Саймон Грин - Охотник за Смертью — Наследие

Льюис смотрел им вслед, ожидая пока они все завернут за угол и только после этого убрал дисраптер в кобуру. Он был почти уверен, что не стал бы его использовать. Почти. Анна немного расслабилась и опустила тяжёлый огнетушитель. Льюис обернулся и посмотрел на искорёженную дверь, что лежала на полу. Он поднял её с совсем небольшим усилием и прислонил к дверному проёму, чтобы хоть как-то закрыть дыру. После огляделся, поднял невесть каким-образом перевернувшийся стул, поставил его напротив Анны и сел.

— Итак, Анна, как жизнь? У тебя случайно нет чашки кофе? Я бы с большим удовольствием её выпил.

Анна медленно подошла к кофеварке в углу, от которой как всегда шёл пар.

— Полагаю, что и от шоколадных печенек ты не стал бы отказываться?

— Если это тебя не затруднит.

Наливая кофе в кружку, Анна хмуро зыркнула на него.

— Посмотри, что ты сделал с моей дверью... идиот, неужели нельзя было просто использовать мастер-ключ Парагона? Я точно знаю, что ты так и не удосужился его сдать. Именно для таких случаев Парагонам и выдали эти чёртовы штуки, чтобы не приходилось всё уродовать.

— О, — произнёс Льюис, принимая дымящуюся чашку, которую она неприветливо толкнула в его сторону. — Я совсем забыл про него. У меня в голове сейчас чёрт-те что творится. И в последнее время я не всегда ясно мыслю.

Анна громко фыркнула и рухнула в своё кресло лицом к нему.

— Поверь, Льюис, я заметила.

А потом они просто сидели и долгое время смотрели оценивающим взглядом друг на друга, словно два незнакомых человека. Последние клубы дыма исчезли, когда вытяжка заработала на полную мощность, но Анне показалось, что в воздухе как-будто всё ещё что-то витает. Возможно, невысказанные слова. Принятые решения, за которые нельзя извиниться или как-то исправить. Между ними появилась какая-то дистанция, неуловимое напряжение, которого раньше не было никогда. И даже спокойно сидя и попивая кофе, Охотник за Смертью выглядел опасным. Первый раз в жизни Анна осознала, что в присутствии Льюиса не чувствует себя в безопасности.

— Боже мой, Льюис, — наконец сказала она. — Как мы докатились до этого? Что Джес с тобой сделала? Раньше у тебя было больше здравого смысла...

— Мне просто захотелось побыть счастливым, хотя бы раз в жизни.

— И ты поступился всеми принципами ради этого?

— Любовь иногда та ещё сука, — ответил Льюис.

— Возможно, — проговорила Анна.

Снова наступила долгая пауза, пока они пытались подобрать слова тому, что с ними произошло. Слова, которые помогли бы перекинуть мостик через всё более расширяющуюся пропасть, разводящую их по разные стороны. Слова, которые они могли бы прокричать друг другу через неё, словно спасательные канаты, брошенные с кораблей, плывущих в разных направлениях.

— Я ничего из этого не выбирал, — сказал Льюис. — Я так долго жил без любви, что мне казалось, если придётся, я смогу прожить вообще без неë. В моей жизни было немало того, что придавало ей цель и смысл. Долг, честь. У меня были друзья, хорошие друзья... друзья, за которых я готов был умереть. Была работа и жизнь, которые что-то значили. В целом я был счастлив. А потом, прямо из ниоткуда, пришла любовь, и я понял, что до этого момента и не подозревал, что такое счастье. Но вот проблема — я должен отказаться от всего, что имеет для меня значение, чтобы обладать ею. Тебе не стоит винить Джес за это. Мы просто... двое людей, которые никогда не должны были встречаться ради блага всех, кроме нашего. Анна, мы очень старались держаться друг от друга подальше, старались поступить правильно, не оглядываясь на цену. Но вселенная словно специально постоянно сталкивает нас.

— Ну да, — сказала Анна. — Конечно же это не твоя вина. Это вселенная толкнула тебя прямо в кровать.

Льюис сердито посмотрел на неё.

— Не пытайся свести всё к банальному сексу, Анна. Я достаточно стар, чтобы понимать разницу между влечением сердца и членом. Я люблю её, а она любит меня. И да, мы переспали. И это было восхитительно.

— Достаточно, чтобы продать свою душу? Льюис, ты не сказал мне ничего, чего бы я уже не знала. А если узнала я, то скоро узнают и другие. Такие секреты невозможно долго хранить. Льюис... Джес не стоит этого. Я всё это уже видела с другими мужчинами. Я знаю её намного дольше тебя.

— В этот раз всё по-другому!

— Они все так говорили! Думаешь, ты первый мужчина, который из-за Джес приходит ко мне плакаться? Я видела подобное не раз и всё всегда заканчивалось слезами.

— Я думал она твоя подруга.

— Так и есть. Вот почему у меня нет никаких иллюзий на её счёт. В этот раз... я думала, что у неё хватит здравого смысла. Думала, что хоть ты то меня не подведёшь! Не смей приходить ко мне за прощением или поддержкой. Не надейся, что я похлопаю тебя по плечу со словами "эй, не стоит так расстраиваться, это происходит сплошь и рядом". Мы говорим об измене, Льюис! Когда всё всплывёт наружу, а я уверена, что это произойдёт рано или поздно, это может уничтожить Трон и Парламент, а также всё, над чем мы работали всю жизнь!

— Знаю. Но скоро... всё закончится. Она выйдет замуж за Дугласа, а я отправлюсь на великую Миссию. И все будут жить долго и счастливо. Так или иначе.

Анна пристально на него посмотрела.

— Что-то промелькнуло в твоём голосе... когда ты упомянул Миссию. Ты больше не веришь в её цели?

Льюис заколебался и отвернулся, не в силах выдержать её взгляд. Он не мог сказать ей, что Оуэн мёртв. Она не сможет сохранить это в секрете. Она почувствует себя обязанной рассказать об этом... кому-нибудь, и раз распространившись, слух уже не остановить. Всё в конечном итоге попадёт в новости... Льюис не хотел бы быть ответственным за это. Было бы слишком жестоко забирать у Человечества последнюю надежду, особенно перед лицом Ужаса. Он повернулся обратно к Анне, стараясь собраться и выдать какую-нибудь порцию лжи, но её глаза буквально впились в него и слова застряли у него в горле.

— ИРы что-то рассказали тебе, да? — внезапно проговорила Анна. — Что именно? Что может быть настолько плохого, что ты не хочешь говорить мне? Что они знают, что держат от нас в секрете?

Всё равно он не мог ей ничего рассказать, поэтому выдал полуправду.

— Они показали мне записи... времён Восстания, — тихо проговорил он. — Показали мне Оуэна, Хейзел и остальных такими, какие они были на самом деле. Когда вместо привычных мифов видишь обычных людей во плоти — это... сбивает с толку. Они были великолепны, невероятны, великие воины. Но они не были похожи на чудотворцев. Возможно, даже люди, прошедшие через Лабиринт Безумия, не смогут ничего противопоставить Ужасу. Было бы не очень разумно возлагать все наши надежды только на них, даже если нам удастся их отыскать.