Наталья Азимова - Затаившееся во времени. Тысячелетняя тайна (СИ)

Когда Фредрик сообщил, что Лундес отправляется вместе с ними в Анатару, Трифон помрачнел и поинтересовался: «Неужели ОНА тоже?» Потом он задумался и заметил, что, может, так оно было и лучше. Мол, недолго ей в Анатаре живой ходить. Он верил, что в столице графства найдутся те, кто сможет избавиться от шпионки и ее влияния на графа. Карнелий тогда лишь глянул на Фредрика и, убедившись, что Гаус спокоен, оставил все как есть. Элестер тоже. Да и что он мог сделать, когда Лундес отправляли в Анатару, где он власти вообще не имел. К тому же Фредрик приказал ему оставаться у врат.

200 лет спустя

«Все же напишу это, – было в тексте. – Как бы я ни относилась к Элестеру, но приказы верховного стража он исполнял четко и беспрекословно. Никогда даже виду не подавал, если в чем-то не соглашался. И это эльф, который был сильным магом, прожил много-много лет, сам долгое время до рождения Фредрика руководил стражами и, наконец, с пеленок воспитывал Гауса. Но потом, стоило ему передать командование, и граф не просто перестал быть его учеником, он еще и возглавил стражей, стал выше самого Элестера. А тот резко сменил статус учителя на подчиненного и никогда ни в чем не перечил своему повелителю. Это достойно уважения.

Но и Фредрик был не таким, как другие. У него был особый взгляд на жизнь. Помню, когда мы переместились на территорию графского замка, в храм стражей, и поначалу они разбирались, кто куда отправится и что следовало сделать дальше, я просто стояла чуть в стороне и смотрела на Фредрика. Ему было двадцать четыре, но выглядел он тогда старше. Такая уж у него была жизнь. Большие расходы магии, постоянные проблемы, ответственность. Он закончил обучение в восемнадцать лет, тогда же он возглавил стражей и очень быстро добился уважения и признания. Воинов были сотни, а мне казалось, что он знал каждого по имени, знал их как открытые книги. Словно все они были его родственниками. Братьями. Потому он так уверенно защищал их, доказывал мне, что среди них не было предателя.

Какое-то время я еще стояла и размышляла, пока не осознала, что осталась в зале одна…»

200 лет назад

– Ты все еще здесь? – Голос принадлежал Трифону.

Лундес вздрогнула и оглянулась на него.

– Где Фредрик и Карнелий? – спросила она мрачно.

– Они тебя бросили, чтобы сдать охране. Тебя будут судить, засадят в темницу или казнят. Зависит от состояния Валарда…

– Состояния Валарда? – Лундес слегка выпрямилась. – А что с Валардом?!

– А ты не знала, что весть о «гибели» Фредрика и о скорой войне чуть было в могилу бедного старого графа не свела?

– Весть о гибели Фредрика?! – эльфийка покачала головой. Всё, что говорил мглистый, казалось ей полнейшей бессмыслицей. – Фред живой, и никто не сообщал в графство обратное!

Тогда Трифон приблизился к ней и пояснил:

– Я говорил с одним из стражей, со Скарлизом. Тот присутствовал на аудиенции посла, слышал, как Ирвинг лично взвалил всю вину на тебя. Сказал, что ты стала королевой, объявила графство врагом, обозвала их всех предателями, а также, – он выждал,– убила Фредрика.

Лундес удивилась.

– Я?! А о Фавластасе ни слова? – Ее голос эхом отозвался во всех концах храма.

– Разумеется, ни слова. Надеюсь, теперь ты понимаешь, что будет, если тебя увидит Валард? На твоем месте я бы бежал отсюда. Быстро! Пока никто не видит. Потому что они растерзают тебя на куски, – мглистый говорил все это, наслаждаясь ее ужасом.

Лундес не представляла, как жить дальше. Куда бежать, когда весь мир желал ее смерти?

– Фредрик все уладит, – сказала она.

– Фредрик? – Трифон покачал головой. – Великая мглистая муть! Какая же ты все-таки змея, Лундес. Его отец из-за тебя может долго не протянуть. Ты и ему самому порядочно подпортила здоровье, а теперь он должен тебе репутацию восстанавливать? В общем, он опять что-то ДОЛЖЕН. – Трифон усмехнулся. – Не-ет. Он ничего тебе не должен. Если бы ты стала нормальной, а тогда действительно была подчинена, то сейчас бы тебя совесть задушила, и ты не посмела бы еще просить чего-то у Фредрика. На твоем месте я бы убрался отсюда и больше никогда не встречался с графской семьей. Оставь их в покое. – Он подошел к ней и шепнул на ухо: – Но ты не можешь стать нормальной, потому что не было никакого подчинения. Ты всегда была сама собой. Просто поняла, что тебя использовали в твоей «любимой» империи и стала играть другую роль, сторону поменяла. Я надеюсь, что Фредрик одумается, что за дверью тебя ждут охранники, чтобы схватить.

– Я не шпион!

– Я тебе не верю.

– Меня не волнует, что ты думаешь, – с трудом выговорила она. – Фредрик не бросил бы меня в храме стражей, если бы не доверял. Он вообще не мог оставить меня здесь одну, зная положение дел в Анатаре. Он обещал мне защиту. Сам…

– А он просто еще не знает про отца. – С этими словами Трифон одарил Эверли скептическим взглядом и покинул храм, оставив ее в полном одиночестве.

Эльфийка опустилась на колени, склонив голову. Но вот она услышала чьи-то быстрые шаги и, помня слова Трифона, приготовилась к появлению охраны.

– Лундес, что ты здесь делаешь?

Она резко подняла голову, встретившись с удивленным взглядом Фредрика.

– Я же сказал, что времени мало, что надо идти, ты разве не слышала? Все вышли и ждали тебя снаружи, но ты так и не появилась. Когда и Трифон вышел, я подумал что…

– Что я решила что-нибудь мерзкое в храме стражей сделать?

– Что? – Фредрик еще сильнее удивился.

– Прости, – сказала она. – Значит, никаких охранников и кандалов?

Гаус решил кое-что разъяснить:

– Тебе нельзя находиться в храме стражей. Даже в зале перемещений не стоит, поэтому я и сказал, что все должны немедленно покинуть это место. Сюда, по правде, допускаются только стражи. Просто тут удобная точка для перемещения из Тредата, вот и все.

Лундес испуганно смотрела на него. Он заверил:

– Снаружи нет никакой охраны, и никаких кандалов не будет. Я же обещал. Ты опять мне не веришь.

– Трифон будет разочарован, – улыбнулась она. – Он долго фантазировал тут на тему, сколько охраны ты приведешь и что со мной сделают в Анатаре.

– Трифон? Ну, Трифон – это один большой, как он говорит, мглистый глюк. Не принимай близко к сердцу. Таким, как он, обычно нелегко удается перестроиться, но рано или поздно он извинится.

– Не нужны мне его извинения, – Эверли вздохнула. – Фредрик, Скарлиз сказал, что твой отец… ему нездоровится. Что…

Фредрик протянул ей руку.

– Идем, Лундес.

Она неуверенно глянула на него и продолжила:

– Сказал, что посол не просто объявил войну, он сказал, что это я все развязала.

– Идем же, Лундес! Если отцу плохо, то я должен увидеть его!

– Я не могу…

Фредрик, убрав руку, твердым шагом направился к выходу. Лундес поспешно поднялась на ноги, воскликнув: