Олег Генералов - Копатели. Энергия Завета

– Иван Петрович, у меня есть большая проблема, – голос немца был взволнован.

– Угу. У меня тоже. И не одна, – все еще злился он за ночную побудку. – Что случилось у вас?

– Мой помощник, Минг. Он пропал.

Иван Петрович вспомнил маленького китайца, сопровождавшего Фугера во время вчерашнего визита. Вроде, приличный такой мужчина, спокойный.

– Давно пропал?

– Вечером. Пошел прогуляться перед сном и не вернулся.

– Понял. Вы где находитесь?

– Марриотт, Тверская.

– Я буду через полчаса.

Детектив, кряхтя, слез с кровати и начал собираться. Как ни крути, а это все еще его работа. И, хотя иногда она бывает столь беспокойная и хлопотная, у нее есть свои преимущества. За этот ночной подъем он возьмет по двойному тарифу. А лучше по тройному. Чтобы знал, фашист, как отставных подполковников по ночам будить из-за всякой ерунды. Он вспомнил времена, когда его будили практически каждую ночь совершенно бесплатно. Тогда счет выставлять было некому. Родное начальство таких шуток не понимало и не ценило. Глянул на свое отражение в зеркале прихожей, загладил рукой ежик непослушных, седых уже, волос и, вспомнив что-то, нажал кнопку вызова последнего звонка.

– Халло, – услышал он голос Фугера.

– Господин Фугер, я только хотел уточнить. А этот ваш Минг… Он не мог куда-нибудь пойти. Ну, в ресторан там, ночной клуб. Сами понимаете, алкоголь, девочки.

– Найн! – раздался в ответ возмущенный голос. – Нихт алкоголь, нихт девочки. Минг никогда не позволять себе. – Слышно было, что от волнения русский язык Фугера стал похрамывать.

– Хорошо, я еду, – коротко бросил он и нажал отбой.

«Нихт алкоголь, нихт девочки», – пробормотал он про себя. Сектанты что ли? Католики-протестанты, мать их за ногу? Или того хуже, нетрадиционалы, блин? Гомосеки? Он еще раз выругался, взял с тумбочки в прихожей ключи с брелоком в три мерседесовских луча и, стараясь не разбудить домашних, тихо закрыл за собой дверь.

Пробуждение от сна было ужасным. Голова раскалывалась на две ровные половинки, во рту было стойкое ощущение туалетного лотка Елизаветы Петровны. С трудом разлепив глаза, Макс поднес руку с часами к лицу. Уже десять утра. Чёрт.

Маршалин сполз с кровати и, с трудом передвигая ноги, пролавировал в сторону кухни. Насколько он мог сейчас соображать, в холодильнике была, как минимум, одна бутылка «Пауланера». Конечно, в том состоянии, в котором он сейчас находился, доверять собственной памяти не стоило, но в данный момент это были не просто мысли, основанные на смутных воспоминаниях, это было гораздо больше. Это была Надежда. Да, да, именно так – с большой буквы «Н». Сердце взволнованно трепетало, опасаясь неудачи, пока он не распахнул холодильник и не увидел ее. С облегчением переведя дух, Макс достал пиво, взял с полки две таблетки цитрамона, поставил на стол большую стеклянную кружку. Глядя, как пиво наполняет кружку по толстой пузатой стенке, он пытался сфокусировать взгляд. Получалось плохо. Ну, ничего, сейчас, вот еще чуть-чуть – и все будет хорошо. Большой глоток. Макс прислушался к своим ощущениям. Светлое. Нефильтрованное. Холодное. Понимая, что сейчас, вот-вот, совсем скоро будет хорошо, организм радостно рапортовал: «Все в порядке, хозяин!» Запив цитрамон пивом, Макс пытался восстановить события вчерашнего дня. Лев Аронович, дневник археолога. Что-то плохое было… Чёрт, точно. Сосуд украли. Настроение резко испортилось. Макс сделал еще один большой глоток и продолжил насиловать еле ворочавшийся с похмелья мозг. Сосуд украли, что дальше? Шварцвальд, Серега и Егор. Пиво. Так, это все понятно. Дальше-то что было? Отравленная алкоголем память в бессилии разводила руками. Ну и ладно, не очень-то и хотелось. Вряд ли что-то интересное. Хватит о прошлом. Макс с сожалением посмотрел на остатки пива в кружке. Потянулся было, но пить не стал. Сейчас составим план на день – тогда будет можно.

