Хелег Харт - Двухголовая химера

– А мы тут зачистили целое племя уродов.

– Я вижу, – мои интонации замёрзли в один огромный кусок льда. – Разведчики, значит.

– Ну да, мы не из разведки, – пожал плечами северянин. – Но ведь и вы – не карательный отряд. Да и какая разница? Попадая сюда, мы все превращаемся в добычу для них, – он ткнул пальцем в обезглавленную моготицу, что лежала у его ног. Ещё вчера она провожала моих друзей до их хижин. – Все люди тут едва ли не братья, которые если не будут держаться друг за друга – погибнут.

Я обвёл взглядом людей, прячущих лица за масками, потом посмотрел на своих спутников: Рэн не скрывал брезгливости, глядя на наёмников, гном и Арджин внимательно следили за их движениями, Литесса равнодушно осматривалась.

– Иначе было никак? – спросил я, впиваясь взглядом в лицо Лентера.

Северянин даже отшатнулся.

– Ты издеваешься? А что мне было с ними делать, ручкаться? Это же гной, Гролф! Они – выродки! Их всех нужно перебить, всех до единого!

– Они дали нам кров, – сказал я, просто так, не желая ничего доказать или упрекнуть. Просто донёс факт до его сведения.

– Я знаю, – кивнул Лентер. – Без вас мы нипочём не нашли бы эту деревню. Мы искали её очень давно, так что спасибо вам. Хотя, мне кажется очень подозрительным то, что вы не поступили с ними так, как мы. А ведь могли.

И тут я заметил его кошель, из которого через маленькую дырочку наружу смотрел глаз-рубин.

И всё сразу встало на свои места.

Они – не разведчики, но каким-то образом прознали о том, что Лисы торгуют с моготами, имея в виде барыша дорогущие драгоценные камни. Когда разведка принесла весть о том, что в Острохолмье собирается ватага, они вышли чуть вперёд и спрятались, пропустив волну выродков мимо себя. Таким образом они избежали самой сложной драки. Будучи опытными наёмниками, они знали местность и решили, что без труда найдут нужную деревню. Но завязли. И спустя какое-то время чисто случайно наткнулись на нас. Мы встретили только часть отряда, и они решили не раскрывать всех карт, как-то предупредив своих, чтобы те пока держались подальше. Дальше просто – они проследили за нами до развилки в пещере, о которой и сами не подозревали, а потом и до деревни. Услышав звуки боя, решили не соваться и переждать, а потом прийти на готовенькое. Или добить тех, кто выживет. Похоже, самой драки они не видели, иначе этот плюгавый северянин не вёл бы себя столь нахально перед двумя чародеями. Утром они дождались, пока мы уйдём, и напали на деревню.

– Поживились? – бросил я, не сдерживая отвращения.

– Мы сделали то, что должны делать все люди! – выкрикнул Лентер, брызгая слюной.

– Ты просто жадный головорез, – с омерзением проговорил я. – Такие, как ты, позорят весь людской род. Это ты – гниль. Это ты – выродок. Пошёл вон с глаз моих.

На мгновение лицо наёмника перекосило, но уже через секунду его губы скривила змеистая улыбка. Он медленно поднял обе руки, словно в примирительном жесте, и, подмигнув мне, вдруг резко их опустил.

Миг спустя где-то сбоку тенькнула тетива, я среагировал на звук, начал поворачиваться, но маленький Раш-ха-тре оказался быстрее. Должно быть, он заметил стрелка раньше и, использовав для толчка небольшой камень, с рыком выскочил прямо передо мной. Предназначавшаяся мне краснооперённая стрела с отчётливым хрустом пробила его голову и бросила обмякшее тело оземь.

Я дёрнулся к парнишке, за моей спиной Рэн выстрелил в ответ, и со стороны раздался короткий вскрик. Не приходилось сомневаться, что стрелок уже мёртв.

Все пришли в движение. Мои товарищи встали спина к спине, зашипела магия Литессы, люди Лентера бросились было на нас, но их остановил мой рёв:

– Стоять!!!

Видимо, испугавшись чародейки, люди замешкались, но не все.

Предводитель псевдоразведчиков проигнорировал мой приказ. Его клинок вспорхнул, направляясь в мою шею, но я не собирался предоставлять ублюдку ни единого шанса. Меч расплавился, обжигая руку наёмника сквозь перчатку, не ожидая ничего подобного, человек взвыл, и я ударил по нему силовой волной, сбивая с ног.

В голове защёлкали искры.

– Встать.

Наёмник корчился на земле, сжимая здоровой рукой повреждённое запястье, и не вставал.

Я подошел к нему и с размаху ударил сапогом в зубы.

– Встать!

Лентер снова взвыл, но всё же внял приказу и медленно поднялся, держась за разбитое лицо. Сначала на четвереньки и только потом на ноги.

– Ух, с-с-сука… – прошепелявил северянин, глядя на меня со смесью злости и ужаса. – За что?! За этих тварей?..

– Да, за них, – сказал я. – Ещё несколько месяцев назад я бы долго сомневался, а потом всё-таки оставил тебя в живых, потому что того требует человечность. Но теперь мне не надо ничего себе доказывать. Ты скотина, и ты мне не нравишься. Поэтому ты сдохнешь здесь и сейчас. А камешки можешь себе оставить. Навсегда.

Лентер открыл рот, чтобы что-то сказать, но я не дал ему произнести ни слова. Некротическое плетение, уже давно жгущее мне руку, превратило его тело в фарш, свалившийся на землю с отвратительным хлюпаньем. Мою одежду покрыли мелкие крапинки крови.

– Теперь вы, – я повернулся к оцепеневшим наёмникам. – Сложите оружие.

Мечи полетели в общую кучу.

– Снимайте одежду.

Выпучив глаза, люди переглянулись в сомнении, но у меня не было времени с ними возиться.

– Быстро. Пока я не сделал с вами то же самое.

Портки я разрешил им оставить, остальное – подверг энтропии вместе с оружием. На меня смотрело восемь пар перепуганных глаз, ожидающих оглашения своей участи. Высокие лбы, гладкая кожа, ровные зубы. Лица столь же красивые, сколь отвратительные.

– Валите отсюда. Так же, как пришли. И если выживете, расскажете другим, как вредно бывает жадничать. Пошли!

Почти голые люди бросились вверх по склону, на ту самую тропинку, по которой мы пришли сюда вчера. Никто даже не оглянулся – все были слишком заняты спасением своей шкуры. Без снаряжения у них практически не было шансов, и я отлично это понимал.

Я проводил их взглядом и пошёл вглубь селения, осматривая тела убитых моготов. Старика Хареха удалось найти без труда – он едва успел выйти из своей хижины, когда ему в сердце вошла стрела.

«Я скоро умру, – сказал мне шаман накануне, – но ненависть не живёт в моей душе».

«Моготам неведом страх смерти, – сказал он. – Мы умираем легко».

Наклонившись над распростёртым на земле телом, я закрыл мертвецу глаза.

А потом развернулся и пошагал прочь.

Отряд встретил меня гробовым молчанием.

– Выдвигаемся в Костяную долину. Сейчас же.

Едкий дым нехотя выпустил нас, скрыв зрелище праздника смерти. Шли молча и не оглядывались, оставляя позади тела моготов и разорённое селение. Горстку недожитых, скупых на радости жизней, положенных на искупление чужих грехов. Выродков, которые не знали благополучия, но умели благодарить.