Саймон Грин - Охотник за Смертью — Наследие

— И это весьма неплохо сказалось бы на твоих шансах на переизбрание, не так ли? — спросил Льюис. — Я немного понимаю, как работает политика. Ты должен предоставить что-то или они заменят тебя тем, кто сможет. Пойми меня предельно правильно, дю Буа, я не собираюсь делать ничего, что могло бы поставить под угрозу позицию Дугласа. Для него и для меня важно, чтобы первый за двести лет Имперский Защитник считался совершенно беспристрастным. Иначе никто не будет доверять ни ему, ни мне.

— Как скоро они всё забывают, — сказал дю Буа и в его голосе появилась сталь. — Насколько неблагодарным может быть сын, что отворачивается от своей семьи? Кто поддерживал тебя все эти годы на Логресе, доводя твоё скромное жалование до приемлемого, чтобы ты мог играть роль честного Парагона? Твоя заработная плата не позволяла тебе жить так, как жили другие Парагоны и твоя собственная семья не смогла тебя содержать.

— Я никогда не просил эти деньги! Ты пришёл ко мне, сказав, что очень важно, чтобы Парагон Виримонде не выглядел при Дворе в плохом свете!

— И ты их взял, — продолжил дю Буа. — Неужто ты думал, что однажды не придёт время расплачиваться? Жители Виримонде расстаются с немалым количеством денег, стараясь тебя поддержать и жертвуя их, чтобы ты мог комфортно жить в величайшем городе Империи. У них есть право получить что-нибудь взамен.

— Они и получили, — ответил Льюис, непоколебимо встретив сердитый взгляд дю Буа. — Они получили Защитника, которым могут гордиться. Мой долг перед ними тот же, что и всегда — быть самым лучшим и достойным представителем своего мира, каким я только способен быть. Порядочным и честным — тем, кого невозможно купить. Благородным представителем благородного мира.

— Слова, — сказал Представитель Виримонде. — Просто слова. Тебе ещё учиться и учиться тому, как на самом деле работает Империя, юный Охотник за Смертью.

— О, я учусь, — ответил Льюис. — Поверь мне, дю Буа, я учусь. Дуглас выбрал своим Защитником меня, а не более очевидного для данной должности Дюрандаля, потому что был уверен в моей честности. И я его не подведу. Можешь перестать присылать мне деньги, если хочешь. Если сможешь это устроить. Я не буду подвергать риску свои убеждения. Убеждения, которыми мой Клан руководствовался сотни лет. Я Охотник за Смертью, никогда не забывай об этом. Отныне, дю Буа, думаю нам стоит встречаться лишь в публичных местах. Наедине нам больше нечего сказать друг другу.

— Я мог бы обсудить этот вопрос непосредственно с Королём, — сказал дю Буа. — Он может быть более... практичным.

— Король очень практичен, — ответил Льюис. — А ещё более благороден и честен, чем я. Он бы арестовал тебя на месте за измену, просто за попытку оказать на меня давление. Так что вперёд, иди, если желаешь. Я слышал, что в нынешние времена в Зале Предателей сравнительно неплохо.

Коротко поклонившись дю Буа, он ушёл, и провожая его взглядом, Представитель Виримонде размышлял о многом.

Прошло две недели с тех пор как Дуглас взошёл на трон и всё в саду было прекрасно. Планета Логрес, в особенности же древний и золотой Город Вечных Парадов, процветала под пристальным вниманием всей Империи словно роза в летнюю пору. Позитивный настрой нового Короля пришёлся по душе Человечеству, а его неожиданные политические навыки порадовали всех, кому нравилось видеть политическую элиту уделанной на их же поприще. Средства массовой информации следили буквально за каждым шагом Короля Дугласа и его окружения, и абсолютно все восторженно ожидали его следующий шаг. Оставалось ещё две недели до его женитьбы на самой популярной диве Империи, а предвкушение уже достигло своего апогея и журналисты просто сходили с ума. Они очень ясно дали понять, что ничто, кроме применения вооружённой силы не сможет удержать их, поэтому Дуглас сдался на милость неизбежному и любезно согласился на прямую, общемировую трансляцию своего брака, который будет освещаться всеми основными каналами. Джесамина уже пообещала, что на церемонии будет петь — её последнее живое выступление. Торги за права на запись были жёсткими, если не сказать ожесточёнными. Количество групп, веб-сайтов и даже видеоканалов, посвящённых одним только сплетням о подготовке к церемонии бракосочетания лишь увеличивалось.

И если у вас до сих пор не было приглашения, то в Высшем Обществе вы были никем.

Город Вечных Парадов гудел от слухов и полнился всеми разновидностями жизни. Туристы прибывали со всех концов Империи и забронировать номер в отеле уже было невозможно. Новостные каналы предлагали баснословные суммы за одну только возможность взглянуть на свадебное платье, а организаторы и распорядители свадебного банкета получали всевозможные предложения — от возможности выгодно разместить акции до угроз расправы из-за неверно составленных по их мнению мест для гостей. Куда ни глянь везде чувствовались возбуждение и предвкушение, и все были согласны с тем, что лучшего времени для жизни сложно было представить. То был финальный аккорд эпохи Золотого Века, но тогда об этом никто даже не подозревал.

На первый взгляд всё было вполне спокойно, чинно и благородно. Но если всмотреться пристальнее, в тёмные, скрытые глубины, то можно было разглядеть нечто с зубами, нездоровым аппетитом и амбициями, лежащими в основе грядущего ужасного шторма.

Живот Бретта Рэндома в последнее время постоянно болел. Болел, когда он просыпался, ныл на протяжении всего дня и не давал нормально спать. Ел он мало и много пил. Сказывалось постоянное напряжение. Сдавали нервы. И всё по вине Финна Дюрандаля. Он эксплуатировал Бретта, словно раба.

Ранее у Бретта никогда не возникало мандража, даже перед самыми сложными и рискованными делами, но в то время он сам был своим хозяином. Он всегда гордился тем, что тщательно планировал каждый шаг и был практически полностью уверен в своей способности вовремя принять нужное решение при необходимости импровизировать под давлением обстоятельств. Но теперь за рулём был Финн, безжалостно требующий, чтобы Бретт указывал ему путь всё дальше и дальше, в самые тёмные и потаённые уголки Лежбища, собирая команду самых отпетых преступников, что помогут Финну в его желании свершить свою сладкую месть.

Бретт предполагал, что у Финна есть некий общий секретный план, хоть представить себе его у него не получалось даже частично. Но он надеялся, что Финн знает, что делает, потому что альтернатива была слишком ужасной, пугала уже одна мысль о ней. Лучше быть сообщником главного злодея, чем жертвой безумца. Поэтому Бретт отводил Финна туда, куда тот хотел, представлял его людям, с которыми по словам Финна он должен был встретиться, сидя в это время тихонько в уголке и крепко прижимая руки к ноющему животу.