Саймон Грин - Охотник за Смертью — Наследие

— Будь ты проклят, маленький ублюдок! Будь проклят во веки вечные!

Анджело прошел мимо него и забрал оружие у Дэмиена, который рыдал навзрыд. Его объёмная фигура тряслась.

— Это был несчастный случай, клянусь, — бормотал он невнятно. — Я не хочу попасть в Ад...

Другой священник встал со скамьи и подошёл к первому, чтобы не дать окончательно добить находящегося в полубессознательном состоянии Молоха. Он усадил его на скамью, а затем снова посмотрел на Анджело.

— Вы должны извинить отца Саксона. Он очень расстроен. Они помочились в купель, испражнились на алтарь, уничтожили драгоценные реликвии. И когда он возмутился по этому поводу — они его ударили. Смеялись над ним. Подобное поведение ему не свойственно.

— Никому не нужно об этом знать, — сказал Анджело. — Ещё можно всё исправить, если мы все согласуем наши версии. Во всем обвиним Белиала. Он мёртв и не будет возражать. Поэтому, это он убил Хендрикса и избил Молоха. Все остальные получат шанс начать всё с чистого листа. Все согласны?

По лицу Дэмиена текли слёзы, когда он посмотрел на Анджело.

— Мужик, ты серьёзно? Зачем ты это делаешь?

— Потому что в конце концов Белиала остановил ты. Ты поступил правильно

Анджело развернулся и направился ко входным дверям. Ему необходимо было снова выйти под дождь. Возможно, он отмоет его дочиста.

— Чёрт, — произнёс Бретт. — Хотите сказать, что официальная версия — сплошная ложь? И вам не удалось их отговорить? И тот дьявол не совершал самоубийство из-за вашего красноречия?

— Да, история получилась отличная, — ответил Анджело. — А потом я присоединился к Церкви, потому что увидел силу веры. Одних разумных доводов недостаточно. В этом я убедился. Но когда за моими словами стоит Церковь с её постулатами, то я могу заставить людей поступать правильно... Журналисты подхватили историю и распространили её везде где только можно, с каждым разом всё преувеличивая. И сделали из меня Святого. Думаю, в то время был их недостаток... но я, несмотря ни на что, воспользовался свалившимися возможностями по полной.

— Но веришь ли ты сам? — спросил Финн. — Вообще когда-нибудь верил в то, чему учит Церковь?

— Нет, — ответил Анджело. — Ни секунды не верил. Это просто удобный инструмент, который можно использовать, чтобы склонить людей в нужную сторону. Не поймите меня неправильно. Я хочу доступ к Лабиринту, чтобы люди могли преобразиться, стать чем-то большим, чем они являются сейчас. Потому что в нынешнем состоянии люди не стоят и выеденного яйца. Лабиринт может быстро возвысить Человечество, сделать его лучше.

— Первые десять тысяч человек, вошедших в него, умерли или полностью сошли с ума... — напомнил Финн.

— Даже если получится у одного из ста тысяч — это уже того стоит, — сказал Анджело очень спокойным и уверенным в своей правоте голосом. — Я видел слишком много смертей... людей, которым не смог помочь. И был уже в одном шаге от ухода с должности, когда увидел возможность, показанную мне Церковью. Возможность покончить с людским злом, раз и навсегда. Лабиринт... это наше искупление.

— Тебя никогда не подпустят даже близко к Лабиринту, если ничего не изменится, — сказала Финн. — Вы может и официальная религия Империи, но когда дело касается важных вопросов, это ничего не значит. Я могу это изменить.

Анджело откинулся на спинку стула и испытующе посмотрел на Финна.

— Если ты предал своего Короля — человека, который был твоим другом и коллегой на протяжении десяти лет, то что помешает тебе предать и меня? Почему я должен тебе верить?

— Потому что в наших общих интересах работать совместно и достигнуть того, чего по отдельности мы бы достичь не смогли. И Дуглас никогда не был моим другом.

— Значит, партнёры, — сказал Анджело. — Конечно же тайные. Никому об этом знать не нужно. И никогда не заблуждайся насчёт того, что твои интересы могут преобладать или идти в разрез с интересами Церкви.

— Конечно же нет, — успокоил его Финн.

Они поговорили ещё немного, но то были простые любезности и вскоре пришло время Финну и его людям уйти. Бретт засунул в карманы последние пирожные, но держал руки подальше от столового серебра и предметов искусств. Даже если Анджело ничего и не заметит, то за ним следит Финн. Бретт ощущал себя более, как это ни странно, оправданным. Он никогда не доверял представителям правопорядка, священникам или Анджело Беллини, и похоже оказался прав насчёт всех троих. И как только Финн и компания оказались снаружи и закрывшиеся за ними двери Церкви остались позади, Бретт серьёзно посмотрел на Финна.

— Вот тебе и Святой Мадрагуды. Ты намерен дать ему то, что обещал?

— Не знаю, — ответил Финн. — Посмотрим, хотя это было бы забавно...

— Ты можешь его обмануть, — сказал Бретт, — но пожелает ли он остаться в дураках?

— Он уже сам себя обманул, — сказал Финн. — Он так отчаянно хочет получить доступ в Лабиринт, что сделает всё, что я ему скажу. И вскоре настолько увязнет, что сорваться с крючка уже не сможет... Пойдёмте, дети, мы сегодня сделали хороший задел на будущее. Теперь Папочке нужно домой хорошенько всё обдумать.

— Когда я уже смогу кого-нибудь убить? — спросила Роуз тоном, которым обычно спрашивают про погоду.

— Скоро, — ответил Финн. — Очень скоро.

****

За кулисами Палаты Парламента в личном кабинете Анны Баркли: Дуглас, Льюис, Джесамина и Анна пытались прийти в себя после долгого и наполненного инцидентами первого дня Слушаний. Дуглас стянул Корону, как только за ним закрылась дверь и бросил её на первую подвернувшуюся мебель. Льюис расстегнул кожаную броню, чтобы вздохнуть полной грудью и растянулся в ближайшем кресле. Джесамина, наполнив большую кружку кофе из кофейника, выпила сразу половину несколькими глотками. Анна снисходительно за ними наблюдала, сидя на своём стуле перед экранами мониторов.

— Вы ведёте себя так, будто вернулись с войны.

— Именно так я себя, чёрт побери, и чувствую, — прорычал Дуглас, медленно утопая в кресле. — Скажи, что дальше будет легче.

— Могу и сказать, если тебе так уж этого хочется, но ты ведь знаешь, что мне трудно врать друзьям. Вот тебе в качестве утешения — ты хорошо начал. Показал себя голосом рассудка, что хорошо разбираешься в политическом процессе, и дал понять, что тебя не пугает Палата Парламента или сложности. Ты именно тот Спикер, в котором Парламент нуждается, независимо от того хотят они этого или нет. И террорист заставил тебя выглядеть великолепно. Ты не запаниковал, поставил под угрозу собственную жизнь, чтобы защитить невинных, приглядывал за Джесаминой, а Льюис устранил этого гадёныша, как профессионал, которым и является. Хорошая работа, Льюис.

— Да уж, — сказал Дуглас. — Тебе пришлось сегодня немного размяться, Защитник.