Сейчас допиваем пиво, делаем горячую ванну, отправляем смс шефу, что сегодня мы будем попозжее, делаем коктейль «Доброе Утро» – и спать. Это был единственный алгоритм, который позволял хотя бы теоретически прийти в себя хотя бы к середине дня.

Погрузившись в ванну, Макс выключил воду и слушал, как в больной еще голове ворочаются неторопливые мысли. Сосуд жалко. Красивый был. Так и не открыли. А интересно, что там было? Пиво? Тьфу, какое, к чертям собачьим, пиво? Макс попытался дать команду своим мыслям. Вроде получилось. Ладно. Хрен с ним, с сосудом, еще накопаем. Перед старым евреем неудобно. Да и Кириллычу обещал рассказать, что же это такое в результате. Да уж, попал. Лоханулся по полной программе. И Серега с Егором наверняка молчать не будут, растрезвонят везде, как его вот так банально и просто прокинули.

Макс опять попытался направить мысли в нужное русло. Хрен с ним, с сосудом, что сейчас делаем? Маршалин перебирал в памяти дела на этот день. Совещание с отделом маркетинга он уже проспал, да, впрочем, это и не особо важно. Что еще? Блин, встреча вечером с дистрибуторами. Да, от этого не откосить, придется ехать. Но это не страшно, встреча только в семь. До этого момента он должен будет прийти в себя.

Горячая ванна приятно расслабила. Зубная паста уничтожила во рту воспоминания о кошачьем лотке, а Жилетт расправился с очередной порцией щетины. Расправился практически сам, потому что никакого желания смотреть на себя в зеркале у обладателя щетины не было. Завернувшись в махровый халат, Макс опять двинулся на кухню. Стоящая на столе пустая бутылка пива напомнила ему о чём-то важном, о чём-то таком, связанном с пивом. Нет, с пустой бутылкой. Пустая бутылка на столе это бардак. Бардак надо убрать. Убираться должна Валентина. Блин, Валентина же должна прийти! Память опять попыталась что-то вытащить в просветлевшую, здоровую часть мозга, но так и не смогла. Осталось лишь понимание того, что какое то воспоминание не может пробиться сквозь занавес остаточных явлений. Макс так и не смог определить, какие эмоции пытаются откликнуться на этот всполох памяти – положительные или отрицательные. Если положительные, то можно было и напрячься, вспомнить. А если не очень, то можно и не вспоминать, зачем себя зря расстраивать с утра?

Макс приступил к приготовлению утреннего коктейля. Пол-литра ледяной минеральной воды «Новотерская». Одна таблетка шипуче-растворимого Аспирина Ц. Две таблетки такого же растворимого Алка-Зельтцера. Когда таблетки закончат шипеть, выдавить туда же сок из двух половинок лимона. Коктейль готов. Теперь два-три часа сна, и у человечества появится опять нормальный и полноценный член общества.

Рухнув в кровать, Макс почувствовал, что какая-то деталь выбивается из положенного порядка вещей. Что-то неправильное было в окружающей обстановке. Что-то совсем рядом. Сконцентрировавшись, он попытался понять, откуда исходит это ощущение неправильности. Где-то близко, буквально протянуть руку. Маршалин вытянул руку вперед и неожиданно все понял. Вот он, источник непорядка. То, чего не должно было здесь быть ни при каком раскладе. Валентина. В его кровати.