Энн Маккефри - Небесные драконы. Небесный Вейр

— Может, пока только некоторые, — осторожно сказал К’слерин и, пожав плечами, добавил, — В конце концов, мы же будем здесь еще долго.

— Но только этот выводок и, возможно, следующий после него будут достаточно взрослыми, чтобы сражаться, к концу наших трех Оборотов здесь, в прошлом времени, — возразила Бекка.

— Это так, но Вейрам, так или иначе, нужна новая смена, — сказал К’слерин. Он повернулся и обвёл раскрытой рукой кладку на песке, — И это хорошее начало.

— И если мы сохраним всю эту кладку, возможно, будет смысл вернуть остальных, — добавил К’дан.

— Для того, чтобы они составили пары и отложили больше яиц? — спросила Бекка, задумчиво нахмурив брови.

— Да, — ответил К’дан, уверенно кивая.

— Ты хочешь восполнить все Вейры Перна за три Оборота? — спросил К’слерин.

— Если у нас будет достаточно королев и зеленых, мы сможем это сделать, — заявил К’дан.

Так же, как не существовало способа скрыть яйца на песке, не было и возможности сделать так, чтобы весть о новых отношениях Тарии и Р’нея осталась в тайне в Небесном Вейре. Ксинна обезоружила любые попытки обсуждений, просто таская Р’нея повсюду, вместе с собой и Тарией. Она отметила с юмором, как T'реннор, всадник зеленой Кисорт'ы, потерявшей все свои яйца на Площадке Рождений в Восточном, с надеждой улыбнулся Р’нею. С меньшим удовольствием она оценила, как В'лекс задумчиво смотрел на коричневого всадника, взгляд Ж’керана, и слушала, как В'вин поздравил всех.

— В'лекс не в моём вкусе, — заявил Р’ней, когда Ксинна чуть позже стала дразнить его.

— А кто в твоём вкусе?

— Ну, кто-нибудь, похожий на Тарию, — сказал Р’ней, — или на тебя, только другой, — он заметил поползшие вверх брови Ксинны, — Он слишком толстый и скользкий, — и поспешно добавил, — О, судя по всему, он хороший всадник, и летал на многие Падения, его доблесть и мужество не подвергается сомнению, но…

— Высокие и худые нравятся тебе больше, — закончила Ксинна, давая ему возможность прервать неловкую паузу. Р’ней кивнул, — Буду иметь в виду.

— Как-нибудь уж справлюсь сам, — сказал Р’ней с холодком в голосе.

Она улыбнулась, давая ему понять, что просто дразнила его, и Р’ней кивнул в знак того, что понял это.

— Я это уже поняла, — сказала Ксинна, продолжая улыбаться и легко хлопнув его по плечу. Она оглядела собравшихся и сказала, — Ну, что же, как только твой Роверт' сможет летать, попробуем послать тебя на поиски новых всадников в других местах.

— Когда это еще будет, — сказал Р’ней со вздохом. Все смотрели, как подходят Ф'денол и Джепара, держась за руки.

— Поздравляю, — сказал бронзовый всадник Ксинне и Тарии, — ваша кладка — первая здесь, на Западном острове.

— Мне кажется, с твоей стороны это было очень щедро предоставить ей такую свободу, — сказала Джепара Ксинне. Её тон не соответствовал словам.

— Тария не принадлежит мне, — твердо ответила ей Ксинна, — и я ей не хозяйка.

Лицо Джепары окаменело, и Ксинна заметила, как её рука сжала руку Ф'денола.

— Если бы это было так, — продолжила Ксинна, — я имела бы право сейчас сказать, что ты должна искать себе пару из числа всадников Плоскогорья.

— Но… — Джепара судорожно вздохнула и затихла, осмысливая слова Ксинны. Джепара была из Вейра Плоскогорье, предполагалось, что она вернется туда, и, согласно Традициям, поднимется в брачный полёт с бронзовым всадником своего Вейра. — Ой.

Ф'денол покраснел, смущенно глядя на растерянную золотую всадницу. Ксинна улыбнулась ему, чтобы сгладить неловкость, и сказала, — Я этого не люблю. Сердце диктует нам, как поступить, и лучше всего следовать его приказам, — затем жестом прогнала обоих, намекнув, — Вы, случайно, никуда не спешите?

Ф'денол не нуждался в понуканиях, зато Джепара шла медленно, демонстрируя явное нежелание своей походкой.

— Артистка, — заметил Р’ней недовольно.

— И Ф'денол не тот, кто сумеет справиться с ней, — согласилась Ксинна. Дочь шахтера была истинным наказанием и становилась всё хуже с каждым днём. Бекка не хотела и слышать о ней, так же, как и К’слерин, единственный среди бронзовых всадников, сохранял разум и такт, общаясь с ней.

Джепара пользовалась своим положением золотой всадницы, и эта роль ей пришлась по вкусу: объект страсти такого количества всадников, королева всего, до чего она могла дотянуться.

— Ты — единственная, кто имеет над ней власть, — сказал Р’ней. — Ты невосприимчива к её чарам, и её привлекает твоя значимость, тем более, что она не может понять её источник.

— И как это, коричневый всадник, ты стал таким проницательным? — лукаво поинтересовалась Ксинна.

— Пять старших сестер, — со вздохом признался Р’ней. — Ты начинаешь разбираться в происходящем очень рано.

Мия, симпатичная молодая всадница Калит'ы, вышла вперед, чтобы поздравить их, стреляя глазками на Р’нея в очевидной попытке привлечь его внимание. Ксинна, разговаривая с другими, двигалась к Г'риалу, бронзовому всаднику из Форта, и размышляла о том, что вот он, похоже, обладает той спокойной силой, которую девушка уже отчаялась иметь сама.

— Хороший выбор, — прошептал Р’ней при первой возможности. — Он достаточно умен, чтобы знать, когда сказать нет, а это редкость.

— В мужчине?

— Да в ком угодно, — ответил Р’ней. Он посмотрел вслед Джепаре, затем снова на Мию, — Знаешь, — сказал он задумчиво, — почему-то они обе напоминают мне моих сестер.

— Правда?

— Да, — сказал Р’ней, усмехаясь. — Я помню, как Севра, самая молодая и симпатичная — и она отлично знала это — решила, что ей сойдёт с рук издеваться над Нереной, которая была самой застенчивой и кроткой.

— И? — спросила Ксинна. — Что сделали ваши родители?

— Ничего, — сказал Р’ней с ухмылкой. — Они очень хорошо знали Нерену. В один прекрасный день, после того, как Севра издевалась над ней целую семидневку, Нерена вышла из себя и остригла все волосы Севре, пока та спала, — Р 'ней покачал головой. — Она всегда считала, что у нее самые лучшие волосы.

— И как поступили родители на этот раз?

— Они сказали, — Ну что ж, Севра, может, теперь ты не будешь дразнить свою сестру, — ответил он, качая головой и улыбаясь своим воспоминаниям, — Ты не видела её негодования. Севра извлекла два урока из этого.

— Два?

— А может, и все четыре, теперь, когда я хорошенько подумал об этом, — сказал Р’ней, подняв руку и загибая пальцы по одному, — Она узнала, что если загонять кого-то в угол, кто бы это ни был, он будет сопротивляться. Она узнала, что никто не поддержит её, если она неправа, как бы красива и настойчива она ни была. Она узнала, что значит быть гадким утенком в нашем Цехе кузнецов: понадобились месяцы, чтобы её волосы выросли до своей прежней длины, и, — закончил он, загибая четвертый палец, — она узнала, что нет никакого смысла требовать справедливости, когда ты несправедлива сама.