Анатолий Заклинский - Миллстоун (Трилогия)

– Хотел больше внимания. Тем более, я думаю, хотел, чтобы услышали именно вы.

– Я? – удивился Джон, – почему?

– Вы тут человек новый, и ему вашего внимания хочется больше. К тому же, он может считать, что вы ему поверили, и хочет это подтвердить.

– Интересно. Если я правильно помню, вы говорили, что Коулу прописали препараты, и он стал спокойнее. Он и сейчас их принимает?

– Да, – ответил Саймон.

– Тогда почему такой инцидент на пустом месте? Всё было стабильно, условия не менялись. Почему?

– Нельзя говорить точно, – развёл руками доктор, – всё может быть спокойно, а потом что-то щёлкнет, и вот вам – пожалуйста.

– То есть, вы считаете, что Коул просто так всё это устроил, чтобы привлечь к себе внимание?

К ним подошёл доктор Кейн в сопровождении Эллен. Саймон коротко ввёл их в курс дела и сказал, что лучше не беспокоить Коула сейчас.

– У вас есть мысли по этому поводу, детектив? – с прохладой спросила Эллен, но было видно, что ей интересно услышать ответ.

– Да. Я знаю, что всё выглядит очень просто и логично, – начал Миллстоун, – Коул разбивает окно, кричит, бесится, желая привлечь внимание к себе и своей выдуманной проблеме.

– Вам что-то не нравится? – спросил Кейн.

– Мне непонятно, кто и зачем разбил окно.

Говоря эту фразу, Джон посмотрел на Саймона. Того несколько перекосило, но это была не та реакция, которую он ожидал. В глазах доктора было непонимание, а не страх.

– Разве это был не сам Коул? – спросил Кейн.

– В его палате ведь нет никаких орудий, которыми можно было бы разбить стекло. Кровать привинчена к полу, да и она стояла на месте, когда я пришёл. Значит, он бил стекло руками. Вы когда-нибудь разбивали стекло кулаком? – спросил Джон, оглядев присутствующих.

Все отрицательно покачали головой.

– Я тоже не бил, но видеть, что от этого бывает, доводилось. Так вот ни на руках, ни на ногах Коула, – а в этом я мог убедиться, потому что он был босым, – нет никаких отметин. Нет их и на стекле. Орудий в палате тоже нет. Если предположить, что у кого-то снаружи была, к примеру, палка, не говоря уже о стальном пруте, он мог бы это сделать. Причём одного этого, учитывая состояние Коула, было бы достаточно, чтобы он настолько сильно всполошился.

– Интересные суждения, – заметил Кейн.

Видно было, что он, хоть и признаёт правильность рассуждений Джона, делает это неохотно, потому что одно разбитое окно сразу разрушало стройную концепцию, которую они излагали Миллстоуну весь прошедший день.

– Но вы же ведь понимаете, что если вы спросите Коула, он обязательно ответит, что кого-то видел, – сказал Саймон.

– Понимаю. Я не собираюсь его спрашивать. В отличие от всех предыдущих случаев, после этого должны были остаться свежие следы.

– Что же, – заключил Кейн, – будем надеяться, что они помогут.

Он с ожиданием посмотрел на Миллстоуна, наверное, думал, что Джон отправится прямо сейчас, но детектив продолжал стоять и курить.

– Скажите, доктор Саймон, а как вы оказались здесь?

– То есть? – удивился Доктор, и в его глазах Джон увидел уже испуг.

– Ну, мы с вами, вроде как, ночевали в одном здании, а когда я пришёл сюда, вы уже были здесь. Я, конечно, не спортсмен, да и одеваюсь не по армейским нормативам, но я не слышал ваших шагов в коридоре. Вообще ничьих.

– Вы меня подозреваете? – испуганно спросил Саймон.

– Что вы, нет, – добродушно улыбнулся Миллстоун, – вы первый, кого я хочу отмести, чтобы не возвращаться больше к этому вопросу.

– Ну, это немного личное, – замялся Саймон.

– Пойдёмте со мной, заодно расскажете. А если вдруг дьявол всё же нападёт, то поможете отбиться.

По одному выражению лица Саймона Джон понял, что это не он, но и причина, по которой он оказался здесь не совсем подходит для огласки.

– Ну так, где вы были? – спросил Джон, включая фонарик, когда они отошли.

– Я, как бы это сказать, иногда навещаю одну медсестру. Сегодня она на дежурстве, вот я и…

– Понимаю, – с улыбкой остановил его Миллстоун, – но на всякий случай, могу я знать её имя? Она ведь сможет подтвердить ваши слова? Всё строго между нами.

– Да теперь уже и так все узнают, – улыбнулся доктор, – Джуди. Джуди Лойер.

– Хорошо. Большое спасибо за сотрудничество. Скажите, а теперь вы верите в то, что Коул не всё выдумал?

– Признаться, не очень.

– Могу рассказать вам интересную теорию, – сказал Миллстоун, приостановившись и осветив пространство вокруг себя фонариком.

– В чём она состоит? – спросил Саймон таким тоном, будто разговаривал с главным врачом.

– К примеру, наш человекообразный дьявол хочет сыграть на безумии одного из пациентов. Когда ему это сделать проще? Конечно же, когда все пациенты считаются безумными, а их слова заранее неправда. Вам не кажется, что тогда достаточно разбить окно, чтобы продемонстрировать всем, что все заявления, к примеру, Коула, абсолютная неправда. Никого не поймали, следов, почти уверен, что не найдём, и вуаля, доказательства у нас в руках.

– Но почему вы не хотите в это верить?

– Правильное замечание, доктор. Не хочу, – сказал Миллстоун, остановившись по другую сторону разбитого окна и оглядывая землю.

На сухой земле, на которой росли редкие растения, было много разных отпечатков, но выделить из них свежие не получалось. Джон приблизился к стене и посмотрел около неё, но тоже ничего конкретного сказать было нельзя.

Лицо Саймона на секунду приобрело победный вид, но Джон на это никак не реагировал. Встав в тень, он снова закурил и посмотрел на доктора. Тот поторжествовал, но недолго, поняв, что для Джона это неважно, и он вывел его в эту темноту лишь для того, чтобы поговорить, а не для того, чтобы найти следы. Ему всё было ясно и без них, и Саймон насторожился. Он не мог не насторожиться, и это было нормально. Он тоже не знал ответа, но в тайне, хотя и не признавал правильность суждений Миллстоуна, хотел бы его узнать.

Джон докурил и ещё раз с фонариком просмотрел всё пространство под окном. Следы там были, но недостаточно явные, если бы он хотел что-то доказать. Но для него всё стало ясно. Он докурил, игнорируя вопросительный взгляд Саймона, а после они вместе отправились к входу в барак.

К моменту их появления всё было улажено. Кейн и Смит стояли около входа с серьёзными лицами и как будто ждали Джона.

– Ну как, детектив? – с некоторым вызовом спросила Эллен.

Джон понял, что от его ответа будет зависеть продолжение их совместной ночи. Она совмещала свою дневную прагматичность и рациональность со своей ночной страстью. Ей шёл этот образ, он несколько заводил Джона, но, несмотря на это, он просто сказал бы то, что думал на самом деле и принял бы любой вариант её действий. Однако в той картине, которая сейчас представала перед ним, ей была отведена не последняя роль. Поэтому он лишь промолчал, убирая фонарик в карман и закурив ещё одну сигарету. Эллен смотрела вопросительно. Она всё ещё ждала ответа.