Расселл Джонс - Выше головы!

Тема диспута: критика существующего порядка заселения осваиваемых планет. Предсказуемо-бунтарский вопрос! Уже поздно было гадать, какое у Фьюра было мнение до погружения в тему. Я бы не удивился, если никакого… Но теперь он был твёрдо уверен, что Тильду пора заселять: полезно для людей, и климат приемлемый, а уж о технологии куполов и говорить нечего! И только «дурацкие» традиции мешали поступать логично .

— Какая разница — живём мы на станции или жили бы в куполах? Одни и те же коридоры и КТРД. Безопасность будет контролировать логос, так чего бояться? — он запнулся, осознав, что принципиальной разницы действительно нет.

А надо было доказать, что на планете — лучше!

— Так что разницы не будет, — продолжал он, продолжая подыскивать нужные слова. — Но здесь — более…

— Что? — Тьюру явно надоело слушать одно и то же: я видел, как он закатывает глаза и надувает щёки в полупритворном раздражении.

Понятно было, что Фьюр никак не мог выйти из роли «революционера» — а вот для Тьюра это был вчерашний день. Он и раньше казался гораздо рассудительнее, но теперь на это наложился возраст: чем старше становился Теодор, тем труднее ему было придерживаться прежнего распределения мест . Быть «вторым» при самом известном хулигане — где здесь перспективы? Тем более что он был рядом ради брата, а не ради его сумасбродных идей.

За день до моего выхода из комы ему исполнилось четырнадцать, и формально они оба вновь сравнялись. Но на самом деле Тьюр обгонял, и чем дальше, тем больше это становилось заметно. Однажды станет очевидно для них обоих.

«Что будет через год? Кончится их дружба?» Ну, это вряд ли! Они всегда были разными, что не мешало им держаться вместе. Я был уверен, что какой-то момент они оценят возникшее несоответствие между привычкой и реальностью как проблему, разрешат её — и двинутся дальше. Рядом.

— Это более натурально, — Фьюр наконец-то нашёл «нужные» слова. — Понимаешь? Естественно! По природе!

Сам того не подозревая, он затронул двухсотлетний вопрос о предназначении человечества, который задавали ещё в те времена, когда Солнечная система была не колыбелью, а клеткой, причём непреодолимыми прутьями оставалась скорость света. А СубПортация считалась экспериментальной. Сколько доводов тогда приводилось, один другого основательнее!.. И про биоритмы вспоминали, и про лунные и сезонные циклы, и про привычку к небу над головой, и тем более про риск. Но спор разрешился известным образом: люди начали жить в далёком космосе, и «Тильда-1» стала одним из воплощений Космической эры. Для Фьюра это было до того естественно , что он попросту не осознавал противоречивости своих аргументов.

— Мы же не собираемся вечно торчать на станции? — с жаром продолжал он. — Пора перебираться на планету!

— Вот и перебирайся, — хмыкнул Тьюр. — А большинство , — он ощутимо выделил это слово, намекая на результаты ежегодного голосования, — хочет оставаться на месте. Это их мнение. Тебе-то кто мешает?

— Ты не понимаешь…

Не удержавшись, я рассмеялся — и тут же отвернулся, буквально физически ощутив их взгляды. Поздно! Ничто так не скрепляет отношения и не прекращает ссоры, как совместное запинывание третьего. Тем более что я сам вызвался сопровождать будущих тэферов во время их учебного визита на планету: получается, заранее согласился с последствиями.

Три года — столько отводится старшеклассникам на выбор профессии. Учитывая непростой возраст в этом периоде, одной задачи более чем достаточно. Кто-то с головой погружается в учёбу, готовясь к поступлению на следующую ступень, для кого-то на первом месте оказывается знакомство с любовью, сексом и получением нового опыта. А кто-то осознаёт, что это всего лишь первая профессия, которую всегда можно сменить, и вообще: непоправимых ошибок в таком деле не бывает. Фьюр и Тьюр относились скорее к третьему типу. Они уже наметили в качестве места работы Проект Терраформирования и понемногу осваивали азы.

Впрочем, в одиночку Фьюр на планету не летал: ждал брата, ошиваясь для проформы в лабораториях. И вот наконец-то они ступили на поверхность…

Никаких фанфар: голова Фьюра уже была занята предстоящим диспутом, и он видел не Тильду, а, скорее, «локацию с рядом характеристик». Тьюр, судя по его спокойным и внимательным взглядам в куполе и в вездеходке, понемногу — и молча — впитывал нужную информацию.

В прошлом году они могли попасть сюда как «неисправимые», без особого выбора профессии и других прав, которые есть у каждого добровольного тэфера. Формально, они бы обучались тому же, но разница была бы — и заметнее, чем между пребыванием на станции и на планете. Не говоря про шахтёрские и астрофизические станции, куда бы им точно не позволили ни шагу сделать! А есть ведь ещё планы на новые подстанции… И та самая Шестая, получившая независимость и ставшая вожделенным местом для очень многих!

«Больше альтернатив, — вдруг подумал я. — Мелочь, которая не мелочь. Можно жить там или здесь. Но пока нет возможности сравнить, как бывает иначе и что такое эта самая несвобода , очень трудно понять… Вот на чём его срежут! Кто-нибудь вспомнит про отменённый приговор и проведёт аналогию. Что ж, будет ему и остальным наука — для этого диспут и затевается… Пока станция удобнее, её будут использовать как основную площадку. Но даже когда на планете вообще не понадобятся шлемы, «Тильда-1» будет всё так же вращаться на орбите. И там тоже будут жить».

Может, рассказать об этом ребятам? Нет, всё в свою очередь!

«Сейчас спросят, что я думаю о теме…»

— Рэй, а как ты думаешь? — Тьюр подошёл ко мне и присел рядом на пригорке. — Людям пора перебираться на планету?

Он выглядел искренне заинтересованным, но, как и Фьюра, этот выбор волновал его постольку-поскольку. Даже в голосовании по этому вопросу ему ещё рано участвовать! «Ну, посмотрим, что ты скажешь об этом через год, когда походишь по округе и посмотришь, какое тут всё… своё!»

— Рано, — я посмотрел в хмурое небо, как будто готовое извергнуть дождь. — Не надо мешать тэферам, особенно сейсмологам… Да всем! Жилые купола — не шутка. Пока здесь только взрослые, ни на что особо не оглядываются. Меньше ответственность — знаете, что это такое?

— А в космосе есть астероиды, — нашёлся Фьюр.

Он вышел перед нами — как перед аудиторией — и встал, подбоченясь. Сквозь лицевой щиток было видно, что он опять оброс, и вихры торчали, прижатые шлемом. Задорно сверкнули рысьи глаза, и я внутренне собрался, готовясь к какой-нибудь гадости. Он, конечно, успокоился… Но мало ли!

— Астероиды, — он начал загибать пальцы. — Вдруг пропустят? Ещё затраты энергии на защиту… Да на всё! Опасность нарушения вращения. Опасность с Садом. Ну, он же меньше защищён, так? Выращивание и всё такое…