Расселл Джонс - Выше головы!

На первый взгляд её внешность не соответствовала занимаемой должности. Лицо сердечком, мягкая доброжелательная улыбка на тёмно-красных губах, широко распахнутые, словно бы удивлённые, карие глаза, благородная проседь в аккуратно уложенных каштановых локонах — учительница, психотерапевт или семейный консультант, не более. Да ещё этот жест, как будто она хотела обнять и прижать к груди. Но она не обнимала и не прижимала — напротив, невидимая стена отделяла Леди Кетаки от окружающих.

Хотелось сравнить её с королевой, но это было бы нечестно. Своё место она получила не по праву рождения, но в силу очевидной способности выполнять обязанности Главы Станции. Но мне всё равно нравилось называть её «Леди Кетаки». Она бы не затерялась среди графов и герцогов прошлого даже в своём простеньком сиренево-сером комбо, на котором из украшений был только чёрный силуэт станции…

Когда мы готовились к трансляции обращения, она велела мне встать рядом — так, чтобы в кадр попал и я сам, и мой знак.

— Вам не кажется, что это повредит вашей репутации? — поинтересовался тип с журналистскими планками.

«Цзайчжи Саласар». Под именем красовалось гордое «12» — столько лет его терпели на этой должности. Интересно, за какие заслуги? Выглядел он странно: полупрозрачные очки на пол-лица, чёрно-зелёная феска и ни намёка на волосы под ней. Подозрительный тип — вылитый маньяк!

— А вам так кажется? — улыбнулась она, в последний раз просматривая на планшете списки новоприбывших.

— Есть такое клише, — поморщился он и поправил очки. — Смазливый секретарь и руководитель, который годится ему в матери… Как это выглядит?

— Он андроид А-класса, — напомнила Леди Кетаки. — Поэтому так и выглядит.

Пока шла трансляция, я смотрел прямо перед собой и старался, чтобы мои мысли никак не исказили доброжелательного выражения лица. Смазливого лица, следовало уточнить. Увлекшись анализом и оценками, я забыл про собственную внешность. Сначала не учёл антимаскировочную шкурку, теперь совсем вылетело из головы, что нас старались сделать как минимум привлекательными. Для людей с проблемами в этой области (а журналист Саласар в стрекозиных очках явно в прошлом перенёс что-то нехорошее) моя физиономия — дополнительный раздражающий фактор.

Однако Главу Станции это не тревожило. Потому что я фальшивый секретарь, и это всё понарошку? Кстати, как именно они собирались приманивать маньяка? Просто показывать всем андроида, чтобы безумец перестал себя контролировать? А если он кинется на меня?

Я так и не успел толком расспросить о плане охоты. Не стоило делать этого в присутствии посторонних, а шанс поговорить наедине был упущен. После памятного переодевания рядом постоянно кто-нибудь крутился — то журналист, то заместители, то профсоюзные наблюдатели.

Закончив с обращением (ничего неожиданного — стандартные гарантии любви, работы и заботы ), Глава Станции отправилась лично поприветствовать молодых тильдийцев, вернувшихся после обучения и практики в Солнечной системе. Их было сорок три, точнее, пятьдесят: семеро прибыли на станцию вместе со своей парой. «Вербовщикам-молодожёнам» Леди Кетаки уделила особое внимание. Впрочем, у неё для каждого нашлось что сказать: вспомнили и о достижениях, и о школьных шалостях.

Шесть лет назад, когда выпускники покидали «Тильду», она уже была Главой — и вместе с другими Квартерами желала им успеха. Сбылось: только трое из выпуска не справились с нагрузкой. Зато пятеро продолжили учёбу — об этом и многом другом я узнал, пока сидел рядом.

Встречу провели в обеденном зале Воскресной площади. Мест здесь было поменьше, зато помещение было намного уютнее, и вдоль стен были расставлены кадки с живыми деревцами. Как и в других столовых, действовало самообслуживание, но для Главы Станции (и заодно для меня) нашёлся официант-доброволец. Впрочем, мне не дали выбрать: отметив себе блюда, Леди Кетаки попросту удвоила заказ — и продолжила общение с молодёжью.

Дипломников тоже ожидало распределение, но, в отличие от новоприбывших, они были свободным резервом станции. Их не стали сразу загружать работой — в благодарность за то, что вернулись. Могли ведь выбрать другую НАСТу, устроиться в Солнечной системе или даже отправиться на производственные станции! На «Тильде» не имели права протестовать, хотя такой урон не остался бы незамеченным.

Парадокс: образование и перспективы работать практически в любой области существенно мешали воспроизводству человечества. Чтобы изменить такое положение, пришлось бы откатиться далеко назад. До Космической Эры проблему решали за счёт бедных стран, где отсутствовало демографическое регулирование. Уровень жизни там был ужасающий, и поэтому богатые страны легко пополняли своё население. Я, правда, не представлял, как можно пользоваться благами цивилизации и знать, что в это же время где-то бедствуют такие же люди… Но я мало что понимал в устройстве земного прошлого. Там вообще по улицам ходили маньяки.

Маньяк. Я о нём совсем забыл! Маньяк, которого до сих пор не поймали и о котором знает лишь кучка администраторов. Маньяк, который вряд ли остановится… И вдруг происходящее показалось мне невыносимо фальшивым. Обращение к новоприбывшим, пересыпанная шутками беседа с дипломниками, тонкости распределения — и всё это одновременно с охотой на сумасшедшего убийцу, который, может быть, прямо сейчас планирует очередное преступление!..

— А почему он ничего не ест? — услышал я за спиной, вздрогнул и опустил взгляд в тарелку супа.

— Я могу отнести разогреть, — предложила девушка, которая первой съела свой обед и теперь опекала Главу Станции.

Люсьена Фрил. Основной диплом по системному управлению, дополнительный по педагогике. Староста группы. Будущий администратор, и можно не гадать, с кого она брала пример. Леди Кетаки задала ей лишь один вопрос, сути которого я не понял: «Ты научилась плавать?» — Люсьена покраснела. Краснела она часто, вот и теперь стояла пунцовая и ждала моего ответа.

Я зачерпнул суп ложкой, попробовал.

— Остыло? — не отставала заботливая Люсьена.

Ощутив, что на меня опять все пялятся, я принялся есть. Суп был едва тёплым, но хуже от этого не стал. Много зелёных листьев, яйцо и картошка с цукини — в самый раз для пятидесятилетней женщины, следящей за фигурой. Я бы выбрал что-нибудь понажористее, но кто будет спрашивать моё мнение?

— Мы голосовали за него! — сообщила из-за соседнего столика астрогеолог Джил и захихикала, наматывая на палец пепельную косичку.

— Ага! — поддержал её инженер с затейливым восточным именем, которое я вряд ли бы смог выговорить с первого раза. — Генрих таким героем выглядел! Его ж чуть не разорвали!