Расселл Джонс - Выше головы!

Пока мои зрачки адаптировались к контрасту, я мог доверять только слуху и, наверное, интуиции. Если бы захотел. Различив шорох слева, я остался стоять — не мог поверить, что это то, чем кажется. Поэтому не успел уклониться и рухнул на пол.

Ударили меня чем-то твёрдым и без острых углов. Пяткой, надо полагать, или кулаком. Очнувшись, я увидел сидящую на корточках Ханну Зотову, которая проверяла узлы на проводе, стягивающим мои руки в кистях. Ханна была как деревянная кукла — вся круглая, ладная, с кожей медового оттенка и узким разрезом чёрных глаз. И сплошные мускулы — пятый год брала первое место по единоборствам в своей возрастной группе. Впрочем, спорт не был её единственным хобби .

Я дёрнулся — без толку. Мои ноги тоже были надёжно зафиксированы, а когда я попробовал согнуть колени, то понял, что меня к чему-то привязали. Интересно, к чему можно привязать в жилой комнате? Разве что снять стенную панель и найти во «внутренностях» что-нибудь подходящее.

— Нормально, — сообщила Ханна, поднимаясь и покидая доступную мне зону видимости.

Я лежал на боку — лицом к тумбе-пуфу. В моей комнате стояло что-то похожее, я хранил там комплект гигиенических принадлежностей. Эта тумбочка была завалена листами белой и серовато-голубой бумаги. И поскольку я упирался в неё носом, то смог разглядеть тонкие волокна и неровные края. Самодел, причём не самого низкого качества!

— Ну, мы пошли?

Это Эмили.

— Да, давайте!

Это Фьюр.

— Может, помочь?

Кро. И в голосе звучала надежда, что попросят остаться. Да уж, Оскар был преданным товарищем!

— Не, мы сами. Бывай!

Тьюр.

— Сколько вам надо?

Дана. Третий лидер.

Фьюр засмеялся.

— Да ни столько!

— Ладно! Ну, что ты прям… Десять минут. Я засекаю.

— Спасибо, Дан, но…

— Мы посторожим. Вдруг кто…

И они вышли — все, кроме Тьюра и Фьюра.

Три вещи я понял из этого разговора: во-первых, Дана Иоффе понимала своих друзей лучше, чем они понимали себя. Скорее всего, именно она предложила связать меня. Во-вторых, несмотря на преимущество в понимании ситуации, она доверяла им больше, чем себе — вернее, доверяла их идее, которая могла оправдать всё. Включая моё предстоящее отключение — в третьих.

Времени было мало — десять минут, отсчёт пошёл, и я сразу перешёл к главному, опустив мораль, да и рациональность тут не работала. Вряд ли они не осознавали, какими будут последствия!

— Что я вам сделал?

— Ничего, — ответил Фьюр, опускаясь передо мной на колени.

Я увидел мятый комбо, который уже пару дней не клали в чистку, ощутил резкий химический запах отбеливателя и понял, что это могут быть мои последние впечатления, включая прикосновение пальцев к затылку.

«Бип! Би-и-ип! Бип! Би-и-ип! Бип! Би-и-ип! Бип!» — и кнопка подставилась под пальцы.

Они делали это всерьёз!

— Да объясни же! — воскликнул я, всерьёз разозлившись, — Я имею право знать, за что!

Фьюр убрал руку.

— Ты знаменитый, — ответил он. — Тебя все любят. Даже Юки.

— Поэтому вы хотите меня убить?

Он помедлил, обдумывая мои слова.

— Может, лучше я? — предложил Тьюр таким тоном, как будто они решали, как лучше упаковать подарок.

— Не, я сам. Сейчас, — и Фьюр снова положил ладонь мне на затылок.

И снова проснулась кнопка.

— Я хочу жить, — прошептал я, представляя, как кончик пальца касается «предохранительного блока». — Очень хочу… Пожалуйста!

Фьюр убрал руку.

— Что такое? — Тьюр подошёл ближе, сел рядом.

— Он не понимает, — сказал Фьюр. — Не понимает…

— Может, объясним ему? — предложил Тьюр.

— Время…

— Ну, да.

«Если бы она знала, что этим кончится, она бы меня не отпустила», — подумал я, вспоминая шутку про эксперимент . Леди Кетаки имела в виду нечто менее экстремальное — по крайне мере, диалог, взаимодействие между мной и ребятами. Не связанные руки-ноги и десять минут!

— Я же не виноват, что я такой популярный! — воскликнул я. — Я вообще не собирался сюда! Меня вызвали!

— Он не понимает, — повторил Фьюр и удручённо вздохнул.

— Вы тоже! — парировал я. — Вы тоже не понимаете, каково мне! Я не хотел кнопку! Я не хотел на «Тильду»! За меня всё решили другие! А теперь ещё и наказывают на это!

— Да никто тебя не наказывает! — разозлился Тьюр. — Кому ты нужен со своей кнопкой!

— А как же остальные?! Юки? Каково ей будет, если её братья… Зачем вы наказываете их! Их — за что?! Они же будут… Они не обрадуются, если я умру!

— Ты не умрёшь, — «успокоил» меня Фьюр и опять потянулся к кнопке. — Просто перегрузишься. Как тогда, с этим Мидом. Генри говорил, что ты отключился совсем, но вернулся. Логос вернёт тебя.

— Я не вернусь, — прошептал я, закрывая глаза. — У меня нет зеркала. Только голова. Как у вас. Как у человека.

— И что, если мы нажмём, ты, типа, умрёшь? — недоверчиво переспросил Фьюр. — Думаешь, я поверю? Нашёл дурака! Даже сраный альтер нельзя убить! Никто не станет…

— Можешь проверить, — отозвался я и задержал дыхание, как будто собирался нырнуть.

Кнопка замолчала. Я осторожно открыл глаза. Фьюр продолжал сидеть рядом со мной на полу. Тьюр примостился рядом — я видел ладонь, на которую он опирался.

Моё сердце бешено колотилось в груди, как будто хотело вырваться. Но сам я постепенно начал успокаиваться, хотя связанные руки продолжали вызывать тревогу.

— А зачем они так сделали? — спросил Тьюр.

— Чтобы обезопаситься, — объяснил я, вспоминая свою реакцию на новость о кнопке. — Испугались из-за «Кальвиса». Решили отказаться от андроидов. Вообще.

— А зачем тогда это? — он нагнулся, чтобы рассмотреть предохранительный блок.

— Это альтернатива, — я с трудом сохранял неподвижность и заставлял себя отвечать подробно, развёрнуто, чтобы отвлечь их от того, что они совсем недавно собирались сделать. — Все модели «бэшек» уничтожили сразу, нижние классы заморозили, а нас… А-класс — экспериментальный. Нас мало. Поэтому установили…

— Но ты же не андроид! — перебил меня Фьюр, додумавший свою долгую мысль. — Если у тебя нет зеркала , если ты не связан с логосом и у тебя мозги, как у людей, значит, ты не андроид!

— Биологически — нет. Психологически… Я не был ребёнком. Я сразу сделался таким. Я думал, что у меня было детство, и я его забыл, но на самом деле ничего не было. Нас собрали уже взрослыми, и память тоже собрали, а потом начали учить, чтобы проверить, как получилось. Большой такой был эксперимент — весь «Дхавал» на него работал! Должны были получиться новые методы реабилитации, чтобы лечить тех, кто потерял части тела или был серьёзно травмирован. На нас всё и проверяли, а когда закончили, дали нам статус андроидов А-класса, потому что если нас назвать людьми… Нельзя же по закону!