Расселл Джонс - Выше головы!

На первый взгляд, там всё было просто: три партии (астрофизики, шахтёры и «специальная группа» при участии СПМ) не могли поделить станцию. И дело было не столько в свободном месте, сколько в управлении, в принятии решений, в представлении о том, что является первостепенным. На какой орбите оставаться, какие материалы запрашивать (грузовые корабли не могут летать каждый день, и они не резиновые) и даже что выращивать в оранжерее — элементарные вопросы, если только нет трёх противоречащих друг другу мнений. И никто не желал уступать.

Как правило, Глава Первой назначал своих заместителей на остальные станции — и на этом его участие заканчивалось. При этом замов выбирали из кандидатур, которых предлагали сами сотрудники. Но решение оставалось за Главой, и это был один из тех моментов , когда личность и цели руководителя проступали сквозь законы и правила. Но что если таких кандидатур три, и кого бы ты ни выбрал, остальные две группы будут категорически «против»?

Противостояние длилось, то затухая, то разгораясь, уже несколько лет, в какой-то момент показалось, что всё кончилось. Учёные вроде бы отступили, а шахтёры и СПМ пришли к компромиссу. Но в первый день выборов там разгорелась настоящая война! Это оттягивало внимание, но главное, забирало силы и время Ниула, поскольку, за неимением заместителя, ситуацией занимался сам Глава. А у него хватало забот… Вида он не подавал, но я умел смотреть, считать и делать выводы.

Вот и теперь: на часах «22:19» — я специально сверился с альтером — а он в своём рабочем кабинете, да ещё и беседует с кем-то.

[Подождите, пожалуйста: временно исполняющий обязанности Главы станции «Тильда-1» Ниул Ярхо занят], - написал на дверной табличке комнатный камилл.

Я прислонился к стене напротив, рассеянно огляделся. В Центральной зоне было пусто, освещение работало в ночном режиме, лишь еле слышно шуршали невидимые уборщики. Новогодних украшений не видно: их начинают вешать примерно за десять дней до праздника. Но что их уже давно готовят — в этом я был уверен!

[Вы можете провести время в любом ближайшем кафе], - предложил заботливый ИскИн.

— Нет, спасибо, я так постою, — отозвался я — и сел на пол.

Так получалось ещё удобнее. Оставалось только лечь, но я боялся, что усну. А мне надо было непременно поговорить с Ниулом! И не потому, что он мог сказать что-нибудь, чего я не знаю. Не из-за слов — из-за его уверенности, спокойствия, слегка приправленного иронией, и доверия, которое он вызывал.

Я вспомнил, как он снял предупреждающий знак у меня с груди. Я тогда удивился, а он выглядел так, как будто давно думал об этом — и наконец-то сделал. Для себя. И ему стало легче.

…Нужно было носить такой же на спине, но у меня совсем вылетело из головы, что есть второй. «Недокомплект» обнаружился, когда мы подлетели к станции, и поздно было возвращаться! Я был готов, что придётся извиняться за нарушение регламента, а получилось совсем наоборот.

— Всё-всё, я убираюсь! Радуйся, больше не увидишь моей рожи!

Дверь в кабинет временного Главы неожиданно распахнулась, и на пороге возник человек. Я пока не видел его лица, потому что он продолжал смотреть внутрь, но успел оценить комбинацию неестественно худой узкой спины и накаченных мышц рук и ног, что часто бывает у тех, кто проводит слишком много времени в невесомости, где есть только тренажёры, а нагрузка распределяется неравномерно.

— О, а вот и твой любимчик! Можешь обнять его! — оглянувшись на меня, незнакомец направился в сторону Лифтовой зоны.

Я успел увидеть нервную ухмылку, густые сросшиеся брови и тяжёлый квадратный подборок — и сразу узнал «гостя». Это волевое героическое лицо, причём примерно с таким же выражением непримиримости и злости, в последнее время показывали едва ли не в каждом дежурном ньюсе. А когда я увидел его в первый раз, то припомнил старые ролики о покорителях космоса. Там были такие же рубленые черты, бритые виски с романтичными чубами и взгляд, как будто пытающийся заглянуть за горизонт вселенной…

— Рэй? Чего не спишь? — из кабинета выглянул Ниул.

В руке у него был надкушенный сэндвич с мясом.

— Я к тебе! Я ненадолго!

— Заходи, не стесняйся…

Похоже, предыдущий визитёр прервал ужин временного Главы. Вообще, привычка питаться на рабочем месте — печальный симптом. Трудовой кодекс рекомендует отвлекаться, отдыхая от профессиональных обязанностей… И профэксперт должен знать это лучше всех!

— Будешь?

— Нет, спасибо, я уже поужинал с ребятами…

— А чайку?

— Чайку можно.

Из стола поднялась вторая чашка, и я придвинул кресло поближе.

— Приятного аппетита!

— Спасибо!

— А это был… Это же был камрад Джекман? С Шестой станции? Кандидат в замы от астрофизиков?

— Да… Он.

«Значит, угадал. Сэтору Джекман. Директор научной группы. Один из инициаторов новой фазы конфликта».

— Ты его уговаривал? — уточнил я.

— Нет, он меня уговаривал, — ответил Ниул как ни в чём не бывало. — Уговаривал, чтобы я бросил эту ерунду с баллотированием и вернулся в Экспертную Службу.

— Так вы давно друг друга знаете? — предположил я.

В самом деле — посторонние о таком не просят!

— Давно. В апреле два года будет. Мы на Шестой познакомились, когда я летал туда улаживать.

— И ты всё уладил, — поддакнул я, припоминая свои недавние изыскания. — И никаких серьёзных споров с того времени не было. Только вот теперь… Он же в этом участвует! Странно, да?

— Нет, не странно, — отозвался Ниул и закинул в рот последний кусочек сэндвича. — Ожидаемо, — продолжил он, дожевав и запив чаем. — Он был категорически против моего участия в выборах. И предупреждал, что… Что я почувствую, как сильно он «против».

— Почему? — удивился я, всё ещё не понимаю. — Какое дело астрофизику с Шестой…

— Я обещал ему, Рэй! — перебил временный Глава и смущённо потёр лоб. — Всерьёз обещал, что первого марта сдам дела, вернусь в эксперты и… И не будет никаких препятствий, чтобы нам не встречаться снова.

— А.

Я уткнулся в чашку с чаем и пожелал себе провалиться сквозь пол — куда-нибудь в космос. «Как же можно было не сообразить?!»

— Мне очень жаль…

— А уж мне как жаль! — Ниул взял ложку и открыл контейнер с прозрачным витаминным желе — концентрированная штука, тэферы употребляли что-то подобное, чтобы не тратить время на «кулинарное баловство». — Не терзайся — я предполагал, что так будет! Я знаю Сэта лучше, чем он знает себя. Хорошо представляю, как он видит происходящее…

— А он знает про меня?.. Ну, что ты…

— Знает. Только раньше его это не беспокоило. Пока я не нарушил данное ему обещание — как он считает, только потому, что ты попросил.

— А это… правда? Что ты… из-за меня?