Ярослава Осокина - Истории Джека

Джек хмыкнул, не отвечая.

В приемнике, уже реже и спокойнее переговаривались операторы. Из леса вышел еще один участник, и спустя полчаса, когда Джек смотрел забавный сон о доме с треугольными окнами и скрипке на ножках, а Роберт и Анна уже сильно повеселели и вспоминали старые добрые времена, диспетчер чуть громче чем обычно произнес: «Маршрут S-ранга, номер четыре! Большой выброс у выхода! Грина, проверьте… — дальше несколько операторов включились в обсуждение, потом диспетчер оборвал их. — Несколько человек выходит, встречайте!»

— Давай пять, — весело сказал Джек и тут же пожалел, когда Энца от души хлопнула по его ладони, размазывая по ней черную землю и кровь.

— Ты в курсе, что такое столбняк? — задумчиво спросил он, размышляя, обо что теперь вытереть руку.

— Я прививку делала весной, — ответила девушка. — Ну что, куда надо идти?

— Медпункт на первом этаже, — сказала Анна. — Деточки мои, давайте вы потом отметитесь, а сначала ко врачу? Или, например, можно Джека послать, чтобы он ваши железки сдал.

Энца засомневалось было, но тут Джек заметил какого-то знакомого в толпе и бросился радостно хлопать того по плечу, приветствуя. За измазанный рукав тот не преминул отомстить, ехидно поинтересовавшись, не его ли, Джека, напарник там стоит и удалось ли хотя бы трех големов прибить.

Но Джека смутить было трудно.

— Боишься, что тебя обойдет? — понимающе хмыкнул он.

— Вряд ли, — сквозь зубы процедил маг. — Я одиннадцать набрал, а мой напарник — двенадцать.

— Правда? — заинтересовалась Энца и подошла, на ходу вытирая чумазое лицо. — А это много?

— Достаточно, — сухо ответил маг и поторопился уйти.

— Так это много, Джек? — не отстала Энца.

— Раз хвалится, значит, много — пожал плечами тот. — Я не следил за таблицей.

Саган и Энца переглянулись.

— Тогда нам надо самим сдать жетончики, — с вернувшейся бодростью сказала девушка. — Куда надо идти?

То, что произошло дальше, Джек еще долго называл одним из лучших представлений, которые на его памяти устраивала Энца. Девушка мучительно переживала, но убедить его в том, что она делала все ненарочно, так и не удалось. «У тебя просто патологическая склонность к театральным эффектам, — уверял Джек. — Ты, главное, не забывай меня звать в случае чего, чтобы я не пропустил самое интересное».

Пока Донно как приличный человек регистрировался у стойки администратора и сдавал набранные им металлические бруски, складывая из них уже третью по счету аккуратную башенку, — правда, девушка-регистратор все больше теряла самообладание и, приоткрыв рот, следила за растущим количеством жетонов, — Энца с гулким шумом сбросила свой рюкзак на соседнюю стойку.

Из рюкзака она извлекла несколько черных оплавленных комков размером с полголовы с поблескивающими металлическими вставками, россыпь углей, пустую бутылку и упаковку бинтов, пару пригоршней разрубленных бесформенных жетонов и десяток-другой целых.

— Что это? — моргая, спросила девушка за стойкой.

Энца сосредоточенно разделяла выложенное на две кучи, а Саган пояснил, опираясь всем весом на стойку, чтобы не стоять на поврежденной ноге:

— Это мое, которое сожженное, а вот эти кусочки — её, — и подбросил в свою кучку еще пять из кармана.

— Я ненарочно, — сразу сказала Энца. — Так получалось. Но я от каждого голема брала только один кусочек, вы не думайте.

Девушка с ужасом посмотрела на разбитую окровавленную голову Сагана, потом на угли на своей стойке, и вдруг закричала через плечо:

— Лана-а!

Пришла старшая администратор, позвали одного из распорядителей, потихоньку вокруг стойки собралась небольшая толпа любопыствующих, а в центре Саган и Энца наперебой отвечали на вопросы администрации. Энца переживала, что им не засчитают результаты из-за поломанных и испорченных жетонов, пыталась объяснить как это получилось и извиниться «за доставленные неудобства». Саган больше волновался из-за возможных штрафов за выжженный лес, поэтому наперед возмущался тем, что операторы не сумели обеспечить стабильный маршрут и допустили перехлест, сердито рассказывал о чересчур опасных ловушках. Они перебивали друг друга, поясняли и даже пару раз поспорили, но ясность в их рассказе так и не появилась.

Чуть поодаль Джек ржал до слез, придерживая бледную и уже очень уставшую от всего этого Анну. Роберт, прихватив Донно, отправился решать все на другом уровне, оставив администраторов на растерзание толпы.

Когда впоследствии Энца вспоминала тот день — если мешанину из этой кучи событий можно назвать воспоминаниями — она никогда не могла выделить то, что было самым главным.

Джек вернулся, и с ним все в порядке?

Она наконец поучаствовала в настоящем турнире?

Донно признался ей?

Или вся та ужасающая суматоха, которая поднялась вечером?

Ведь они так и не получили свои призы, да и награждения никакого не было.

Тем вечером, в семь минут шестого на Большом ристалище раздалось три взрыва — один за другим с небольшим промежутком. Одновременно с ними на стадионе, где заканчивался очередной тур игры «Охотники и утки», кто-то устроил задымление, а рядом с административным холлом два десятка активистов «Справедливой ассамблеи», накинув принесенные с собой белые накидки, взялись за руки и затянули старинный гимн гильдии магов Гражина.

Пока они пели, другие активисты транслировали звук на все громкоговорители, снимали видео и растягивали транспаранты «Магам — свободу выбора», «Дайте нам дышать», «Прекратите угнетение» и тому подобные, давно набившие оскомину лозунги.

От заложенных дымовых шашек, пугачей и жутких хлопушек с осколками стекла, усиленных артефактами, погибли всего четверо, раненых было под сотню. Многие маги — как спортсмены, обслуживающий персонал, так и зрители, — успели растянуть щиты, закрывая себя и оказавшихся рядом людей.

В холле, где проводился подсчет очков, вылетели стекла и взрывной волной людей швырнуло на пол. Старший администратор смогла охватить почти всю собравшуюся толпу крепким защитным куполом, и многие спортсмены, глазевшие на Сагана с Энцей, оперативно среагировали, так что от последовавших двух взрывов никто не пострадал. Джек закрыл собой Анну — они оказались в стороне от всех, и купол до них не дотянулся. Магичка потом нещадно его ругала — уж она-то смогла бы поставить более надежный щит. Джек не обижался: сам виноват, его реакция оказалась слишком человеческой.

Не говоря уж о том, что из плеча у него вытащили пять разнокалиберных осколков стекла — если бы не лез и дал Анне возможность действовать, остался бы цел.