Филлис Джеймс - Дитя человеческое [litres]

Все еще упрямо пытаясь убедить ее — или себя? — он сказал:

— Ролф зол и растерян. Он не хочет быть с тобой, когда родится ребенок, но я не верю, что он тебя предаст.

— А почему бы и нет? Я же его предала. Давай разбудим Мириам.

Но в этом не было нужды. Их голоса уже достигли пробуждающегося сознания Мириам. Она резко села, посмотрела туда, где прежде лежал Ролф, и, с трудом поднявшись на ноги, произнесла:

— Значит, он ушел. Нам следовало предугадать это. Так или иначе, не в наших силах было помешать ему.

— Я мог бы удержать его, — возразил Тео. — У меня есть пистолет.

На вопрос, мелькнувший в глазах Джулиан, ответила Мириам:

— У нас есть пистолет. Не волнуйся, иногда иметь такую вещь весьма полезно. — Она повернулась к Тео: — Удержать его с нами, может, и можно было, но надолго ли? И каким образом? День и ночь держать пистолет у его виска, сменяя друг друга, чтобы поспать?

— Думаешь, он отправился в Совет?

Не в Совет, а к Правителю. Он сменил свои убеждения. Он всегда был одержим властью. Теперь он объединится с источником этой власти. Но вряд ли он позвонит в Лондон. Наша новость слишком важна, чтобы допустить ее утечку. Он захочет сам сообщить ее Правителю. Это дает нам какое-то время — может, часов пять, если повезет. Все зависит от того, когда он ушел и далеко ли добрался.

«Пять у нас часов или пятьдесят, — подумал Тео, — какая разница?» Тяжесть отчаяния придавила его, лишая физических сил, так что его охватило инстинктивное желание опуститься на землю. На какое-то мгновение, не больше, даже мысли его оцепенели, но это быстро прошло. Разум вновь мог служить ему, а со способностью мыслить вернулась надежда. Что бы он предпринял на месте Ролфа? Добрался бы до дороги, поймал первую же машину, нашел ближайший телефон? Но так ли это просто? Ролф — человек, за которым охотятся, без денег, без машины, без еды. Мириам права. Секрет, которым он владеет, представляет такую важность, что его нужно свято хранить и сообщить только тому единственному человеку, для которого он предназначается и кто больше всего за него заплатит, — Ксану.

Ролфу необходимо добраться до Ксана, и добраться без приключений. Ему нельзя подвергать себя риску быть арестованным или получить случайную пулю от какого-нибудь шального сотрудника Государственной полиции безопасности. Даже если его арестуют гренадеры, это едва ли менее губительно — в тюремной камере он окажется в полной их власти, а его требование увидеться с Правителем Англии встретит лишь смех и презрение. Нет, Ролф попытается добраться до Лондона, передвигаясь, как и они, под покровом ночи, питаясь тем, что найдет в поле или в лесу. Оказавшись в столице, он тотчас объявится в старом здании министерства иностранных дел, потребует встречи с Правителем, уверенный, что добрался до места, где его требование будет воспринято серьезно, где власть абсолютна и будет применена должным образом. И если его требование ничего не даст и ему будет отказано в доступе к Правителю, у Ролфа останется последний козырь. «Мне необходимо поговорить с ним. Передайте ему от меня, что женщина беременна», — скажет он, и тогда Ксан увидится с ним.

И как только в эту новость поверят, за ними сразу придут. Даже если Ксан решит, что Ролф лжец или сумасшедший, они придут. Даже если подумают, что это ложная беременность, со всеми ее признаками и симптомами, все равно придут. Слишком это важно, чтобы допустить риск ошибки. Они прилетят на вертолете, с докторами и акушерками и, как только факт беременности будет установлен, — с телекамерами. Джулиан нежно уложат на кровать муниципальной больницы, оснащенной медицинским оборудованием, которое не использовалось двадцать пять лет. Ксан будет лично всем руководить и сообщит новость недоверчивому миру. Простых пастухов у этой колыбели не будет.

— Мне кажется, мы примерно в пятнадцати милях к юго-западу от Леоминстера, — сказал Тео. — Первоначальный план не меняется. Мы ищем убежище, коттедж или дом, по возможности — в глубине леса. Очевидно, что Уэльс исключается. Можно двинуться на юго-восток, в Форест-ов-Дин. Нам нужны транспорт, вода и пища. Как только стемнеет, я пойду в ближайшую деревню и украду машину. Мы приблизительно в десяти милях от одной из них. Я видел ее огни вдалеке как раз перед тем, как нас захватили Омега.

Тео почти ожидал, что Мириам спросит, каков его дальнейший план действий, но вместо этого она сказала:

— Стоит попробовать. Только не рискуй больше, чем необходимо.

— Пожалуйста, Тео, не бери пистолет, — попросила Джулиан.

Он повернулся к ней, подавляя гнев:

— Я возьму то, что мне надо, и сделаю то, что придется сделать. Ты еще долго продержишься без воды? Мы не можем жить на одной ежевике. Нам нужны пища, вода, одеяла, все необходимое для родов. Нам нужна машина. Если мы успеем спрятаться до того, как Ролф доберется до Совета, надежда еще есть. Или, может быть, ты передумала? Может быть, ты хочешь последовать его примеру и сдаться?

Она мотнула головой, но ничего не сказала. Тео увидел в ее глазах слезы, и ему захотелось обнять ее. Но он остался стоять на почтительном расстоянии и, засунув руку во внутренний карман, нащупал холодную тяжесть револьвера.

Он отправился в путь сразу же, как только стемнело, испытывая нетерпение и досадуя из-за каждого потраченного впустую мгновения. Их безопасность зависела от того, как скоро ему удастся раздобыть машину. Джулиан и Мириам, проводив его до опушки леса, смотрели, как он уходит. Повернувшись, чтобы бросить на них прощальный взгляд, Тео с трудом подавил возникшее на минуту чувство, что видит их в последний раз. Он вспомнил, что заметил огни деревни — или городка — к западу от дороги. Самый короткий путь лежал через поля, но он оставил фонарик женщинам, а пытаться пройти по пересеченной местности без света и в незнакомом месте значило наверняка нарваться на неприятности. Тогда он, то идя шагом, то переходя на бег, двинулся тем же маршрутом, которым они приехали. Через полчаса он достиг перекрестка и, немного подумав, пошел влево от развилки.

Потребовался еще час быстрой ходьбы, чтобы добраться до окраины городка. С одной стороны неосвещенной сельской дороги тянулась высокая неухоженная живая изгородь, с другой — виднелся жидкий молодой лесок. Тео двигался по этой стороне и, заслышав шум приближающейся машины, вставал в тень деревьев, отчасти из инстинктивного желания спрятаться, отчасти из страха, что одинокий человек, быстрым шагом идущий сквозь темноту, вызовет к себе интерес. Но вот уже живая изгородь и лесок уступили место редким домам, стоящим вдали от дороги и окруженным садами. Там, в гаражах, наверняка есть машины, но такие дома и гаражи обычно хорошо охраняются. Это выставленное напоказ богатство едва ли по зубам случайному, неопытному воришке. Ему нужна жертва, которую можно будет легко запугать.