Энн Маккефри - Время драконов

- С удовольствием, - сказала Лорана, подойдя к нему, - Чем могу помочь?

- Сними старые горшки и проверь огонь, если нужно - разожги его снова, - сказал он, - Мы не начнем есть, пока на небе не появятся правильные звезды, ведь ты же не хочешь замерзнуть?

- А как насчет тебя, не хочешь ли ты согреться? - спросила Лорана. Тенниз открыл рот, но тут же закрыл его снова и покачал головой, - Не может ли быть так, что ты видел слишком много о завтрашнем дне? И то, что ты видел, является причиной того, что ты сдался? И, может быть, ты умираешь, потому что замерз от холода этой ночью?

Тенниз долго молчал, - Самая большая опасность - знать слишком много о будущем.

Лорана слушала его, задумчиво опустив голову. Она долго пыталась понять скрытый смысл его слов, что он хотел всем этим сказать, и вот, наконец, она закричала со смехом, - Ты обманул меня! Ты просто хотел научить меня тому, что ты сам уже узнал Обороты раньше!

- Да, моя леди, - согласился Тенниз с легким смешком, - Так и было.

- Как ты можешь веселиться в такой момент? - спросила его Лорана неожиданно серьезно, даже сердито, такое неожиданное собственное поведение заставило её почувствовать себя маленькой и мелочной.

- Если бы я знал, что мрачность и серьезность позволит мне побыть еще день с моей женой, меня бы здесь не было, - ответил Тенниз и встал от мешка с запасами, переместившись к огню, - Но я знал, что этот день придет, еще много Оборотов назад, у меня было время привыкнуть к тому, что я умру раньше, чем родится моя дочь, что я никогда не увижу своего сына взрослым, - он повернулся к ней, - Я не вижу, чем злоба или мрачность может помочь мне.

Он обвел рукой плато и всю ту красоту, которая раскрылась перед ними в лучах заходящего солнца, как предвестник ночи сверкающих звезд, - Я сделал свой выбор – не прятаться, горюя о том, что не в силах изменить или исправить, а вместо этого радоваться всем тем подаркам, которые мне дарили. Чем ругать судьбу за то, что у меня чего-то не будет в жизни, я лучше буду ценить то, что у меня есть, а не разбрасывать всё в бессмысленной ярости.

Наступило долгое молчание.

- Как странно, - продолжил Тенниз, уже более мягко и менее эмоционально, - что те, кто имеет возможность увидеть завтрашний день, так мало ценят это.

- Похоже, я сейчас говорю сама с собой, - мгновенно ответила ему Лорана.

- "Всё, что мы говорим вслух, слышит, по меньшей мере, одна пара ушей", - согласился Тенниз тоном, по которому было понятно, что он процитировал еще одну пословицу торговцев. Он взял большую флягу с водой, откупорил ее и сделал большой глоток.

- Ах! - сказал он с удовольствием и повернулся, чтобы предложить воды Лоране, - Скажешь мне потом, понравилось ли тебе.

С благодарностью Лорана приняла флягу и, следуя ритуалу, сделала большой глоток. Вода была превосходной: не слишком холодная и не слишком теплая, наполненная вкусом, который может иметь лишь вода в конце жаркого дня или когда у тебя жажда от вина.

- Прекрасно, - сказала Лорана, возвращая флягу ему.

"Только человек, испытывающий жажду, знает истинный вкус воды", - похоже, Тенниз снова повторил очередную пословицу торговцев. Он налил, не жалея, воды в горшок, пробкой заткнул колбу и повесил её на ремне через плечо, чтобы та висела у него на боку.

- Только умирающий действительно знает цену жизни, - сказала Лорана, взглянув на Тенниза.

- Так говорят, - спокойно согласился Тенниз, - Но познавать жизнь так же мудро, как в пустыне иметь с собой запас воды.

- И беречь ее, - добавила Лорана, и её глаза внезапно наполнились слезами, а руки бессознательно погладили ее плоский живот.

- Моя жена была права, - хрипло сказал Тенниз. Лорана взглянула на него и увидела, что тот смотрит на неё, - Ты – правильный выбор для моей последней ночи.

- Ты мог провести эту ночь с ней, - догадалась Лорана.

- Один из даров Видящих – каждый знает, какой будет его последняя ночь, - сказал Тенниз. Он неловко улыбнулся, - Это, скорее, награда - знать точно, что именно эта ночь, и никакая другая будет последней.

- Представляю, как, зная об этом, вы могли провести особенную ночь, ночь, память о которой осталась бы у твоей жены на всю жизнь, - сказала Лорана и, нахмурившись, добавила, - это был бы большой подарок для нее, а также для твоего сына.

- А теперь ты хочешь спросить, почему я провожу эту ночь с тобой, - сказал Тенниз, кивая. Он полез в пакет и вытащил немного моркови, слегка поникшей от тепла за день, но приятно пахнущей спелостью и свежестью. Следом из мешка появились нож и разделочная доска. Он ловко нарезал морковь и положил её в горшок вместе с какими-то спелыми клубнями, которые он так же быстро нарезал, свежим луком и хрустящим сельдереем. Он с довольным видом вытащил небольшой пакет трав, оценил их великолепный аромат, разносившийся повсюду, глядя на Лорану со странной благодарностью, пока тщательно нарезал их и бросал в горшок

- Ты делаешь мне большой подарок, - сказала Лорана испуганно.

Тенниз, смеясь, нырнул снова в мешок и выудил из него кучу свежих трав, - Так же, как и ты мне!

Лорана переместилась к огню, молча следя за ним и подбрасывая дрова, чтобы его пламя было нужного размера и давало достаточно тепла.

- У тебя есть саван? - спросила Лорана, глядя сквозь яркое пламя костра на Тенниза, казавшегося тенью, с огоньками от костра, отражавшимися в его глазах.

- Зачем?

- Есть ли у тебя саван, в который я должна одеть тебя…, - сказала Лорана, сделав глубокий вдох, чтобы закончить, - …завтра?

- Это было бы неудобно, - сказал Тенниз, - У меня есть другая одежда: я переоденусь вечером, перед ужином, и всё будет хорошо.

- И мы выпьем еще вина, - догадалась Лорана.

- О, нет, - поправил её Тенниз, - только воду.

- Для тех, кто пересекает пустыню, - догадалась Лорана.

-"Почувствовав жажду, ты должен пить", - выделил Тенниз кавычки.

-"Проголодавшись, ты должен есть", - сказала Лорана, услышав в голосе Тенниза подтверждение, что она странным образом угадала правильные слова.

-"И..."

Лорана присоединилась к нему, - "...звезды укажут тебе путь в твоих снах".

- Еще одна, - сказала Лорана, задрав голову вверх, в небо, медленно темнеющее над ней.

- Три, - подтвердил Тенниз, и звук его голоса стал глуше, когда он опустил голову, - Пора.

Торговец давно переоделся в тунику. Лорану не удивила ни тонкая ткань, ни простота фасона: она видела любовь и заботу, вложенные в её изготовление, тонкую темную вышивку на манжетах, уход, аккуратные стежки. Она догадалась, что этот наряд шила не одна пара рук, что, возможно, мать Тенниза или даже подруга Фионы, Мать Карина, шили какие-то его части, собирая из них единое покрывало своей любви.

- Ты обязательно должна посмотреть, что у меня на спине, - с гордостью сказал Тенниз, пока Лорана громко восхищалась. С улыбкой он повернулся, чтобы пламя костра осветило блестящую цветную вышивку.