Расселл Джонс - Выше головы!

— А я мог? — продолжал упорствовать он, неправильно истолковав моё появление и всё остальное.

— Нет. К тому, что случилось, ты не имеешь ни малейшего отношения! — торопливо разъяснил я, покрываясь холодным потом.

«Может, хоть это его встряхнёт», — промелькнула у меня мысль, и тут же сменилась страхом — а что если Йохан возьмёт на себя ответственность? И будет всё так, как описывал Ниул! Контроль-аддикту не сложно принять вину за катастрофу — он ведь мог , значит, так всё и было…

Похоже, обошлось: опасная идея оставила его.

— Я понял, — сказал Йохан, снова расслабляясь, но по прежнему избегая смотреть мне в глаза. — Туда я больше не приду туда, и вообще… Я понял.

Показная небрежность сменилась задумчивостью: увидев с новой точки зрения произошедшее в понедельник, он уже не мог отмахиваться от того, что его мания безобидна. «Надо же: для этого понадобился целый астероид!»

— Вот и хорошо! — бодро заключил я, поднимаясь. — А теперь — интервью. У тебя это в первый раз?

— Нет, — смущённо улыбнулся он, вставая вслед за мной. — Но с такой знаменитостью — впервые.

— Тогда поздравляю с новыми ощущениями! — и я покровительственно похлопал его по плечу.

Сара говорила похожее перед тем, как запустили станцию.

Сара, оказавшаяся проницательнее, чем я мог предположить.

Она ведь тоже не пострадала — всерьёз. У неё никто не погиб из родных и близких друзей. Как у Йохана. И у Ирмы. Нехороший паттерн!

— Вы были в группе спамеров?

— Нет, я для этого недостаточно…

— Опытен?

— Недостаточно силён. Мои близкие пострадали. Я еле с этим справился…

— Понимаю… Ой, простите!

— Ничего. В общем, для спамеров я недостаточно крут. Но, надеюсь, был полезным!

— Кто это? — поинтересовался семейный партнёр Ирмы, отвлекаясь от кормления одного из отпрысков.

— Знакомый, — пояснил я.

— Я раньше его не видел, — признался он и наклонился над коляской, стоящей с другой стороны.

Спящий младенец продолжал посапывать.

— Может, это рождение новой звезды! — пошутил я: даже детям было понятно, что Йохан выглядит нелепо, стесняется камеры и не знает, куда девать ноги.

Он запинался и даже заикался иногда. Да уж, ему и впрямь лучше оставаться невидимкой и сидеть за операторским пультом!

— Дядя смешной! — заявила малышка, сидящая за соседним столиком. — Рэй — красивый! Очень-очень!

Я её вспомнил: зелёные глазищи, чёрные кудряшки… Поклонница, которая «подождёт». Помахав ей, я обменялся понимающими взглядами с её мамой, и вдруг ощутил радость. Не сразу я осознал, от чего это. Я ведь не знал их фамилии, не мог проверить… Только так и смог убедиться, что они в порядке!

— Меня тоже поставили принимающим, — признался родитель. — Но только на три часа разрешили. Разве этих мартышек надолго оставишь! — и он с нежностью взглянул на жующего сына.

Другого кормила Ирма — непривычно молчаливая. Даже гриву свою она увязала, и потому казалась ниже и как будто незаметнее… «Синдром профессиональной гиперответствености», — значилось в той части её профиля, который был доступен специалистам. Но я понимал, что дело в другом.

Она жалела о своей вражде с Главой. Особенно с таким — ещё утром вездесущий Саласар предъявил тильдийцам тот факт, что Ниул Ярхо был на «Эльвире», когда там произошла катастрофа, и участвовал в ликвидации. По понятным причинам ни он сам, ни журналисты не вытаскивать эту подробность во время избирательной компании. Тогда это было лишним и даже неприличным, теперь же обстоятельства изменились. Все предшествующие поступки Главы начали трактоваться соответствующим образом, а само устранение последствий перестало казаться «феноменальным». «Перестраховщиком» его уже никто бы осмелился называть. Это с одной стороны, а с другой — критика его политики тут же обрела оттенок ребячества , и это ещё мягко! «Он знал, он понимал, а мы…»

— Кстати, сегодня двадцать второе марта, — заметил мой собеседник, прочитав пришедшее сообщение.

— И что? — нахмурился я, не понимая его намёка.

— Ровно год с прошлой СубПортации, — пояснил он, но я был слишком занят размышлениями о подоплёке того и этого, чтобы уловить, к чему он клонит.

— Мне тут написали, что сегодня — день твоего рождения, — сказал он, сдавшись. — Пошутили?

— А. Да. То есть, нет, не пошутили, — я вынырнул из своих тяжких дум и вспомнил про тот разговор с Юки, в котором мы выбирали «правильную» дату. — Получается, что так… А что?

— Ни-че-го, — продекларировал он, быстро набирая ответ.

В качестве плоскости для клавиатуры он использовал своё колено — столешница была занята кусочками петрушки, аккуратно вылавливаемой из его же тарелки ловкими детскими пальчиками. Увы, но кто именно не любил зелень, спрашивать было недосуг.

Я внутренне приготовился — вовремя. Заиграла праздничная музыка, семейное кафе осветилось разноцветными фонариками — и вот со стороны стойки выплыл камилл-официант. Он был невысокого роста, просто этажерка на трёх ногах с колёсами и двумя парами выдвижных гибких «рук». Теперь же его скромные размеры были почти полностью скрыты под чудовищных размеров тортом, украшенным розочками, мармеладными звёздочками и горящими свечками.

Десять свечек — насчитал я. Всё верно: если сегодня мой день рожденья, то мне исполнилось десять лет. Юбилей! И пусть этот праздник устроен не для меня одного — это я понимал, и сияющие глаза детей вокруг подтверждали — всё равно было невероятно приятно.

Кафе наполнилось аплодисментами, а мой альтер начал непрерывно выдавать поздравления. «Значит, заговор. И все в курсе — я один…»

— Спасибо, — я неловко поднялся. — Большое вам спасибо! Эээ… Угощайтесь, что ли…

Пока официант объезжал столики, раздавая куски торта, я занялся письмами. Сначала приглашения. «Да» — на обед в «Огоньке» с Юки и Брайаном. «Да» — на ужин с Бидди и Илаем в Западном секторе, место они выберут сами. Разумеется, придут и другие — это я понимал, как и то, что надо будет вести себя соответствующим образом.

Если бы выбор был за мной, я бы вообще забыл про этот день — из-за случившейся катастрофы, а главное, из-за расследования, из-за подозрений и тревоги, которая переполняла меня. Но дети воспринимали мир иначе: им нужна была разрядка, и вообще — это же день рожденья! Следом за ними и взрослые, но тут на первом месте было желание «жить как раньше».

Всё так быстро произошло! Позавчера — астероид, вчера — запуск, сегодня — мой день рожденья. «Всё будет скромно», — написала Бидди. «Возвращайся поскорей!» — Телжан О’Ши. «Поздравляю с началом следующего года!» — Леди Кетаки, и мне захотелось увидеть её, чтобы признаться: прошедший год стоил всей моей предыдущей жизни. А впереди ещё целый день.