, когда в Париже где-то в скверике по газончику его бредущим увидел, то чуть дорогу не уступил согбенному старичку – настолько живой там памятник ему стоит!

– А, кстати, Сан Саныч, вот Сартр – «интеллектуал новой волны», чуть не пол-Европы под свои знамена собрал в шестидесятые годы, а потом оказалось, что его «интеллектуальная собственность» – написанные им книги – почти никому и не нужна. Сейчас в Моркве на любом книжном развале они валяются в мягких обложках и очередей за ними нет…

– А у нас любая «интеллектуальная собственность» никому не нужна, если она «собственность». На халяву, конечно, мы и Билла Гейтса с потрохами съели, и «Титаников» разных вместе со «Статскими советниками» на борту в море наших видиков как килек в банке, но все это – хабар, пиратская добыча…

– Согласен, паразитов у нас много. Особенно на фильмах и книжках. Но, вы знаете, бизнес «на мозгах» уже не только западная штучка! Новый закон об авторском праве сделал патентование нужным не только соискателям научных степеней и званий, но и действительно «деловым людям». И если вы хотите завтра передать дело детям, а сегодня получать большие «белые деньги» – патент не будет лишним!

– Вы что, Георгий Евгеньевич, хотите меня «раскрутить» на очередную страховку?

– Да нет, Сан Саныч! Страховаться вы и сами умеете – вон у входа какие у вас молодцы сидят! Я заработать хочу – на вас и с вами. Фарт – новое сырье, патентов на него нет, а если сделать…

– Хм… Погодите… У моих французов тоже «бзик» на патенты. Но у них там целый штат юристов да консультантов, да и Франция – не Руссия, законы там другие, менталитет…

– Разумеется! Но я вам предлагаю попробовать. А юристов и консультантов в Моркве не меньше, чем в Париже, уверяю вас. И среди моего круга знакомых есть не самые последние из них…

– Это реальное деловое предложение вашей фирмы?

– Нет, это реальное деловое моё предложение лично вам.

Сказал я это твердо и ясно, памятуя предупреждение Савелия Ильича о том, что здесь повторять дважды не следует.

Сан Саныч сделал глоток из своего «тюльпана», посмаковал его и явно задумался. Я в это время набил трубку и тоже задумался.

Этим поступком я начинал ту самую «свою игру», которая считалась у нас изменой. А именно «измены» и боялся больше всего Ефим Семенович. Но я ведь его предупреждал – я по натуре «кошка, которая гуляет сама по себе»…

Как-то в одной из наших редких совместных командировок (так удачно совпало, что партнер был из Чистоводска и мы могли совместить в этой командировке «приятное с полезным» почти буквально – врачи рекомендовали Ефиму Семеновичу и чистоводский горный климат, и обогащенный риново-синатовым участком спектра солнечный свет, порождающий потрясающие по великолепию полуденные радуги, и его же минеральные источники), мы провели вечер за бутылкой пива (всего одной за целый вечер!) и парой рыбок – все ещё «дефицитной» даже в те, «сразупослеперестроечные времена», тарани.

Разговор был длинный, душевный и слегка путанный. Но тема «Лукавого», который «стоит над плечом и гадит с улыбкой» была одной из основных. И среди «гадств» Лукавого Ефим Семенович особо выделял его стремление раздуть нашу гордыню и через нее склонить к измене.

Измена здесь подразумевалась абстрактная – отказ от заповедей Создателя и нарушение договора с Ним. Но за этой абстракцией явно проглядывало ее «реальное» воплощение – в роли «Создателя» и «держателя договора» в нашей фирме он видел, естественно, себя, а нас рассматривал как ветреных и непостоянных в своих обещаниях евруев ветхозаветных времен.

Я, помнится, сказал ему тогда, что не нужно искать черную кошку, а тем более тигрицу там, где ничего, кроме непроглядной черноты и нет…

И вот теперь я все же начал «свою игру»… Но я начал ее не спонтанно. Разговоры и предложения по поводу нашего выхода на рынок «интеллектуальной собственности» были многократными и на совещаниях у шефа, и в «застольных беседах» с ним.

Исходили они и от меня, и от Тамары Петровны, и от Самуила Лазаревича. Особенно после того, как выяснилось, что бывший начальник патентного отдела ЦИАПа – очаровательная пышечка Алла Сергеевна – открыла собственное патентное бюро. Она и сама приходила к нам и агитировала Ефима Семеновича лично. Безрезультатно. «Но не сдается правый и смелый» – попытки убедить Ефима Семеновича продолжались и в дальнейшем.

Мне кажется, что у неудачи наших увещеваний был целый комплекс причин. И неверие шефа в то, что подобный бизнес вообще возможен в Руссии в наше время («обокрадут мгновенно»), и неприспособленность нашего менталитета к такого рода отношениям («Предположим, ты сегодня нужен нынешнему хозяину. Но почему ты надеешься, что и завтра другой хозяин будет тебе платить? Наивно, глупо и опасно»), и начальное несовершенство патентного законодательства и – не в последнюю очередь – то, что занятие таким бизнесом могло повлечь изменения в системе нашей оплаты.

В патентном бизнесе ключевыми вопросами являются вопросы о долях тех, кто будет этим заниматься. А доля – это экономическая свобода, немыслимая в рамках нашей фирмы. Да и долговременность патентных доходов могла «расхолаживать коллектив».