Ева Гончар - Нектар Полуночи

Она уже стояла у порога, когда явился очередной курьер и вручил ей коробку с логотипом известного магазина. Несложно было догадаться, что в ней лежат коньки от Джарода. Вскрывать посылку Паркер не стала, боясь нарушить своё с таким трудом установленное равновесие: на всё, что было связано с отправителем, она сейчас реагировала слишком бурно. Однако обычного раздражения, которое вызывали у неё подарки Притворщика, в этот раз не было. Она пристроила коробку на полу под вешалкой и вдруг представила, как будет кататься на коньках. А что, прекрасная идея! Сегодня — решающее рандеву с норвежцами и совместная рождественская вечеринка. А завтра начнутся каникулы! В Довере наверняка где-нибудь есть каток, и… Благодаря Принцессе, она уже вспомнила, каково это — быть юной. Почему бы не вспомнить о невинных и лёгких юношеских способах развлекаться?

Центр встретил Паркер тишиной и пустыми коридорами. Как странно! Радостная суета сегодня была бы куда уместней. Женщина посмотрела на часы — вдруг она приехала слишком рано? Но нет, стрелки показывали четверть десятого, рабочий день давно начался. В полдень — заключение контракта. До этого нужно побеседовать с директором по связям — «Надеюсь, отец серьёзно отнёсся к моим подозрениям, и Аксель не сбежал по дороге из Бостона!» Но сначала — зайти к Сидни и Брутсу. С первым — условиться о вечерней встрече, тем самым лишив себя путей к отступлению. Спросить у второго, сумел ли он раскопать ту запись из чайной комнаты, которую от имени Паркер какой-то мерзавец заменил поддельной — вчера компьютерщик обещал заняться поисками.

Кабинет Сидни оказался заперт, что было непривычно и удивительно — психиатр, ранняя пташка, никогда не опаздывал. Тревога, до сих пор звеневшая вокруг еле слышным надоедливым фоном, внезапно резко усилилась. Сама удивляясь своей нервозности, Паркер достала мобильный и набрала номер Сидни. «Абонент временно недоступен», — флегматично сообщила трубка. «Ладно, с доктором разберёмся потом, сейчас заглянем к нашему компьютерному гению…» Но и тот на месте отсутствовал. В аналитическом отделе подтвердили, что Брутс сегодня не появлялся и вряд ли появится. «Его отправили в срочную командировку», — сообщили сотрудники, которые почему-то выглядели напуганными. «В командировку? Не предупредив меня?!» В коридоре Паркер позвонила Брутсу. Но чёртов телефон, которому дела не было до того, что у его хозяйки от волнения трясутся руки, снова выдал равнодушно-сакраментальное: «Абонент временно недоступен».

Тревога оглушала. Запрещая себе поддаваться ей, Паркер быстрым шагом направилась к отцовскому кабинету. Прежде, чем войти, замерла, поразмыслила и отключила сигнал вызова на телефоне. Сидни и Брутс, где бы они сейчас ни были, вскоре получат сообщения о пропущенном вызове — нельзя, чтобы кто-то из них вмешался своим звонком в предстоящую беседу с Эспеланном.

Распахнув дверь, Паркер воскликнула:

— Доброе утро, папа! — и поперхнулась: отец был не один.

В креслах для посетителей расположились трое: братец, мистер Рейнс и незнакомый блондин лет пятидесяти, с уныло опущенными уголками губ, обширной проплешиной на темени и несуразно длинными руками и ногами. На вошедшую посмотрели так, словно дожидались именно её — и взгляды у всех, включая отца, были недобрыми. Женщина прокашлялась и продолжила, скрывая беспокойство:

— Доброе утро, господа. Что здесь у нас за совеща…

— Мы ждали тебя, ангел, — перебил её мистер Паркер и поморщился. — Вчера ты сказала, что у тебя есть вопросы к мистеру Эспеланну. Спрашивай, он готов на них ответить.

— Слушаю вас, мисс Паркер, — сухо проговорил незнакомец.

Ни неба, ни крыши соседнего дома из окна сегодня видно не было, такой густой шёл снег. Проснувшись, Джарод некоторое время смотрел на снегопад, пытаясь разглядеть за ним хоть что-нибудь и восстанавливая связь с реальностью. Чувства, которые он испытывал во сне — вернее, одно-единственное, целиком завладевшее им чувство — даже и не думали рассеиваться. Принцесса! Шоколадный локон, выпавший из причёски. Хрупкие девичьи плечи, узкая талия, ложбинка вдоль позвоночника. Тёплый цветочный запах её кожи — только он и успокаивал горностая, судорожным кольцом свернувшегося вокруг её шеи, когда они летели прочь из Замка. Её глаза, красноречиво блестевшие в полумраке заброшенного дома. Как она ждала его в луче лунного света. Восторг и ужас, охватившие Многоликим, когда он понял, что девчонка намерена остаться с ним. Всё прочее: побег, внезапный визит антиквара, магический древний манускрипт, Наследство Ирсоль, которое вдруг само поплыло в руки — вспоминалось не менее ясно, но и вполовину не так горячо и сладко.

То, что вчера казалось забавной и милой игрой, сегодня пугало и ошарашивало. «Принцессы — нет! — пробормотал Притворщик и поднялся. — Нет её, я сам её придумал!» Но у неё были лицо и голос мисс Паркер, она была похожа на мисс Паркер, которую он знал когда-то давно, и его сознание не желало мириться с тем фактом, что к нынешней мисс Паркер, говорившей с ним вчера по телефону, Принцесса имеет очень косвенное отношение.

Кстати, о телефоне. Надо бы всё-таки разобраться, что там у неё творится! За ночь тревога слегка притупилась, но не исчезла — если отсюда ничего выяснить не удастся, придётся всё же ехать в Голубую бухту. Вчерашняя идея о том, что Нектар Полуночи — это какой-то новый психотроп, который Центр испытывает на них обоих, при свете дня казалась совсем уж бредовой — проще было поверить в череду невероятных совпадений. Но Джарод нутром чуял, что подруга детства в опасности.

Покончить с подлецом адвокатом — и ехать! Под столом в чёрной спортивной сумке, аккуратно завёрнутая в газетный лист, покоилась китайская чаша необыкновенной красоты — династия Юань, тринадцатый век, тончайший резной фарфор цвета слоновой кости, жемчужина коллекции Роджерса. В дом коллекционера Джарод, которому было не привыкать притворяться взломщиком, наведался нынче ночью. Слабенькая надежда обнаружить там вещи, украденные у мистера Гриффита, не оправдалась — их, конечно, припрятали до поры до времени. Забираться дальше комнат с расставленной для любования коллекционной посудой Притворщик не рискнул. Цель у него, в любом случае, была другая, и как только чаша перекочевала в его сумку, он покинул дом.

Очень обидно, сожалел Джарод, одеваясь, что нельзя отдать вора под суд — если негодяй не выкрутится, он, бесспорно, потянет за собой мальчишку. Ничего не поделаешь, придётся оставить его на свободе, сейчас главное — вернуть вещи… и позаботиться о том, чтобы скучающий, жадный и беспринципный адвокат никогда больше не пытался брать, что плохо лежит, и загребать жар чужими руками.