Владимир Моисеев - Клоп на Луне

Надеждина:Все это я знала еще на Земле. Никогда не думала, что простое перечисление этих опасностей может быть таким жутким делом. Вы напугали меня. Зачем?

Полубрат:О,я еще не перешел к самому ужасному.

Надеждина:Что же это?

Полубрат:Одиночество. Нас здесь шестеро. Четыреста тысяч километров вакуума отделяет нас от остального живого мира Земли. А она, наша Земля, такая маленькая. Вы уже видели ее?

Надеждина:Да.

Полубрат:Очень маленькая планета.

Надеждина:Да.

Полубрат:Есть люди, которые боятся высоты. Когда они залезают на двадцатый этаж, им запрещают смотреть вниз, чтобы голова не закружилась. А нам, жителям Луны, запрещают смотреть на нашу маленькую Землю.

Надеждина:Чтобы не закружилась голова?

Полубрат:Нет. Чтобы мы не сошли с ума. Люди не переносят одиночества - это давно известно. А здесь на Луне одиночество – это норма.

Надеждина:Вы решили запугать меня? Вам это удалось. Я боюсь!

Полубрат:А вот и нет! (радостно ржет) Совсем наоборот. Я открыл способ справиться с одиночеством. В качестве панацеи мною придумана своеобразная прививка. Природное иглоукалывание. Я контрабандой привез на Луну своего знакомого живого клопика. Не передать словами облегчение, которое охватывает меня, когда я вижу, как по руке ползет живое существо - клопик Коперник, так я его назвал. А уж когда он меня кусает, я вообще на седьмом небе от счастья. Я оказался нужен настоящему живому существу! Есть от чего возгордиться!

Надеждина:Я потрясена!

Полубрат:Ребята время от времени пользуются услугами моего Коперника. К сожалению, не часто. Я, как врач, хотел, чтобы они позволяли кусать себя чаще. Но потребность быть укушенным у разных людей разная. Тут ничего не поделаешь. Понимаю, что вам пока трудно оценить всю прелесть общения с Коперником. Но пройдет неделя, и вы обязательно познакомитесь с моим клопиком ближе. Обслужим вас без очереди.

Надеждина:А что, очень может быть я и соглашусь, если ностальгия замучает.

Полубрат:Спасибо, что правильно меня поняли. Должен обратиться к вам с просьбой.

Надеждина:Конечно. Все, что в моих силах.

Полубрат:Похвалите моего клопика Амбразуркину. Не любит он Коперника. Говорит, что я развел антисанитарию. Хочет раздавить моего клопика. Нельзя этого допустить. Нельзя!

Возвращается Аркадий, он немедленно направляется к Надеждиной, словно пытается защитить ее. Появляются остальные члены лунной базы: Амбразуркин, Полубрат, Лукин-Матфеев, Помидоров. Они молча с неподдельным интересом разглядывают Надеждину и Аркадия, словно бы желая разведать всю предысторию их отношений и предсказать дальнейшее их развитие. Пауза затягивается. Наконец, Аркадий не выдерживает.

Аркадий:Давайте же, наконец, ужинать! Сколько можно ждать!

Амбразуркин:Нет! Сначала стихотворение попрошу!

Аркадий:Я выучил. Честное слово выучил. Только настроения нет читать. Голод замучил.

Амбразуркин:Нет. Читайте сейчас, не задерживайте товарищей.

Аркадий:Да что же это такое!

Амбразуркин:Читайте, хватит ломаться. Прочитаете быстренько и за стол. Праздник космонавтики отменять никто не собирается. А кроме нас торжественный концерт самодеятельности готовить некому. Так что читайте.

Аркадий:Ну, хорошо. Все равно не отстанете.

(Читает)

Амбразуркин:Что же это за стихотворение такое? О чем оно?

Аркадий:Есть многое на свете, мой друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам!

Амбразуркин:Прекратите, Аркадий! Плохое стихотворение вы подготовили. Не годится для нашего праздника. Выучите другое, более праздничное. Что за сумасбродство пришло вам на ум, а затем сразу же и на язык! Чем вам не угодили мудрецы?

Аркадий:А почему сразу я? Это цитата из Шекспира, из трагедии «Гамлет».

Амбразуркин:Почему вы не хотите признавать свои ошибки? Почему перекладываете ответственность на других. Шекспир у него оказался виноватым! Вырвать фразу из контекста для своих целей любой может. А отвечать Шекспир будет, так что ли? Шекспиру, кстати, творить не запрещено. Свобода творчества, она и есть – свобода творчества, никто ее не отменял. Мы против свободы творчества ничего не имеем. Там, где враги свободы творчества говорят – дерьмо, мы говорим – автор самовыразился. Другое дело - цитирование. Ответственности за антигосударственное цитирование никто не отменял.

Аркадий:Простите, я не понимаю, куда вы клоните.

Амбразуркин:Ничегоумного я не сказал. Это не бином Ньютона.Скажите уж прямо, что не любите наших мудрецов. Об этом я знал и раньше. Вам не нравится, что они много и плодотворно думают и мало спят? Так на то они и мудрецы, чтобы думать за нас о судьбах мира!

Аркадий:Высокий класс! Подобное толкование Шекспира мне еще не встречалось. Здорово это у вас, Амбразуркин, получается! Искренне восхищен. Но дело в том, что я не ругаю мудрецов. Я восхищаюсь неисчерпаемостью мира! Чувствуете разницу?

Амбразуркин:Эх! Не мир неисчерпаем, а электрон! Больше надо книжки читать! Тогда и отсебятину нести не будете.

Аркадий:«Мир устроен довольно просто, товарищи философы». Вот что я однажды прочитал в вашей статье! Весьма субъективное мнение!

Амбразуркин:Не субъективное, а самое что ни на есть объективное. Сказано: «Не умножай количество сущностей сверх необходимого». Не умножай, тогда и отсебятины меньше будет!

Полубрат:Я узнал. Это принцип Оккама!Как верно сформулировано! Как своевременно звучит! Вот за это мы и любим классику!

Аркадий:Так вы не верите в мое предсказание?

Амбразуркин:Какое такое предсказание?