Ева Гончар - Нектар Полуночи

— Ого! — присвистнул он. — Как вы решились на такое, ваше высочество?!

— Я не решалась… я не де… — она поперхнулась, выругалась, примолкла на миг и сдавленно продолжила: — Понятия не имею, делала я это или нет!

«Все вопросы — потом, — понял мужчина, — сначала её нужно вытащить!»

— Тебе, и правда, повезло, что тебя не пристрелили на месте. В твоей милой конторе карают смертью и за меньшие прегрешения.

— Знаю, — коротко согласилась Паркер.

Она ни словечка не сказала об отцовском заступничестве, что убедило Притворщика: дела обстоят совсем плохо. «Везение», вероятно, объясняется только тем, что у папаши Паркера свои планы на жизнь дочери — но упоминать об этом вслух не стоило.

— Откуда ты звонишь? Где находишься? — спрашивать, хочет ли она сбежать, Джарод счёл излишним.

— В туалете в лабораторном корпусе. Через пару минут меня хватятся, — объяснила женщина и с запинкой поинтересовалась: — А где ты?

— В Довере, собираюсь в Голубую бухту, — сообщил Джарод. — Тебя караулят?

— Присматривают за дверями. А внизу целая свора чистильщиков… я не сумею отсюда выйти. Оружие у меня забрали.

— Сумеешь, мисс Паркер. Я тебе помогу.

У него в голове, как на экране компьютера, развернулась трёхмерная схема: четыре этажа лабораторного корпуса, туалеты, вентиляционные шахты, лифты, запасные выходы и пожарные лестницы… По схеме побежали две пунктирные линии — он уже знал, как и куда должна выйти Паркер, знал, каким путём проникнет в Центр он сам.

— Сумею? Как?! Через канализацию? У меня, знаешь ли, нет сейчас за корсажем карты коммуникаций Центра… — вопрос, с какой стати Притворщик вообще собирается ей помогать, она, очевидно, тоже сочла излишним.

Глазам стало горячо — Джарод с исключительной живостью вспомнил принцессин кружевной корсаж и обстоятельства, при которых увидел оный предмет одежды.

— Выйдешь не вниз, а вверх, — проговорил мужчина деловым тоном, маскируя внезапное смущение. — Ты должна будешь попасть на крышу.

— Вертолётная площадка — на Башне, а я в другом здании, — напомнила Паркер, тоже старавшаяся не показать своих чувств — за раздражением она скрывала панику. — Площадку, в любом случае, стерегут, как зеницу ока.

— Нам не нужен вертодром, — возразил Джарод. — Нам нужна крыша лабораторного корпуса.

— В этом мире летать я не умею, ты забыл?

— Зато я умею, ваше высочество! — хохотнул он. — Встретимся на крыше через три часа. А чтобы туда попасть, ты сделаешь вот что…

Его старинная знакомая всегда была сообразительной, а сейчас и вовсе понимала его с полуслова, не переспрашивала, не заставляла повторять дважды и даже не возражала — её необычная покладистость была ещё одним свидетельством того, что никакого другого выхода из своего незавидного положения мисс Паркер не видит. Только бы ей не пришло в голову, что есть ещё один вариант — во искупление своей «вины» сдать Притворщика Центру!

— А что будешь делать ты? — спросила она, как только инструктаж закончился. — И каким образом мы покинем Замок? — своей оговорки женщина не заметила.

Джарод чуть было не начал рассказывать, но вовремя спохватился: «Ты доверяешь ей, как Принцессе — мисс Паркер такого доверия она не заслуживает!» — и ограничился туманным:

— У меня есть свои секреты.

На той стороне чуть слышно вздохнули.

— Ты прав, мне не следует этого знать. Я всё поняла, встретимся на крыше. Похоже, сюда идут…

— Сразу же избавься от телефона, — предупредил он. Порывом ветра ударило в лицо, дыхание перехватило. — И молись о том, чтобы погода была лётной, — посоветовал Джарод на прощание и дал отбой.

Встревоженный Барни уже выскочил из-за занавесок и стоял в коридоре, подпрыгивая от нетерпения и озираясь — подойти к туалету и постучать в дверь он, очевидно, стеснялся, но и получить нагоняй за невыполненное распоряжение главы Центра ему совсем не хотелось.

— Я тут! — Паркер помахала рукой медику, быстрым шагом вернулась в свой закуток и улеглась на кушетку. — Зовите моего отца.

Короткий разговор с Джародом произвёл на неё ураганное действие. Положение больше не выглядело безнадёжным — она слишком часто на собственной шкуре убеждалась, что Притворщик способен найти выход из любой ситуации. Но в этот раз обстоятельства были настолько фантастичными, что никак не желали укладываться в голове. «Не может этого быть, не может!» — мысленно повторяла Паркер, однако это было: параллельный мир, где они с Джародом каким-то диковинным образом оказались вместе. Одно из двух: или она сошла-таки с ума и теперь затейливо галлюцинирует, или в её жизнь вторглось нечто такое, что невозможно объяснить рационально — проще говоря, случилось чудо. Поверить в собственное безумие куда проще, чем поверить в чудо, но только лишь чудо давало надежду на освобождение. «Попасть в психушку я всегда успею, — заключила женщина. — Но я буду не я, если не использую шанса её избежать!»

Барни нажал кнопку вызова, через полминуты в закуток явился отец. Паркер приняла сидячее положение и зевнула. Нервы свои она намотала на кулак, как поводья. Главное сейчас — сдержать эмоции! Не думать ни о том, что она не оправдала отцовских надежд, ни о том, что сам отец предал её, сходу отказавшись от борьбы за её честное имя. Не думать ни о чём, кроме полученных инструкций. Пункт «а» — предоставить Притворщику время, чтобы он добрался из Довера в Голубую бухту, подготовился и проник в Центр. Пункт «б» — по пожарной лестнице выбраться на эту чёртову крышу!

На часах — половина десятого, нужно продержаться до полуночи. «Полночь, крыша, побег… Так уже было с нами — там!» — промелькнуло по краю сознания. Но там пленником был он, а она его спасала. И там им помогали. А здесь ему придётся спасать её, и никаких помощников у них не будет. «Мы справимся. Обязательно справимся, у нас нет выбора!»

Мистер Паркер, между тем, рассказывал дочери уже известные ей вещи: никаких необычных симптомов во время сна обнаружить не удалось, версия о гипнозе и о программе, которую, якобы, запускает ягодный сироп, не подтвердилась; подозрительных компонентов в самом сиропе нет. Паркер заявила, что хочет своими глазами увидеть результаты повторного анализа. Она совершенно не рассчитывала найти там что-то новое, но зато рассчитывала выиграть минут десять и рассматривала убористые строчки до тех пор, пока у неё не отняли распечатку. Потом она попросила свои энцефалограмму и кардиограмму, стала задавать нелепые вопросы, приводившие Барни в растерянность, вспылила, когда он замешкался с ответом, и потребовала привести «более компетентного специалиста». Отец раздражённо сощурился, впрочем, возражать не стал. Вызвали ещё двух научников, очевидно, совершенно неспособных изъясняться нормальным языком, но обилие заковыристых терминов пришлось как нельзя кстати — Паркер получила возможность останавливаться на каждом слове и переспрашивать. Так прошло ещё минут сорок, пока снаружи не раздался раздражённый клёкот Рейнса: