Джордж Мартин - Буря мечей. Том 1

– М-милорд…

– Ступай, я сказал!

Сэм, весь красный, распахнул оленьи шкуры и снова оказался в полутьме.

– Ну что ты за дурак такой? – сердито сказал Мормонт, войдя вслед за ним. – Даже если Крастер отдал бы нам ребенка, тот не дожил бы до Стены. Новорожденный младенец нам нужен, как еще один снегопад. Может, в твоих жирных титьках есть молоко для него? Или ты и мать хочешь прихватить?

– Она согласна. Она сама просила меня…

– Я ничего не желаю больше слушать, Тарли, – отмахнулся Мормонт. – Сколько раз повторять, чтобы вы держались подальше от жен Крастера?

– Она его дочь, – попытался вывернуться Сэм.

– Иди позаботься о Баннене, пока я не рассердился окончательно.

– Да, милорд. – Сэм шмыгнул прочь, весь дрожа, но когда он подошел к Баннену, Великан уже прикрыл тому лицо меховым плащом.

– Он все говорил, что ему холодно – надеюсь, теперь он попал куда-нибудь, где потеплее.

– С такой раной… – начал Сэм.

– Какая в жопу рана! – Нож ткнул умершего ногой. – Одному мужику из моей деревни тоже отняли ногу, так он до пятидесяти лет дожил.

– Его убил холод, – сказал Сэм. – Он никак не мог согреться.

– Кормить его надо было как следует, вот что, – заявил Нож. – Этот ублюдок Крастер уморил его голодом.

Сэм беспокойно оглянулся. Хорошо, что Крастер еще не пришел со двора – ему очень не понравилось бы, что его назвали ублюдком, хотя разведчики говорят, что он и правда незаконнорожденный – мать прижила его от какой-то вороны.

– Крастеру своих женщин кормить надо, – заметил Великан. – Он поделился с нами, чем мог.

– Как же, рассказывай. Не успеем мы уйти, он вскроет бочонок с медом и будет запивать им ветчину. Еще и посмеется, что мы бредем голодные по снегу. Одичалый скот, вот он кто, а никакой не друг Дозора. – Нож снова пнул мертвого Баннена. – Спроси вот его, если мне не веришь.

Баннена сожгли на закате, на том самом костре, который поддерживал Гренн. Тим Стоун и Гарт из Староместа вынесли голый труп, раскачали и бросили в огонь. Его одежду, оружие, доспехи и прочие пожитки братья поделили между собой. В Черном Замке братьев хоронят со всеми подобающими обрядами – но здесь не Черный Замок, и сожженный не вернется к ним упырем.

– Его звали Баннен, – произнес лорд-командующий, когда пламя охватило покойника. – Он был храбрым человеком и хорошим разведчиком. Он пришел к нам… откуда он пришел?

– Откуда-то из-под Белой Гавани, – подсказал кто-то.

– Он пришел к нам из Белой Гавани и всегда исполнял свой долг на совесть. Он соблюдал свои обеты, как мог, ездил далеко, сражался отважно. Таких, как он, у нас больше не будет.

– Теперь его дозор окончен , – хором пропели черные братья.

– Теперь его дозор окончен, – повторил Мормонт.

– Окончен , – подтвердил его ворон. – Окончен .

Дым щипал Сэму глаза, и его тошнило. На миг ему померещилось, будто Баннен сел в огне и сжал кулаки, как бы отталкивая пожирающее его пламя, но дымовая завеса тут же скрыла его. Хуже всего, однако, был запах. Простое зловоние Сэм бы еще выдержал, но от горящего брата так вкусно пахло жареной свининой, что рот невольно наполнялся слюной. Это было так ужасно, что, как только ворон крикнул «окончен», Сэм побежал за дом, и его вырвало.

Скорбный Эдд нашел его стоящим на коленях в грязи.

– Что, Сэм, червей копаешь или тебя стошнило?

– Стошнило, – слабо подтвердил Сэм, вытирая рот. – Этот запах…

– Да, не знал, что Баннен может так хорошо пахнуть, – уныло, как всегда, вымолвил Эдд. – Даже захотелось кусочек от него отрезать. Будь у нас яблочная подлива, я бы, может, и решился. По мне, свинина всего вкуснее с яблочной подливой. – Эдд развязал штаны и пустил желтую дымящуюся струю. – Ты смотри не умирай, Сэм, а то ведь я могу не устоять. Сала на тебе куда больше, чем на Баннене, а я всегда любил шкварки. – Он вздохнул. – Мы выступаем на рассвете, слыхал? Будь то солнце или снег, все равно уйдем – так сказал Старый Медведь.

«Солнце или снег?» Сэм с тревогой посмотрел на небо.

– Даже в снег? – пропищал он. – Выступаем? Все из нас?

– Ясное дело – кто верхом, а кто и пешком. – Эдд встряхнулся. – Дайвен говорит, что нам бы надо научиться ездить на дохлых лошадях, как Иные. Одного корму сколько бы сберегли – много ли дохлой лошади надо? – Эдд отряхнулся и завязал тесемки. – Но мне это как-то не по нутру. Как только они заставят работать дохлых лошадей, очередь будет за нами, и первым уж точно окажусь я. «Эдд, – скажут мне, – смерть больше не повод, чтобы лежать без дела – вставай-ка, бери копье да выходи ночью в караул». Ну да ладно, не будем о мрачном. Может, мне повезет умереть до того, как они навострятся это делать.

«Может быть, мы все умрем скорее, чем нам хотелось бы», – подумал, тяжело поднимаясь, Сэм.

Крастер, узнав, что его непрошеные гости утром собираются уходить, сделался почти приветлив – насколько это было доступно его натуре.

– И давно пора – говорил же я, что вам тут не место. Однако напоследок я вам задам пир, как полагается. Только, чур, пополам. Мои жены поджарят вашу конину, а я выставлю пиво и хлеб. – Он расплылся в своей гнилозубой улыбке. – Ничего нет лучше пива с кониной. Если на лошадях нельзя больше ездить, надо их резать, и дело с концом.

Его жены и дочери, поставив скамейки и длинные столы, принялись стряпать и подавать – все, кроме Лилли. Сэм с трудом их различал. Постарше, помоложе и совсем девчонки, все они доводились Крастеру дочерьми и походили одна на другую. Работая, они тихо переговаривались между собой, но к мужчинам никогда не обращались.

Крастер в овчинной безрукавке занял единственный в доме стул. Его могучие руки поросли белым волосом, на одном запястье сверкал витой золотой браслет. Лорд Мормонт сидел на верхнем конце правой скамьи, дальше впритирку теснились братья. Дюжина человек несла караул снаружи, у ворот и костров.

Сэм сидел между Гренном и Сироткой Оссом. В животе у него урчало. С конины, которую жены Крастера поджаривали на вертелах над очагом в полу, капал жир, от запаха рот наполнялся слюной, и это напоминало Сэму о Баннене. Он очень проголодался, но знал, что его вырвет, если он проглотит хоть кусок. Куда это годится – есть бедных преданных коняг, которые носили их, пока могли? Но на лук, который разносили женщины, он набросился с жадностью. Один бок луковицы подгнил, но Сэм срезал его кинжалом, а остальное сжевал. Хлеба принесли только две ковриги. Ульмер попросил еще, но женщина в ответ потрясла головой. Тут-то все и началось.

– Две ковриги? – вскричал Колченогий Карл. – Вы, бабы, совсем сдурели? Тащите еще!