Такаббир Кебади - Трон Знания. Книга 1

— Помнишь её? — спросил Вилар. — Это Вельма, сиделка Малики.

Наконец-то в замке появился хоть кто-то, заслуживающий внимания, кто будет смущать соблазном, завлекать лукавством и совращать с нестерпимо долгого пути вынужденного воздержания. И этот кто-то заставил забыть о Криксе! А того уже и след простыл.

На пороге возник секретарь:

— Мой правитель! К вам командир стражей…

Адэр нетерпеливым жестом прервал Гюста:

— Зови! — Бросил Вилару: — Оставь нас. — И уселся в кресло.

Крикс вошёл в кабинет, склонил голову:

— Мой правитель!

— Не томи.

— В бандитском лагере двенадцать пленников и пятнадцать беглых искупленцев. Из «Котла» Асон, кличка Хлыст, и Оса, имя неизвестно.

— Я же говорил, что из «Котла» можно сбежать.

— Нельзя. Их обоих вытащил начальник прииска «Горный». Склоны «Котла» сплошь и рядом усеяны пещерами…

— Об этом поговорим позже. Дальше.

— Остальные искупленцы сбежали с гранитных карьеров и каменоломен. Лагерь разбили задолго до появления Асона. Когда — неизвестно. Цель — добыча алмазов. Покупатели — ракшады. Приходят одни и те же. О существовании других лагерей никто не знает. Провизию приносил начальник прииска «Горный».

— Опять этот Лабичи!

— Потом жена Асона. Еду покупала на деньги, вырученные за камни и рабов. При Асоне было продано в Ракшаду восемь человек, пятеро из них — девушки. Пленники и рабы в большинстве выходцы из резерваций. Согласно тайному Указу Великого их не объявляют в розыск.

— Есть такой Указ?

— Цитирую: «Житель резервации, покинувший отведённую ему для проживания землю, лишается защиты государства. Нарушителей Закона без суда и следствия направлять в закрытые искупительные поселения строгого режима на срок не менее пяти лет».

— Подожди. — Адэр обхватил лоб ладонью. То, что сказал Крикс, не укладывалось в голове. — Иными словами, Порубежье слагает с себя обязательства по охране жизни, здоровья и чести своих подданных. Так получается?

— Так точно.

— И если что-то случится, например, с Муном или Йола, виновный не понесёт наказания?

— Они покинули свои земли на свой страх и риск. Пока ориенты на берегу моря — они граждане страны. Как только ушли — беззащитные, бесправные изгои. Поэтому на границах резерваций вы не увидите ни одного поста или пропускного пункта. Согласно Указу я обязан был ещё в клинике Ларе взять стариков под стражу.

— Да подожди ты с арестами… — осадил Адэр Крикса и заходил из угла в угол.

Он — правитель страны, в которой царят варварские законы, а варваром оказался отец. Как же его, отпрыска безжалостного иноземного владыки, должно быть, ненавидят в бывшей колонии.

Адэр вернулся в кресло. Пытаясь собраться мыслями, какое-то время пролистывал блокнот, прислушиваясь к шелесту страниц. Наконец, поборов растерянность, проговорил:

— Дальше.

— Ракшады приходят раз в месяц. По идее должны появиться через пять дней. Завтра утром мы с Йола уезжаем. — Крикс достал из-за пояса карту. — Теперь подробно…

Остаток дня они провели, склонившись над разложенными на столе чертежами и схемами. Слушая командира стражей Бездольного Узла и следя за движением карандаша в его руке, Адэр всё больше убеждался, что не зря доверился этому человеку. Его предложения были чётко обоснованы, план операции казался простым и ясным с одним «если» — если не подведёт морской народ. За своих людей Крикс ручался головой, но их всего лишь пятеро. Двоих в Порубежье не оказалось. А вот к ориентам он питал, мягко говоря, недоверие, и опять же объяснил его: совсем неспроста Великий был суров с ними.

Адэр вызвал Муна и Йола, но никак не ожидал, что они приведут Малику. Меньше всего хотелось обсуждать расправу с бандитами в её присутствии. И пока командир передавал старикам рассказ Хлыста о подступах к лагерю и его внутреннем устройстве, Адэр поглядывал на плебейку, опасаясь её разглагольствований о справедливости и милосердии.

Малика молчала. Стоя возле открытого окна, с отрешённым видом смотрела в фиолетовое небо. Сложенные на груди руки размеренно приподнимались при каждом вдохе. Дуновение ветерка покачивало прядку волос, выбившуюся из узла на затылке. На плече примостился ночной мотылёк. Его крылышки, белые в чёрную крапинку, трепетали, мохнатые лапки упорно цеплялись за грубую ткань платья.

Неожиданно из памяти выплыла божья коровка в седых космах Хлыста. Адэр невольно вжался в спинку кресла. Уловив его движение, Малика повернулась к нему лицом. Мотылёк вспорхнул и растаял в чернильном воздухе.

Адэр уже в упор рассматривал свидетельницу его унижений. Со времени их последнего разговора в лачуге она сильно изменилась. И дело не в припухших губах, и не в тоненькой линии шрама на переносице, и не в болезненной бледности. Стали другими глаза. Адэр смотрел в глаза человека, прожившего за короткий срок долгую и тяжёлую жизнь.

Зря она пришла. Зря заставляет его вновь погружаться в кошмарные воспоминания.

Слух царапнула фраза Йола.

— Что ты сказал? — спросил Адэр.

— Ориенты не пойдут в лагерь, — повторил старик.

— Ты, вероятно, не понял, — откликнулся Крикс. — У меня пятеро парней. Со мной шестеро. Шестеро против пятнадцати бандитов и, как минимум, троих ракшадов. Ты когда-нибудь видел ракшадов?

— Люди командира справятся со всеми, если будут слушать Йола.

— Нет. Так не пойдёт. Ориенты должны находиться там, где я отметил, — говорил Крикс, указывая на план-схему. — В противном случае я не могу гарантировать успех операции.

— Ориенты будут там, где скажет Йола, — упорствовал старик.

— А ты чего молчишь? — обратился Адэр к Муну.

Тот с невозмутимым видом пожал плечами.

— Хорошо, — произнёс Крикс и придвинул к Йола схему лагеря. — Покажи, где будут твои люди.

— В море.

Командир хлопнул ладонью по столу:

— Нет, старик. Ты точно не понял. У ракшадов нет ни корабля, ни шхуны, ни лодки. Что твои люди будут делать в море?

— Крикс! — подала голос Малика. — Тебе придётся довериться Йола. Только так вы сможете взять ракшадов живыми.

— Их жизни меня не волнуют, — заметил Адэр и мысленно поблагодарил её за равнодушие к судьбам беглых искупленцев.

— Они граждане чужой страны, которые нарушили границу. Нарушителей задерживают, а не убивают.

— Ты забыла, что ракшады — главари шайки уголовников?

— Это надо ещё доказать.

Адэр приблизился к Малике, шепнул ей на ухо:

— Будешь умничать, выгоню к чёртовой матери.

— Осмелюсь вам напомнить, — еле слышно проговорила она, — воин очень знатный и важный в Ракшаде человек.

— Откуда ты знаешь?

— Вы не видели его татуировки?

— Хорошо. Знатный. И что?

— Двадцать лет назад хазир Ракшады не признал права Великого на земли Порубежья, — произнесла Малика, будто не расслышав вопрос.