Хелег Харт - Неприкаянный

– Строили те же, кто и город в Глубинах? – к нам подошёл Кир.

Пока я читал, он обшарил весь зал и, судя по посмурневшему взгляду, Оракула так и не нашёл.

– Это почти наверняка. Символы одинаковые.

– Ты всё прочитал?

– Конечно, нет. Но если здесь только имена, то какая разница?

– А на полу? Тоже имена?

– На полу? – насторожился я. – Где?

Кир молча прошёл к ближайшему коридору и, смахнув пыль сапогом, указал на надпись на плите у самого порога.

– У каждого выхода такая.

– Нет, – сказал я, пробежав глазами восемь коротких строчек, – это не имена.

Надпись гласила:

Одолей страхи

Забудь гордыню

Побори леность

Разреши сомнения

Стерпи боль

Будь выше злобы

Будь сильнее отчаяния

Лишь тогда ты станешь достойным своего Знания

Я перевёл написанное спутникам. На какое-то время все задумались.

– Знание – это хорошо, – сказал Кир. – Только где его получить?

– Об этом ничего нет. Вообще больше ничего нет.

– А почему испытания в обратном порядке? – подала голос Лина.

Мы с гномом переглянулись. И впрямь. Мы прошли их, начиная от отчаяния и заканчивая страхом. А тут они перечислены с точностью до наоборот.

– Как будто это для тех, кто выходит отсюда, а не заходит, – сказал Кир. – Ни черта не понимаю. Если испытания мы уже прошли, то на хрена нам здесь указания на них? Мы что, где-то прошли мимо? Оракул снаружи, так получается?

Снова повисло молчание.

– Нет, он здесь, – сказал я. – Точно здесь. Этот зал – середина, средоточие. Здесь самый сильный магический фон.

– Почему тогда эта надпись ведёт нас наружу?

Вдруг Лина тронула меня за локоть, я обернулся и столкнулся взглядом с её широко раскрытыми глазами.

– «Лишь тогда ты станешь достоин своего Знания», – повторила она, и до меня тут же дошло.

– Точно! – Наши лица одновременно просветлели. – «достоин Знания», а не «получишь Знание». Эти испытания созданы не только для того, чтобы недостойный не получил Знание. Они также служат проверкой для тех, кто уже получил его!

Кир смотрел на нас с непониманием.

– Зачем?

Я повернулся к нему и принялся горячо объяснять:

– Представь: тот, кто хочет получить Знание, идёт к «Отчаянию». Он знает, что его там поджидает испытание отчаянием, потому что сверху висит табличка. Таким образом он проходит все испытания, попадая в этот зал. Раз претендент доказал, что достоин, он получает здесь Знание. Оно, очевидно, не из простых, иначе его не стали бы так ограждать. Оно меняет претендента, начинает влиять на дальнейшие его решения. И чтобы удостовериться, что претендент всё ещё достоин своего Знания , он должен снова пройти испытания, только на сей раз, естественно, в обратном порядке. Ты заметил, что Залы лезут прямо в голову и извлекают оттуда всё необходимое, чтобы учинить тебе проверку? Это гарантия того, что, даже обладая Знанием, претендент не сможет обмануть их. Получается, что тот, кто не способен применить своё Знание должным образом, не сможет отсюда выйти.

– И именно поэтому указания начертаны здесь, а не снаружи, – кивнул гном. – Они тут для тех, кого Знание изменило слишком сильно. Понятно. Но где тогда Оракул?

Я развернулся и подошёл к дыре в полу. Абсолютно тёмный провал: если свет и проникал туда, то ему было не от чего отразиться.

– Это средоточие средоточия. Оракул должен быть здесь.

– Смотрите! – Лина указала на противоположный край провала.

Там, рядом с недавними следами Кира, в пыли виднелись другие следы, более старые. Точнее, на месте следов слой пыли был меньше, их и заметить-то можно было только если приглядываться. Проследить по ним оказалось не так уж просто – многое мы сами успели затоптать. Выходило, что таинственный некто пришёл из прохода, который располагался напротив нашего, и направился прямиком к дыре. Он остановился у самого края и словно исчез – обратных следов мы не нашли.

– Значит, мы тут не первые, – сказал гном.

– Кто бы это ни был, он пришёл сюда очень давно, – я смотрел в черноту провала. – И точно знал, куда идёт. Нам туда.

– Мда? – засомневался Кир. – А тебя не смущает, что он оттуда не вернулся? Может, он туда сиганул, потому что жить надоело?

– Вряд ли.

– Там магия, – сказала Лина, которая догадалась, как и я, посмотреть на дыру сквозь Эфир. – Плотная, как подушка.

– Скорее портал, – у меня появилась идея. – Кир, дай мне какой-нибудь из своих амулетов. Самый ненужный.

– Я ненужного с собой сюда не брал, – проворчал гном, но всё же полез в мешок и извлёк оттуда овальную деревянную табличку с выжженными на торце рунами.

Я бросил амулет в центр провала. Тот пролетел совсем немного вниз и исчез в тусклой вспышке света.

– И где он? – Кир с недоверием смотрел вниз.

– Видимо, у Оракула.

– Кто пойдёт первым? – деловито спросила Лина, которая тоже всё поняла.

– Предлагаю вместе.

Копатель промолчал. Я оглянулся: он стоял без движения и смотрел в портал. На лице у гнома замерло странное выражение, которого я прежде не замечал. Но слишком уж оно походило на потерянность.

– Вы уверены? – спросил он тихо. – Нам точно сюда?

Вряд ли он боялся прыгать. После тех чудес выдержки, которые он проявил во время спуска, это было бы по меньшей мере странно. Уж скорее его нерешительность была связана со страхом ошибиться. Гном понимал, что может не вернуться оттуда, куда мы собираемся, и тогда смысла в полученных знаниях не будет.

К слову, я тоже об этом задумался. Портал мог быть неисправен – вот наш предшественник и не вернулся. Или же по ту сторону нас ждал не Оракул, а просто смерть. Но я уже не мог остановиться. После разговора с Отражением я только укрепился в мысли, что нужно ставить на карту всё – иначе ничто не имеет смысла.

А Лина… Наверное, она об этом не думала. Во всяком случае, я на это надеялся.

– Здесь больше некуда идти, Кир, – сказал я. – Или сюда, или назад.

Копатель подумал, вздохнул и покивал.

– Надеюсь, нас выкинет где-нибудь на поверхности…

Мы не торопясь приготовились к прыжку, плотно прикрепив к телу всё, что было у нас собой. Мешок с припасами остался у Кира, у меня – только моя поясная сумка с магической мелочёвкой, у Лины – оружие и кошель с деньгами.

– Готовы? – мы взялись за руки. – На счёт три. Раз. Два… Три!

На мгновение мне показалось, что я прыгаю в пропасть – бездонную, бездыханную, слепую. Такую, из которой нельзя вернуться. «Ну и пусть», – пронеслось в голове, а в следующую секунду ноги попали на что-то мягкое, и раздался громкий хлопок.

Рука Лины выскользнула из моей ладони, глаза перестали видеть, уши – слышать, по телу волной пробежал озноб.

А потом я рухнул на холодный камень и услышал раскатистое: