Кира Измайлова - Следствие продолжается

Стажер Дубовны пришел в себя на полу возле койки. Горло саднило, журнал валялся рядом: очевидно, душить негодяя до смерти в задачу «подарочка» не входило, и это обнадеживало. Решив, что двум смертям не бывать, а одной не миновать, юноша продолжил эксперименты…

Через три обморока Дэвид все же проявил смекалку и сумел намотать под цепочкой плотный шарф. Помогло не сильно, но отпущенное ему время увеличилось на две секунды. Примерно две: он, конечно, засекал по хронометру, но, во-первых, тот врал, а во-вторых, Дэвид не всегда мог уловить момент, когда лишался чувств от недостатка кислорода. Впрочем, это его не остановило, а закончить со своими опытами он решил, когда понял, что завтра не сможет показаться на публике. Вот не сможет, и всё!

Пораскинув мозгами, стажер собрал в кулак оставшуюся силу воли, намотал на шею шарф (уже поверх цепочки) и вышел из каюты. В конце концов, были вещи, которые он готов был пережить, чтобы избежать гнева патрона!..

…В дверь каюты доктора Немертвых неуверенно постучали. Подождали и постучали еще раз, теперь уже с отчаянной решимостью.

— Открыто, — отозвался тот и поздравил себя с тем, что его способности никуда не делись, а даже и усилились: если прежде доктор неплохо видел сквозь тонкие двери, то теперь и полдюйма стали не являлись помехой.

Впрочем, какое там видение! Тут любой мало-мальски опытный человек догадался бы…

На пороге стоял Дэвид Дубовны, и вид молодой человек имел самый что ни на есть отчаянный и несчастный.

— Что-то случилось? — поинтересовался доктор.

— Да… то есть, нет… то есть… Можно, я вам расскажу?! — выпалил стажер на едином дыхании. — Ну пожалуйста!

— Расскажите, — согласился Немертвых, присаживаясь на койку. — Да вы сядьте вон хоть на стул, не бойтесь. А дверку прикройте, прикройте… Что у вас случилось?

— Да вот это же! — Дэвид отчаянно дернул цепочку с кулоном. Бозончик заметался активнее. — Я… я не могу так жить!

— Эвтаназия у нас пока не признана официально, — напомнил доктор.

— Я не в том смысле! — вскинулся стажер. — То есть… Ну как объяснить?! Простите, господин Немертвых, я не очень силен в описаниях, но… Госпожа Конг — это что-то такое возвышенное, что ли, что-то… снизошедшее до меня! Ну что проку, если она подарила мне эту штуку? — Он подергал цепочку. — Ее-то самой нет рядом!

— А вы — молодой человек в самом расцвете сил, — понимающе кивнул Немертвых. Ему было забавно.

— Да не в этом же дело! Просто… Ну… А вдруг она подарила — и забыла? Сколько таких молодых людей она встречает каждый день? А я… — юноша понурился. — Я ведь пока что никто и звать меня никак…

— По документам вы вроде бы числитесь Дэвидом Дубовны? — уточнил доктор.

— Но это же ничего не значит! — возопил тот, а Теодор усмехнулся. — Я… ни карьеры, ни положения, ни средств, ни даже самостоятельно раскрытого дела, хоть самого завалящего!

— А вы полагаете, суть именно в этом?

— Нет, но… но… — Дэвид заметался. — Я считаю, это играет не последнюю роль!

«Только не для дам наподобие госпожи Конг», — подумал доктор, но не стал говорить этого вслух. Если юноша дойдет до этого своим умом, честь ему и хвала, а нет — туда ему и дорога…

— И поэтому вы развлекаетесь сомнительного толка журнальчиками? — спросил он вместо этого.

— Откуда вы…

— А почему у вас карман оттопыривается? — опередил Немертвых. — Нет, это не оружие, любому ясно, не газета, другой формат, да и вообще, я вижу краешек заголовка.

