Такаббир Кебади - Трон Знания. Книга 1

Нет… он не мог этого видеть. От дыма факела слезились глаза, по стенам прыгали тени, искажая действительность. И мешало мерзкое чувство, будто лапают его, а не Малику. И дрожат не эти уродливые пальцы, а трясётся всё его естество, противясь пошлым прикосновениям. Сквозь вату в ушах пробивался разговор. Послушать бы, о чём говорят, но в голове захлёбывался внутренний голос: «Только не здесь. Пожалуйста, насилуйте не здесь».

Кто-то выплеснул на Малику воду. От её кашля прорезался слух.

— Отдай её мне, — гнусавил Жердяй. — Всё равно ведь подохнет.

Оса почесал впалый живот:

— Угомонись.

— К Хлысту Ташка прибегает, а я гуся вручную гну, — продолжил Жердяй. — Надоело.

— Да цыть ты! — прикрикнул Оса и склонился над Маликой. — Ну что? Оклемалась? Ты помирать погодь. Скажут — помрёшь, а сама не вздумай.

Выхватил у Жердяя факел и вышел из лачуги.

Жердяй кинулся за ним:

— Оса! Давай её вместе… я ведь не против.

На фоне дверного проёма мелькнул силуэт Хлыста, шкрябнула задвижка.

— Малика…

В ответ хриплое дыхание.

— Что они с тобой сделали? Малика…

— Ничего.

Адэр переступил с колена на колено. Попытался выпрямить спину, руки свело судорогой.

— Малика! Что это стучит?

— Зубы.

— Какие зубы?

— Мои зубы.

Кто-то, непомерно храбрый, рассмеялся бы, решив, что девушка пошутила. Но Адэр не был бесшабашным смельчаком. Он тянулся и бился в клейкой паутине страха и не мог вырваться.

— Малика… Тебе страшно?

— Очень.

— Не бойся, Малика. — Адэр судорожно глотнул. — Не надо бояться.

— Мне холодно.

— Передвинься на сухое.

— Не могу. У меня вывихнуты плечи.

Адэр представил, какая это, должно быть, адская боль. И то, что сейчас испытывает он, сильный мужчина, ничто по сравнению с муками девушки.

— Продержись до утра. Хорошо?

— Что будет утром?

— Нас отпустят.

«Нас отпустят, — твердил он, склоняя голову к земле. — Нас обязательно отпустят».

***

Утром никто не пришёл. Не чувствуя рук и спины, зато ощущая невыносимый холод, Адэр переступал с колена на колено и смотрел на Малику. Она лежала в той же позе, что и ночью. Вокруг закрытых глаз проступила синева, обескровленные губы крепко сжаты, некогда смуглое лицо приобрело землистый цвет. И лишь маленькие капли пота на лбу и висках дарили надежду, что девушка жива.

— Малика, — тихонько позвал Адэр. — Ты спишь?

— Нет.

— Плечи болят?

— Нет.

— Нельзя всё время лежать. Надо хоть немного двигаться.

— Я берегу силы, — произнесла Малика. — Для побега.

О каком побеге она мечтает? Тело раздулось и задеревенело. При малейшем движении казалось, что внутренний огонь сжигает мышцы и обугливает кости. Ступни и кисти замёрзли настолько, что ударь по ним, и они раскрошатся на тысячи льдинок.

— Малика, я скажу им, что я правитель. И нас отпустят.

— Вы настолько наивны?

Адэр уронил голову на грудь. Нет, он не наивный. Ночь, пронизанная болью и кошмарами, измучила его. Она высосала надежду на спасение, и освободившееся в рассудке место надо было срочно чем-то заполнить — будь то утопия или самообман, — лишь бы животный страх перед неизвестностью не поглотил разум целиком.

