Роб Сандерс - Легион Проклятых: Онмибус

— Мы — нет, — признал Шадрат, каждой слово словно выплевывалось через решетку шлема капеллана. — Хотя мы потеряли половину наших воинов, пытаясь найти его.

Выражение лица Керша стало мрачным.

— Я… — начал он.

— … не могу найти слов, чтобы выразить сожаление об утрате моих братьев, — прервал Сдирателя Шадрат, — как для своей роты, так и для Ордена.

Керш не стал комментировать слова капеллана.

— У вас есть сведения о нахождении Стигмученика или передвижениях предателей, укравших наш стяг?

— Наших разведданных недостаточно, — ответил Шадрат. — Противник — специалист по ускользанию от преследователей, как бы мы не старались.

Лицо Кнута приобрела суровые очертания. Не отводя глаз от капеллана, он обратился к Гедеону.

— Труп-капитан, мы вернули участников Пира в их роты. Также капеллан Шадрат может разделить радость от победы в состязаниях, но мы должны незамедлительно продолжить наш путь на Эскару.

— Ты не летишь на Эскару, — произнес Гедеон.

— Что? — рявкнул Кнут, наконец, переведя взгляд на труп-капитана.

— Капеллан Дардарий и я проследим, чтобы «Меч Дорна» в целости и сохранности доставили на наш родной мир. Можешь не беспокоиться об этом.

— Я — победитель, чемпион чемпионов. Это — мое право.

Гедеон передал ему информационный планшет.

— Магистр Ордена оказывает тебе великую честь, Кнут. Ты не вернешься к нему и даже не в первую роту. Тебя повысили, Керш. Теперь ты — труп-капитан собственной роты, со всеми полномочиями и ответственностью.

Захария Керш не поверил услышанному. Воцарилась тишина.

— Пятая… — наконец произнес он.

— То, что от нее осталось, — прошипел Шадрат.

Когда Керш не принял планшет от Гедеона, тот шагнул вперед и вложил его в перчатку Кнута.

— Труп-капитан Тадеус мертв. Да здравствует труп-капитан Керш. Твои приказы, труп-капитан, — произнес Гедеон. — Из Эскары. От самого магистра Ордена.

Керш уставился на планшет.

— Возможно, это какая-то ошибка, — настаивал он. — Астротелепатическая ошибка. Помехи. Искаженная астропатом передача.

— Я принимал сообщение, — вмешался эпистолярий Мелмох, широкая улыбка все еще оставалась на его лице. — Ошибки быть не может. Я лично принял сообщение от магистра Ишабольда. Его распоряжения достаточно конкретны, как вы можете заметить на планшете, который я вам передал. Взгяд Кнута упал на пол. Его разум был во многих световых летах отсюда.

Гедеон снова заговорил.

— Я взял на себя смелость отослать твоих сервов для упаковки твоих… вещей и перевозки их на «Ангелика Мортис», боевой крейсер, в чьей тени сейчас находится «Шрам». Это твой корабль, труп-капитан. Ты не будешь одинок. Я посылаю с тобой Эзраки. Шадрат сказал мне, что в пятой нет апотекария, он погиб в бою, да хранит Император его душу. Мы можем обойтись без его талантов на пути к Эскаре. Керш взглянул на апотекария. Бровь Эзраки слегка приподнялась вверх. Кнут молчал.

— Керш, — произнес Гедеон. — Это — великая честь.

Лицо Керша преобразилось от осознания новой ответственности.

— Я — труп-капитан пятой… — произнес он.

— Это так, — подтвердил капеллан Шадрат.

— Я могу побыть один?

Мелмох, не меняя выражения лица, кивнул и развернулся к выходу из часовни.

— Как пожелаете, — прошипел Шадрат и последовал за библиарием.

Гедеон протянул Кнуту перчатку.

— Я знаю, что у нас были разногласия, — произнес он, — но я буду помнить всю жизнь то, что ты сделал для Ордена на арене. Позволь мне первым поздравить тебя, труп-капитан.

Керш не пожал протянутую перчатку. Он повернулся к алтарю. Гедеон опустил руку и кивнул. Такое поведение было характерно для Кнута. Когда он уходил, Кнут снова заговорил.

— Боюсь, ты будешь последним, кто делает это.

Гедеон остановился и снова кивнул.

— Керш, командовать — не значит быть любимчиком, человеком которого боятся или уважают. За ним должны следовать. Каждый труп-капитан находит свой подход. Некоторые выбирают сложный путь, но все мы идем собственной дорогой одиночки, — произнес труп-капитан. — Именно поэтому я оставляю с тобой Эзраки.

С этими словами Гедеон покинул часовню реклюзиама и снова воцарилась тишина.

— Это ошибка, — произнес Керш, глядя на изображения Катафалка и примарха Дорна.

— Как сказал труп-капитан, ты должен совершенствовать свои политические навыки, — произнес Эзраки. — Магистр Ордена никогда не ошибается.

— Я — Кнут, — произнес Керш, словно не слыша апотекария. — Я был рожден воином. Я создан для убийства.

— Ты — убийца, да. Но и убийц нужно вести, и иногда их должны вести другие убийцы. Ты считаешь, что недостоин этой чести?

Вопрос повис в воздухе.

— Ты — первый Сдиратель, победивший на «Пире Мечей». Первый из нашего рода, завоевавший меч примарха. Продвижение — это просто награда за твои усилия на «Пире». Плюс ко всему ты прошел все ступени, предшествующие этой должности. Ты был плетью отделения.

— Сначала в восьмой, второе отделение. Затем, как Тиберий, в первой.

— Тогда я не вижу в решении магистра никакой ошибки.

— «Пир» — это лишь крупица в восстановлении чести Ордена. Я проклят. Орден потерял стяг и разделяет это проклятие. Я должен взять на себя всю ответственность за потерю стяга и последствия этого поступка. Я был идиотом, думая, что магистр встретит меня с распростертыми объятиями с или без «Меча Дорна». Он не может доверять мне. Повышение — лишь подтверждение этому. Возможность держать меня на расстоянии. Как и отправка на «Пир мечей».

— Из того, что я знаю о магистре, это сильно навряд ли.

— Ты сражался рядом с ним всю свою жизнь, Эзраки? — парировал Керш. — Был его клинком, проливал кровь вместо него или был рядом, когда его жизнь балансировала на грани жизни и смерти?

— Нет, — признал апотекарий.

— Тогда не говори мне о своих наблюдениях со стороны. Я знаю Кезию Ишабольда. Он честный и справедливый магистр, лучший из нас. Он больше чем человек, но в то же время ничто человеческое ему не чуждо. Он умирает. Медленно, в агонии, потому что убийца смог пробить его защиту, не встретив сопротивления с моей стороны. Я — Кнут!

— Ты также и человек, — напомнил ему апотекарий. — Можешь думать об этом повышении как о наказании, но я вижу, как твое человеческое чувство вины пожирает тебя, труп-капитан. Ты достаточно наказываешь себя сам. Ты видишь во Тьме проклятье, но, возможно, такова воля примарха. Как и Ишабольд, ты также разделил горечь утраты в этой резне на Игнис Прайм. Вы оба чувствуете боль, но у обоих свой путь. «Пир Мечей». Командование ротой.

— Командование? — усмехнулся Керш. — Ты действительно думаешь, что я могу быть командиром? Я — правая рука моего брата и его клинок, а не голос в воксе, раздающий команды. Я не стратег или тактик. Я лучший воин своего Ордена, когда я скрещиваю мечи, я не знаю, каков будет мой следующий шаг, в отличие от сотни других достойных. И почему именно пятая?