— Ну… — Дэвид понурился. — Там такой сюжет завлекательный!

— И туземки фигуристые, — поддержал доктор, но сжалился и не стал добивать: — Так ко мне-то вы зачем пришли? За бромом?

— Нет… Я просто думал, что вы знаете способ не дышать… подолгу, — уныло сказал стажер.

Немертвых заинтересовался и после короткого допроса выяснил, что эмпирическим путем юноше удалось установить: его хватает ровно на одиннадцать секунд чтения журнала, потом цепочка передавливает горло намертво. И ладно бы, задерживать дыхание Дэвид умел почти на две минуты, но вот артерии…

— Разрабатывайте навык скорочтения, — сказал жестокосердный Теодор. Подумал и добавил: — И скороразглядывания.

— И это все, что вы можете посоветовать? — упавшим голосом спросил тот.

— Тренируйте силу воли, — посоветовал доктор. — Не каждого выбирают надмозгини!

Дэвид подумал, что лучше бы его выбрали три обычные девушки… Но, с другой стороны, Ирма была так хороша, так недоступна… и вдруг обратила внимание на него! Но он так слаб…

— Ну-ка, покажите, как это у вас выходит, — велел Немертвых и сунул юноше журнал, в сравнении с которым «Прекрасные ушелицы» не котировались вовсе. — Ага! Надо же, как интересно придумано!

Он безжалостно сунул сомлевшему Дэвиду под нос ватку с нашатырем, а пока тот приходил в себя, взял номер «Ушелиц с Тау Кита» и перелистал, то и дело хмыкая: «Ну и затейники! Ого, а это как? Хм, а хвост — вещь небесполезная…»

— Теодор, вот и я! — раздалось от дверей, и едва очнувшийся Дэвид чуть было не сомлел снова: в дверях стояла Каролина.

— Я искренне рад вас видеть, — серьезно сказал доктор. — А вы, юноша, идите. Идите и не грешите!

— Но…

— Что еще?

— Вот… — показал Дубовны синяки на горле. — Вдруг кто увидит?

«Решат, что у тебя подружка-затейница, — подумал тот со вздохом, — каких только извращенцев теперь не повстречаешь! Но ладно…»

— Вот мазь. Втирайте как следует, — сказал он стажеру. — И идите уже спать!

Каролина нетерпеливо притопнула ножкой.

Дэвид вышел и задумался. Что, спрашивается, понадобилось госпоже Кисленьких в каюте доктора? Подслушивать ему претило, но…

В каюте же происходило следующее.

— Так в чем же ваша проблема, Теодор? — спросила Каролина. — Причем столь срочная и важная, что не могла даже обождать до утра?

Доктор молча указал на закрытую дверь спальни, а сам деликатно отвернулся.

Госпожа Кисленьких повернула ручку, заглянула внутрь и сказала «Карра небесная!», что в ее устах могло быть приравнено к чудовищному богохульству.

— Теодор, выйдите, — велела она строго. — Немедленно!

— Но…

— Сейчас же! Я ведь не перечу вам, когда вы занимаетесь Пушистиком? Ну а тут ваши профессиональные навыки не понадобятся. Тут, — она улыбнулась, — нужна женская рука…

Доктор послушно вышел, разумеется, наткнувшись на Дэвида.

— Э-э, — произнес тот, — я хотел спросить, не случилось ли чего…

— Нашей дорогой Каролине зачем-то срочно потребовалась моя каюта, — ответил Теодор и улыбнулся так, что прочие вопросы у стажера отпали. Оставалось только с позором ретироваться, теряясь в догадках…

У себя в каюте Дэвид тщательно втер мазь в кровоподтеки на шее, а потом задумался. «Скорочтение… — проносилось в его голове. — Только одиннадцать секунд. Нет, целых одиннадцать секунд! Да я подготовился к экзамену по всему курсу гражданского права всего за два дня!» И стажер решительно достал из чемодана ножницы и клей…