Адэр закрыл глаза. За стенами сварливо щебечут птицы. Чуть дальше, за горным кряжем, задиристый ветер гонит по пустоши песок. Где-то тёплое небо трётся о крыши домов. А где-то игривое солнце плещется в лужах на асфальте. Там, за бандитским лагерем, бурлит необычайное по силе и размаху счастье, о существовании которого никто не догадывается. Он сам до вчерашнего дня не догадывался, какое это блаженство — стоять над обрывом и слушать ворчание моря. Или сидеть в тесном кресле и смотреть на спящий сад. Адэр бредил глотком хрустальной воды и запахом чистого тела. Грезил о шелесте листвы над головой и шорохе травы под ногами. Он изнывал по мизерным радостям, которых не замечал ранее, и не знал, что из них складывается счастье.

Свет в дырах крыши с каждой минутой становился ярче. Спёртый воздух быстро нагревался, будто лачуга была накрыта железом. По лицу струился пот, капал с кончика носа и подбородка в тёмную кляксу на полу. Пятно приобретало чёрный с красноватым отливом цвет.

Адэр облизнул пересохшие губы. Неужели он так и умрёт — на коленях, — глядя на чужую кровь?

— Не думайте о смерти, — произнесла Малика.

Фраза, прозвучавшая в унисон его мыслям, ничуть не озадачила. Адэр не знал, что для них лучше: остаться в живых или умереть. О людях, ползающих на четвереньках, решил промолчать.

— Они ждут кого-то, — продолжила Малика. — Иначе почему мы до сих пор живы? Почему у нас не спрашивают, кто мы и откуда? Нашу судьбу решит тот, кого они ждут. Если он будет говорить с вами, постарайтесь узнать его имя. Хотя… он не скажет правду.

— Я скажу ему, что за нас с тобой дадут большой выкуп.

— Почему он не потребовал выкуп за племянника Крикса? — Малика вздохнула. — Это не племянник Крикса. Мы ошиблись.

Клацнула задвижка. При виде сексуально озабоченного подонка у Адэра свело челюсть. Жердяй, не церемонясь, схватил Малику за ворот платья, рывком поднял на ноги и грубо повернул к себе спиной. Не издав ни звука, она уткнулась лбом в стену. У неё были связаны локти, притом настолько туго, что сквозь ткань платья проступали сведённые лопатки, а скрюченные пальцы приобрели сине-фиолетовый цвет.

Жердяй отбросил верёвку в сторону — руки Малики упали вдоль тела, как плети — и, схватив пленницу за волосы, вывел наружу.

Пытаясь усмирить внутренний озноб, Адэр бубнил под нос гимн Тезара, но нет-нет и умолкал в ожидании криков. Слышал шум прибоя, треск костра и завывание ветра в щелях.

Он уже сбился со счёта, сколько раз произнёс слова, восхваляющие могущество и несокрушимость великой державы. Когда решил, что ему не суждено увидеть Малику, Жердяй втолкнул её в лачугу, стянул запястья верёвкой — на этот раз спереди — и подошёл к Адэру.

Загремела цепь. Щёлкнул карабин. Не сдержав крик, Адэр повалился на землю. Мощная горячая волна прокатилась по телу и выплеснулась из глаз жгучими слезами.

От крепкой хватки за плечи сдавило дыхание. Однако Жердяй явно переоценил себя — поставить пленника на ноги ему не удалось. Ругнувшись, вцепился в рубаху (благо она сшита из добротного шёлка) и потащил Адэра волоком по полу.

В лицо ударил яркий свет. В спину вонзились острые камни. Скрипнула дужка бадьи. Хлынувшая сверху ледяная солёная вода привела в чувства.

Повернув Адэра набок, Жердяй развязал ему руки:

— У тебя десять минут. — Указал в сторону. — Нужду справлять за тем камнем. Надумаешь сбежать — прижгу пятки. Надумаешь кричать — вырву язык.

Адэр покачался из стороны в сторону, с трудом перекатился на живот. Ушло несколько минут, пока он встал на четвереньки.