Хелег Харт - Неприкаянный

Двойник взмахнул руками и, повинуясь этому движению, из земли выросли деревья и кустарники, между плитами пробилась приятная зелёная травка.

– Не поможешь? – повернулся он ко мне.

Я молча набрал полную грудь воздуха и слегка дунул. Тут же поднялся лёгкий ветерок, который заиграл в листьях и траве, словно на причудливых инструментах, рождая приятный шелест и шепотки. Отражение удовлетворённо цокнуло, оценивая качество моей работы.

– Так что мне делать? – спросил я неизвестно у кого, но ответило мне, конечно, Отражение.

– Со смертью-то? – двойник ощерился. – А ничего ты с ней не сделаешь. Нельзя предугадать, к чему именно приведёт то или иное твоё действие. Отчаянные попытки избежать неизбежного могут ещё скорее свести тебя в могилу. Так что живи как жил. Всё равно смерть придёт, так или иначе, независимо ни от чего.

– Мне сразу полегчало, – ехидно сказал я. – Спасибо, о мудрейший!

– Шути, шути, – Отражение село на траву, прислонившись спиной к дереву. – Когда-нибудь ты оценишь мою помощь.

– Это когда умру например?

– Если умрёшь. Строго говоря, если бы ты меня слушал, то вовсе не оказался бы на Глубинах. А если бы и оказался, то не в таком положении. Это верно, что здесь смертельно опасно, и смерть здесь повсюду, как воздух. Но тебе страшна не смерть в принципе, а только твоя, персональная жница, – двойник посмотрел мне в глаза исподлобья. – Она ждёт только тебя и никого другого. А ты бежишь к ней навстречу, как к матери родной.

– Потому что таковы мои решения, – кивнул я. – Какой смысл в свободе воли, если я буду слушать тебя? И как мне получить опыт, не совершая ошибок?

– Умным себя возомнил? – усмехнулось Отражение. – Если бы я заставлял тебя, это было бы нарушением свободы воли. Но я только говорю, а выбор делаешь ты сам. Сейчас этот выбор – делать по-своему. Когда-нибудь ты попробуешь сделать по-моему и тогда добровольно начнёшь прислушиваться к моим советам. А что касается опыта – это как раз то, чего тебе недостаёт для принятия правильного решения. И ты как раз его набираешься, совершая свои драгоценные ошибки.

– Я по-о-онял, –протянул я с усмешкой. – Что бы я ни делал, всё равно получится по-твоему. Но как же тогда быть с моей смертью? Знаешь, я теперь чувствую её так ясно, словно она прямо за моим плечом. Дышит мне в ухо! Холодная, как лёд, и безразличная, как небо. Как же я тогда приду к правильному пути, если она меня заберёт? Успею я набраться опыта до этого, как думаешь?

– Один раз я уже вытащил тебя из её объятий, – сказал двойник тихо, по-прежнему не отводя взгляда. – Это самый бесценный опыт, который ты мог получить. И чему ты радуешься? – добавил он уже веселее. – Тому, что умрёшь раньше, чем меня послушаешь? Спроси себя – не идиот ли ты после этого?

– Я не радуюсь, – ответил я сквозь зубы. – Просто…

– Да, ты просто торжествуешь в ничего не значащем споре, пока истекают последние твои часы, – Отражение поднялось на ноги. – Празднуешь крошечные победы. Как будто они могут дать тебе больше времени! Пойми ты наконец: даже если ты одержишь верх в этом споре, я всё равно окажусь прав. Нужно что-то посильнее сарказма и мятежного духа, чтобы выставить меня дураком.

Я молчал. Двойник весело и беззлобно смотрел мне в глаза. Словно я сам, только какой-то другой – то ли будущий, то ли прошлый – стоял напротив, будто он знал что-то, чего не постиг я нынешний. И да, он чувствовал своё превосходство. Мне как никогда захотелось съездить по этой самодовольной роже, но тогда получилось бы, что я бью сам себя…

С этими Отражениями всегда всё непросто.

– Перестань искать себе врагов, – сказал двойник. – Они сами тебя найдут, когда придёт время. И начни, наконец, думать головой! А то такое ощущение, будто я имею дело со взбалмошным подростком.

– Терпи, – только и ответил я.

– Недолго терпеть, – вздохнуло Отражение, и в голосе его мне послышалось облегчение. Словно он ждал чего-то долгое время и знал, что ожидание подходит к концу.

Двойник развернулся, окинул взглядом своё творение. Взмахом руки зажёг в небе необычайно яркие звёзды. Обернулся, бросил:

– Пока, балбес, – и исчез, оставив мне красоту свежесотворённого мира.

Из тишины, как пузырьки со дна болота, медленно выныривали звуки. Я слышал их, но ещё не мог распознать. Они раздавались чуть позади меня, мерные и тихие, но со временем становились всё громче. По спине пробежали мурашки – раз, другой, почему-то немели руки и наполовину свалился сапог. Я попытался поднять голову, но смог лишь слегка приподнять веки. И тут же, как по щелчку, заработал разум.

Меня волоком тащили по гладкой чёрной поверхности за верёвку, которая больно врезалась под мышками. Сзади пыхтели, и довольно громко. Судя по всему, чтобы сдвинуть мою неподъёмную тушу, упираться приходилось изо всех сил.

Чёрный коридор впитывал свободно текущую энергию, так что я, уже привыкший к её изобилию, чувствовал себя как рыба, выброшенная на берег. Словно вместе с силой Эфира он вытягивал из меня жизнь.

Движение вдруг прекратилось.

– Боровы, – пробормотали где-то рядом. – Мешки с камнями. Когда же вы уже очухаетесь…

– Лина… – я с трудом разлепил губы.

– Эн! Ты как? – надо мной тут же появилось взволнованное лицо с засаленными от пота волосами. От такого быстрого движения мне даже стало дурно.

– Это коридор, – с запинкой выговорил я, с трудом удерживая веки. – Помоги…

– Да не могу я! Длины верёвки не хватает! Пока не отдохну, с места не сдвину больше ни тебя, ни его!

Девушка попыталась усадить меня, и всего через полминуты ей это удалось. Тело почти не повиновалось мне, пальцы вовсе были словно чужие, а по голове будто сильно ударили дубинкой – всё плыло и взгляд никак не фокусировался. Я перевернулся на живот, поднялся на четвереньки и смог проползти ровно до того момента, пока не натянулась верёвка. А потом снова упал.

– Не могу.

– Давай помогу, ты только постарайся изо всех сил, – Лина ухватила меня за плечи и потянула вперёд. Встать удалось только с третьей попытки.

– Тяни, – губы едва шевелились.

Постепенно мы сдвинулись с места. По чуть-чуть, рывками, но нам удалось протащить гнома ещё сажень, после чего я ощутил, как силы возвращаются ко мне. Едва почувствовав кончики пальцев, я потянул вперёд с удвоенной силой. Усилия приходилось прикладывать такие, словно я волок за собой гружёную под завязку телегу, у которой к тому же отвалились колёса. Если бы не Лина, я бы даже с места не сдвинулся, но вместе мы всё-таки одолели те пару саженей – и вывалились наружу, в зал.

Едва я покинул коридор, на меня снова обрушился фон энергетического источника – и он оказался даже сильнее, чем раньше.

Позади заворочался гном.