Дмитрий Владимиров - Красная книга начал. Разрыв

— И что за конфликты? На что это похоже?

— Хм, я не особенный специалист в этом вопросе. Но я знаю несколько разновидностей. Когда шинг занимает оболочку, он начинает пожирать душу, и она от управления телом, конечно отключается. Тогда весь контроль переходит пришельцу, но не всякий шинг способен контролировать его всецело. Например: одни не справляются с регуляцией имунной системы. Доходит до смешного, могучее существо, пришелец из иных реальностей, победивший носителя тела не способен справиться с простейшими бактериями разложения. В итоге оболочка сгнивает и если демон не найдет новую, то погибнет вместе с ней. А есть еще пример, часто встречающийся среди шингов - есть пара функций, которые им тяжело даются, например: кроветворная функция, работа костного мозга и селезенки. Такой шинг вынужден заменять отработавшие клетки крови иным путем, иначе - смерть оболочки, а то и самого демона. Или другие, которые не могут справиться с производством определенных соединений в организме, вынуждены жрать сырое мясо каждые несколько дней, иначе смерть. Или бывают, особенно среди этих мясоедов случаи, когда определенные излучения сводят их с ума, к примеру - в дни полной луны. Конечно, они пытаются бороться: трансформируют тела, особенно в такие дни, пытаются принимать звериную форму, в которой легче переносить атаки нашего Мира. Но, если шинг не будет удовлетворять запросам оболочки, то с ними что-то происходит, часть их разума словно отключается, остается только та часть, которая отвечает за выживание, в такие моменты они думают только о том, чтобы жрать и убивать, и пока не насытятся или не умрут - не остановятся.

— Так что? Все чудовища — шинги?

— Нет не все конечно, есть и те что принадлежат нашему миру. Часто они враждуют с шингами, потому что наши чудовища — они здесь хозяева, они — часть нашего мира, часть Природы, а шинги противны Миру.

— Ну ладно, это слабые шинги, а что с сильными?

— А сильных ты не отличишь от человека, пока они сами того не захотят. Не забывай, что несмотря на все свои недостатки, даже слабейшие из них смертельно опасны. Они сильнее человека, быстрее, обладают своей особенной магией и способностями. Даже жалкий гниющий способен справиться с отделением превосходных мечников, если тех не готовили специально к встрече с демоном. Нужно знать их слабые места, уязвимости.

— Ты научишь меня?

— Я знаю не все, но все что знаю - твое. Взамен, ты поможешь мне. Сделка? — Сатхи протянул руку.

— Сделка, — я протянула ему здоровую и он несильно сжал мою ладонь.

Девчонка оказалась не только любознательна, но и весьма дотошна. За половину дня, пока Сатхи обрабатывал ее раны и пытался приготовить на углях кролика, она выжала его чуть ли не досуха. И казалось, чем больше он ей рассказывает, тем больше у нее вопросов. Тем не менее, жнец отвечал подробно и честно, следуя духу заключенного между ними договора. Жаль только, что все эти разговоры нисколько не приближали его к цели и не вносили ясности.

Неумерший оказался на диво силен. Если бы не сродство, которое жнец почуял в твари с водянистым взором, он бы не стал связываться с отродьем шингов. Тем паче, что это не его область действия. Тут скорее должна была сработать функция Фаары, но обращаться к ней за помощью не хотелось. Да и помощь эта могла выйти боком впоследствии.

Абсолютный оборотень, древняя богиня, превратившаяся в исчадие ночных кошмаров, накрепко связала узами сердце жнеца. Но, как не имеющая своей души и воли, она же и вызывала неудержимые приступы агрессии. Смогли бы они работать вместе? И стоит ли проверять?

Отвлекшись от мрачных мыслей, Сатхи вернулся к мыслям о твари. Несмотря ни на что, он не мог ненавидеть неумершего. Брезгливая жалость - вот какие чувства тот вызывал в нем. Соприкоснувшись в противостоянии, жнец ощутил его еще не разрушенную душу. Ихор шингов начал свое черное дело, но еще не выжег остатки человечности, еще не связал душу человека, которым когда-то был неумерший, с миром шингов настолько, чтобы его невозможно было спасти. Тем не менее он был слишком силен. Если бы не пожар, так внезапно разгоревшийся в борделе, если бы не неожиданная уязвимость ихора перед огнем…

Жнец знал, что ему повезло. Когда тварь сбежала, он уже был истощен настолько, что дальнейшая схватка могла бы привести его к новому возрождению.

Несмотря ни на что, Сатхи не любил умирать. Этот короткий миг длиной в вечность, в пустоте, и в страданиях, а в итоге новый виток. С каждым возрождением жнец казалось терял, что-то от того, далекого уже человека, которым сам являлся. Человека, которого еще не подчинила функция, который был волен в своей жизни и смерти.

За длинными разговорами пришла ночь. Жнец умудрился напоить девчонку бульоном и та ненадолго забылась.

К сожалению, приняв функцию, Сатхи все менее и менее оставался способным на целительство. Да и истощение не позволяло применить магию. Это может стать проблемой, не сегодня. Сегодня девушка переживет эту ночь. Мучаясь от боли, просыпаясь от кошмаров и содрогаясь в судорогах от жара и страха, но переживет. Если повезет, за эту ночь жнец накопит довольно сил, чтобы завтра вечером попробовать исцеление. Если повезет.

Новый день принес прохладу. Жнец закрыл на ночь окно широкой деревянной ставней, проверил состояние девушки и отправился на охоту. Он не был лесным жителем или заядлым охотником ни раньше, ни сейчас. Его интересы всегда лежали далеко от полей, лесов, рек. Он не знал, что ручей, рядом с которым стоит дом, богат рыбой, которую жнец вполне способен ловить голыми руками. Он не собирал ягод, да и не знал особенно лесных растений, могущих утолить голод.

Конечно, ему были известны лечебные свойства некоторых трав, но и в его прошлой жизни это было лишь подспорьем к его недюжинному таланту. И найти их было проще на рынке, чем в лесу или поле.

Поэтому, он просто шел вдоль ручья, высматривая доступные ему следы или помет животных. Надеясь найти тропку ведущую к водопою, он мягко скользил не тревожа палой листвы и не распугивая лесных птах. Сегодня он уже мог двигаться невесомо и бесшумно.

Скоро проснется девушка и ему нужно было решить, отправляться ли за припасами на следующий день в деревню, или ждать надеясь, что раны ее не заведут в могилу.

Наконец, удача повернулась к Сатхи лицом, метнувшись мимо тонких ивовых стволов, извернувшись в последний миг, он сграбастал в охапку жирного по осени кролика. Ловко перекинул, перехватывая за задние лапы, размозжил ему голову о ближайший ствол, прервав на середине тонкий жалобный писк, предчувствовавшего свою гибель зверька.