Андрей Уланов - Плюс на минус

И это было чистейшей правдой. Ну если не вдаваться в подробности о том, что мехводом я побыл всего два месяца, заменяя больного, и маршрут в эти два месяца был донельзя однообразным. Менялись лишь направления: капонир-окоп или окоп-капонир, а вот расстояние было величиной постоянной и равнялось четырнадцати метрам.

— Чувствуется! — процедила Леночка.

— То ли еще будет! — «ободряюще» заметил я.

В этот момент мы как раз проносились мимо подозрительной тачки. Дальний свет ее водитель и не подумал выключить, поэтому разглядеть сквозь ослепительные потоки удалось немного. Вроде бы мужчина… на черной, сравнительно новой «боевой машине воров».

Я покосился на зеркальце, и подозрения мигом превратились в твердую уверенность: «бумер» повторил только что проделанный мной маневр, наплевав на сплошную разделительную линию кусочками грязи и жженой резины из-под колес.

Ах, так?! Значит, играем в открытую?! Ну ладно — поиграем. Благо как раз мои знакомые места недалеко.

С Толбухина я свернул на Кнорина и следующие десять минут вовсю развлекался, петляя по улочкам, а порой и со свистом проносясь сквозь проходной двор. «Бумер» не отставал, более того — теперь, когда сомнений не было, его водила без труда сократил дистанцию до сотни метров.

— Ты, — развернулся я к Леночке, — хорошо пристегнута?

— Да.

Вид у фифы был весьма несчастный. Видимо, за последние минуты она уже не раз мысленно говорила своему автомобильчику «прощай»! То ли еще будет, ой-ой-ой…

На всякий случай я отодрал правую руку от руля и сам несколько раз дернул за ремень пассажирского сиденья.

— Ай!

Ремень был натянут хорошо, туго… и проходил удачно, между грудями… второй размер, приятная такая упругость и никакого бюстгальтера… ох, на фиг, на фиг сейчас эти мысли!

— Держись!

— Я сейчас кому-то так подержусь! — взвизгнула Леночка, но договорить не успела. Лучи фар «гольфика» высветили край обрыва, черноту за ним… а затем неторопливо начали опускаться вниз.

— Ой! Ой! Ой!

Четыре года назад я почти каждый день поднимался и спускался по этой лестнице. Тогда мне казалось, что ступеньки — маленькие, угол склона — тридцать градусов максимум, да и сама лестница не такая уж длинная. Сейчас же, летя вниз внутри обезумевшей жестянки, я был ничуть не меньше уверен в том, что лестница протянулась на добрый километр, наклон уж точно не меньше пятидесяти градусов, ну а следующая ступенька непременно подбросит зад «гольфа» так, что мы кувыркнемся через нос.

— Ой! Ой!

Чертова лестница все никак не заканчивалась, и, когда в конце концов чудо все же свершилось, я с трудом в него поверил. «Гольфик» выровнялся; опомнившись, я крутанул руль, выжал газ… мы метнулись вдоль улицы, влетели под арку между домами, затормозили… я вырубил зажигание и, выпрыгнув из машины, принялся осторожно, вдоль стены, подкрадываться к выезду на улицу.

«Бумер» стоял на краю склона, его водитель — черный силуэт на ослепляющем фоне ксеноновых прожекторов, — пригнувшись и уперев руки в колени, внимательно разглядывал ступеньки лихо преодоленной нами лестницы. Похоже, увиденное его не впечатлило — а может, наоборот, впечатлило, — но, постояв минуты две, он выпрямился и отошел от края. Затем до нас донеслись хлопок дверцы и басовитое гудение мотора, вскоре растворившееся в ночи.

— Думаешь, уехал? — услышал я испуганный шепот сзади. Рука сама дернулась ответить, и от перелома носа Леночку спас только ее мелкий рост.

— Ты чего?! — охнула она, с удивительной прытью отскакивая назад.

— А не фиг подкрадываться, — досадливо окрысился я. — Уехал, уехал. И нам надо скорей отсюда уматывать, пока менты не нагрянули.

За домами уже действительно подвывала приближающаяся сирена.

— Только давай дальше я поведу, а? — Леночкин голос жалобно дрогнул.

Я кивнул, чувствуя себя тщательно выжатым лимоном — сил не оставалось даже на разговоры.

Наверное, Леночка испытывала схожие ощущения, потому что следующую фразу я от нее услышал уже за городом.

— А знаешь, Сань… я бы никогда в жизни не решилась съехать с той лестницы.

— Знаешь, Лен, — в тон ей отозвался я, — если бы я знал, на что это будет похоже… тоже бы не решился.

Оставшуюся часть пути мы проделали без особых происшествий — если не считать того, что я умудрился пропустить нужный съезд с магистрали. В результате мы потратили целый час, пытаясь вначале сообразить, куда нас занесло, а потом — как из этой задницы выбраться.

Вторая попытка угадать нужную дорогу оказалась более удачной. Слева мелькнул длинный колхозный коровник, справа — заиленный пруд, и через полкилометра мы под триумфальный плеск лужи въехали в деревню. За два года колдобины на ее единственной улице ничуть не изменились.

Когда по обе стороны дороги встал лес, Леночка занервничала.

— Ну теперь-то мы правильно едем? У меня бензина всего на пятьдесят километров осталось!

— Не бойся, хватит. — Дачи должны были вот-вот показаться из-за пригорка, и я, не удержавшись, зловеще добавил: — Но впритык.

Леночка совсем скисла.

— Давай, заворачивай влево, — скомандовал я пять минут спустя. — Теперь вправо… стоп. Погоди, ворота открою.

Оставив опешившую блондинку переваривать информацию о счастливом окончании пути, я вылез из машины, развел высокие скрипучие створки и осмотрелся. Как я и ожидал, в бревенчатом двухэтажном домике не светилось ни одного окошка, а на огороженном сеткой участке в девять соток царило запустение. Похоже, сюда в этом году вообще не ездили.

LSO [2] LSО (Landing Signal Officer) — руководитель визуальной посадки на американских авианосцах. из меня не очень, но активным рукомашеством мне удалось заманить «гольфик» под гостеприимные своды ветхого сарайчика без дверей, где уже стоял проржавевший скелет «москвича» на кирпичных подпорках.

— Какой кошмарный день, — картинно упав на руль, простонала Леночка. — Сил больше нет… засыпаю… то есть умираю… закопайте меня прямо здесь…

— Вообще-то в доме имеется кровать, — вкрадчиво сообщил я. — Тебя донести?

— Сама дойду! — отрезала «умирающая», резво — и откуда только силы взялись? — выпрыгивая из машины. — И учти, спать на этой кровати я буду одна!

— Да я и не претендую, — усмехнулся я, подходя к двери дома с универсальной отмычкой всех времен и народов — прихваченной в сарайчике фомкой. — У меня этой ночью и так есть с чем по… заняться половой жизнью.

Замок жалобно хрустнул и зазвенел по крыльцу.

Оскорбленная — не то моим хамством, не то самим фактом отказа — Леночка с гордо поднятой головой удалилась в указанном мною направлении: вверх по лестнице и налево. Ну или направо, там были две жилые комнаты.