Владимир Моисеев - Клоп на Луне

Надеждина:Аркаша, Амбразуркиннастаивает на расследовании. Что мне делать?

Аркадий:Соглашайся. Я тебе помогу. С Полубратом, слава Богу, обошлось, его жизни ничего не угрожает, разве что интенсивное и систематическое промывание желудка и длительное восстановление икроножной мышцы, которую он умудрился растянуть, падая под стол. Постарайся не смеяться, когда увидишь Полубрата в следующий раз. Помидоров наложил ему на больную ножку ужасный по размерам гипс, и он теперь передвигается на костылях. Наверное, это хорошо, поскольку хлопоты с гипсом мешают ему заявлять о своих бедах в полный голос. Только начинает ныть – а ножка-то вторит ему, дергает за нервы в такт его завываниям. Вот он и отвлекается. Если бы не гипс - извел бы нас своими жалобами и претензиями. Еще бы и страховую компанию натравил на коллектив, не к ночи будет помянута!

Надеждина:Как хорошо, что я тебя встретила!

Аркадий:Все будет хорошо. Вдвоем мы обязательно отыщем злоумышленника. Кстати, ты уже получила анализ отравы?

Надеждина:Нет еще. Ты думаешь, Полубрат уже сделал тест?

Аркадий:Пойду проверю. Он хороший специалист, но его все время нужно подгонять. (Уходит).

К Надеждиной подходит Амбразуркин. Он озабочен и решителен.

Амбразуркин:Хорошо, что я вас встретил. Как продвигается расследование? Вы уже вычислили злоумышленника? Готовы доложить?

Надеждина:Нет-нет.Я еще ничего не понимаю, чтобы разобраться во всей этой истории требуется время. Хотелось бы сначала поговорить с сотрудниками. Может быть, кто-нибудь что-нибудь видел. Знаете, так бывает.

Амбразуркин:Представляю, что они вам расскажут.

Надеждина:В каком смысле?

Амбразуркин:А в том смысле, что у сотрудников моих языки без костей, будут молоть всякий вздор. Без толку, без пользы.

Надеждина:О преступнике?

Амбразуркин:Зачем о преступнике. О себе, любимых, надо полагать. Ни о чем другом они говорить не желают. Да и не умеют. Этих ребят я хорошо изучил, им бы только слушатель был, они готовы о своих проблемах часами языки чесать. Ля-ля-ля. Тьфу. Болтуны!

Надеждина:Неужели на базе столько проблем?

Амбразуркин:А кто сказал о проблемах базы? Я не говорил. О своих, о своих проблемах. О личной неудовлетворенности. В хорошем смысле этого слова. Ну, вы меня понимаете.

Надеждина:Нет, не понимаю.

Амбразуркин:Не мной придумано, так мудрецы говорят, что не могутлюди спокойно жить без проблем. Постоянно их что-то тревожит, что-то им мерещится. Народ как про это говорит – только у покойников проблем нет. А на базе нашей все по-другому. Жилье оплачено, водопровод исправен, питание трехразовое, а тут еще и политинформации, и тренажеры, и библиотека, и Интернет, и замечательная коллекция фильмов, а на Земле немаленькие денежки капают и копятся. Живи – веселись. А люди, оказывается, так не могут. Натура не позволяет, заставляет искать изъяны в совершенном нашем существовании. А поскольку настоящих проблем нет, люди их придумывают. Понимаете?

Надеждина:Понимаю.

Амбразуркин:Наши работнички –они как дети. Никакой пользы от бесед с ними вы не добьетесь, они только запутают вас. Наговорят другу на друга гадостей. Вы поверите, а им потом стыдно станет, потому что наговаривать друг на друга нехорошо.

Надеждина:Но как же мне быть? Я никого на базе не знаю. Как прикажите мне мотив отыскать? А без мотива – преступника не отыщешь! Простите,но без допросов никак не обойдешься.

Амбразуркин:А я думал, что вам достаточно заглянуть в глаза, чтобы все проступки и тайные мысли человека немедленно предстали перед вами в своем гнусном виде. Знаете, есть такие знатоки человеческих душ, которые используют для разоблачения мельчайшие признаки вины подозреваемых. Например, неконтролируемые подергивания глаза или покраснение век.

Надеждина:Нет, не знаю.

Амбразуркин:Жаль. Это что же у нас получается, что мы должны подозревать всех наших сотрудников без исключения?

Надеждина:Кроме тех, у кого есть железное алиби.

Амбразуркин:А это кто такие?

Надеждина:Пока не знаю, никто о своих алиби еще не заявлял.

Амбразуркин:Странно, правда?

Надеждина:А вот и нет. Это нормально. Ваши сотрудники не знают, что совершено преступление, а потому они не догадываются, что их подозревают в покушении на убийство. Меня удивляет другое – почему вы не оправдываетесь? Почему вы не говорите о своем алиби?

Амбразуркин:Вы сами только что намекнули – кто первый позаботится о своем алиби, тот и есть убийца.

Надеждина:Вас это не касается. Вы – знаете о преступлении.

Амбразуркин:Не собираюсь я оправдываться! Чушь собачья. Я начальник базы. Убийство сотрудников не входит в мои обязанности. Наоборот, я обязан заботиться о безопасности своих работников. Почитайте инструкцию, там об этом прямо сказано. Кстати, почему вы решили, что мне может понадобиться алиби?

Надеждина:Вы были в каюте, имели доступ к компоту, более того, сами раздали людям стаканы, в одном из которых оказалось отравленное пойло.

Амбразуркин:Это все?

Надеждина:А разве этого мало для того, чтобы просто поинтересоваться вашим алиби? Вы должны объясниться. Это было бы весьма разумно.

Амбразуркин:Ерунда. Любой мог подсыпать отраву, поднос с компотом стоял на столике. Охраны возле столика я не поставил. Я не понял, в чем вы меня обвиняете, в потере бдительности, что ли?

Надеждина:Согласна, любой мог добавить яд в компот. Этого я не отрицаю.

Амбразуркин:Вот и славно. Жаль, что вы не умеете вычислять преступника по внешнему виду. А может быть, быстренько научитесь? Большого ума здесь не требуется. Только интуиция.

На авансцене выстроились сотрудники базы: Полубрат на костылях, его нога, как и было обещано, в несуразном гипсе, Аркадий, Лукин-Матфеев, Помидоров. Амбразуркин сидит поодаль на табуретке. Когда все востроятся вдоль сцены, он взмахнет рукой, зазвучит песня «Как хорошо гулять в саду» группы «Колибри». Сотрудники начнут отбивать чечетку. Полубрат отбивает чечетку костылем.

Амбразуркин:Вот сегодня мне понравилось, как вы отдались танцу. С чувством, с толком, с расстановкой. Молодцы! (Уходит).

Лукин-Матфеев:Какая-никакая а ниточка, связывающая нас с родной Землей.

Помидоров:Ничего себе ниточка. Настоящий канат, вот, что я скажу!