Хелег Харт - Неприкаянный

– Кир, мы тебя сейчас вытащим, потерпи! – крикнула девушка и снова взялась за верёвку.

Контроль над телом уже почти полностью вернулся ко мне, голова больше не гудела, поэтому через полминуты Кир уже лежал вне чёрного коридора и приходил в себя. Все мы валялись прямо на покрытом толстым слоем пыли полу, восстанавливая силы.

Большой зал, в котором оказалась наша компания, имел идеально круглую форму, высокий сводчатый потолок и четыре одинаковых входа – на каждую сторону света по одному. Всё – в идеальном состоянии, гладкое, без единой трещинки. Я словно оказался в одном из залов того древнего храма, из которого вызволял Лину: тот же белый гранит, такие же бордюры и такие же отражающие свет серебряные узоры, которые буквально заставляли восхищаться собой. Хитро расположенные ниши и рельефность поверхностей создавали впечатление, будто этот зал – стоящая на поверхности глухая беседка, таинственные зодчие словно перенесли нас на сотни саженей вверх, туда, где гуляли настоящие ветра, а не сквозняки. С идеально ровного купола вниз лился свет. Стены были сплошь исписаны золотистой вязью символов – таких же, что и на табличке на входе в Глубины. А ещё прямо в центре зала, в окружении пяти колонн, прямо в полу зияла круглая дыра. В неё без труда могла бы рухнуть целая карета, если бы не дугообразные каменные скамьи, которые точно ограждения заполняли пространство между колонн.

Кир, едва снова обрёл способность соображать, вовсю начал крутить головой. А я, закончив озираться, посмотрел на Лину.

– Ты не потеряла сознание?

– Нет, – девушка пожала плечами. – Я вообще ничего не почувствовала.

– Даже полное отсутствие магического фона? – не отставал я.

– Его – да, – Лина распустила растрепавшиеся волосы и начала снова собирать их в хвост. – Когда вы упали, я сначала перепугалась – бросилась к вам. Убедилась, что вы живые. Только потом до меня дошло, что меня тоже могло рядом с вами накрыть… Но не накрыло. Вот я и решила поскорее протащить вас на ту сторону.

– Это ты правильно решила, – сказал я и посмотрел на девушку сквозь Эфир.

Пятно на её ауре почти исчезло. До сего момента ничто не влияло на него, оно как появилось после встречи с некротом, так и не менялось. А теперь – уменьшилось. Эта неведомая хрень по какой-то неведомой причине уменьшилась!

Пока я в панике искал причинно-следственные связи, гном окончательно пришёл в себя. Первым делом он освободил нас от верёвки и принялся копошиться в мешке, что-то бормоча себе под нос. Они с Линой о чём-то переговаривались, я не слушал. Слишком увлёкся разгадкой изменений, творящихся с девушкой. Я осторожно прощупал её парочкой заклинаний – всё казалось нормальным. Да и если бы она почувствовала что-то особенное, то сказала бы. Как же меня достало это треклятое пятнышко на её ауре! Почему я до сих пор ничего о нём не знаю?

– …я уже почти не жалею, что мы взяли тебя с собой, – говорил Кир Лине, добродушно ухмыляясь. – Пока что больше неприятностей нам доставил твой дружок, чем ты. Эта чёрная штука своей магией мне чуть мозги не поджарила…

Я, точно одуревший, перевёл взгляд на гнома. Магия!

Некрот собирался поместить свою душу – или что там у него вместо души – в тело Лины, но заклинание для этого он нашёл именно в храме. Храме древней расы. Расы, язык которой подозрительно похож на символы, которые начертаны в этой светлой комнате, заполненной чистейшей энергией. Магия того храма и Залов однородна. Поэтому, видимо, Лину и не оглушило как нас с Киром – что бы ни сделал с ней некрот, это изменило её ауру, и благодаря этому девушка прошла там, где не смогли остальные.

Да чтоб мне сдохнуть! Вот что это за пятно!

– Эй, приятель! Если будешь на меня так пялиться, начну брать деньги за погляд!

Кир смотрел на меня с недовольством. Я, представив выражение своего лица, стушевался и быстро обратился к Лине:

– Ты себя нормально чувствуешь?

– Да, – ответила та настороженно. – А что?

– Поговорите об этом, когда у нас будет больше времени, – вклинился гном. – Сейчас нам надо бы найти Оракула. А его что-то не видать.

Последняя фраза прозвучала с известной долей досады.

Я подумал и решил отложить разговор с Линой до лучших времён – когда сам хорошенько обмозгую свои догадки. А вот с Оракулом вопрос и впрямь более насущный.

– Может, на стенах что-то написано, – я поднялся на ноги.

– Я таких букв не знаю, – отмахнулся гном. – Но раз уж ты бегло читаешь любую тарабарщину, то попробуй почитать. А я пока осмотрюсь.

И он, на ходу откусывая вяленое мясо, отправился бродить по залу.

Я посмотрел ему вслед. Копатель одолел преграду, которая долгие годы отделяла его от мечты, но не выглядел довольным. Скорее наоборот – разочарованным. Пока цель была недосягаема, Кир верил, что идёт правильным путём, но теперь впервые всерьёз задумался: а вдруг я ошибся? Вдруг нет на самом деле никакого Оракула, а есть просто легенда, созданная чтобы обманывать легковерных гномов? Ведь тогда получится, что всё зря. Десятки спусков в Бездну, сотни лиг, пройденных по подземельям, тысячи набитых мозолей и ран. Семнадцать загубленных жизней друзей. И ещё одна, восемнадцатая, жизнь, пущенная под откос.

Я смотрел копателю в спину и пытался представить, сколько всего он вынес, чтобы оказаться здесь, в этом зале. Как выразилось Отражение, Кир долгое время оправдывал потери тем, что продолжал их нести, и только теперь ощутил их истинную тяжесть. Так кто, если не я, способен был его понять?

Никто из нас толком не знал, что ищет. Да, мы шли к Оракулу, но где именно он находится? Как выглядит? Можно ли с ним говорить, или придётся взаимодействовать как-то иначе? После Залов мы все задались этими вопросами, потому что пути дальше не было. Проход, из которого мы пришли, был точной копией остальных трёх проходов. Если бы они хоть чем-то отличались, идеальная симметрия зала нарушилась бы – а этого его создатели бы не допустили. Это стало очевидно с первого взгляда. И ничего, что могло бы оказаться Оракулом, тоже не было видно.

Я принялся внимательно изучать письмена – и почти сразу с удивлением замер. Символы складывались в слова, которые я мог прочесть, но не мог перевести. Сначала это вогнало меня в ступор: никогда прежде мне не попадались надписи, которые я бы не понимал. Но потом до меня дошло.

– Это имена, – пробормотал я. – Просто огромный список имён…

Лина, отиравшаяся рядом, услышала это и тут же спросила:

– Только имена? Ничего больше?

Я прошёл от одной стены к другой. Прочёл полстроки, вернулся к первой.

– Там то же самое. В том же порядке, те же имена. Ни слова о том, кому они принадлежат или почему здесь записаны. Наверное, те, кто сюда приходил, и так это знали.