Гарри Гаррисон - Сеть миров

В похожем на ракету фюзеляже зияли отверстия примерно трехдюймового диаметра. Определенно, такие пробоины самолет не получит, если просто рухнет в море. Его сбили. Вот только кто в этом мире воюет.

Грант ждал, когда с него стечет вода, но вместе с ней уходили и силы.

Наконец стало немного полегче, он подтянулся на одной руке и другой распахнул дверь люка. Заглянул в кабину: она была просторной, и отраженный от воды солнечный свет создавал живые волнообразные узоры, змеившиеся по приборной панели и пилотскому креслу — необычному, с двумя спинками.

За креслом бесформенной кучей лежали какие-то ветки и коряги.

Грант почувствовал, что за ним следят.

Радужная картина внезапно превратилась в кошмар, и юноша замер, борясь с диким желанием соскользнуть обратно в воду. Как будто из нагромождения веток на него взирали холодные глаза кобры. Казалось, к нему неспешно крадется смерть.

Грант вперился в кучу древесины, пытаясь понять, что же вызывает в нем такой ужас. И в ответ на Гранта хладнокровно, выжидающе смотрело нечто непонятное. Самих глаз он не видел, но взгляд ощущал явственно. Все нервы до единого гудели от Дурного предчувствия.

Грант перекинул ногу через комингс и одним рывком проник в кабину. Перевернулся и тут же встал, схватился за рукоять меча.

Меч, однако, из ножен не вышел. Грант подергал и понял: клинок застрял.

Ветки зашевелились, начали подниматься — расправляясь навстречу Гранту, словно в глубине кучи произошел беззвучный взрыв. Сначала подумалось, кто-то швыряет ветки ему в лицо, а потом мозг пронзила кошмарная догадка: ветки Сами взлетают и повисают в воздухе.

Грант юркнул в сторону, еще раз попытавшись достать меч. При этом он поскользнулся на маслянистой зеленой жиже. Разбухшая от воды кожа плотно обхватила клинок, не пуская его наружу.

В следующее мгновение тяжелые ветки расправились во все стороны, полностью заняв кабину. И они вовсе не были жесткими, их концы, извиваясь, тянулись к Гранту.

Его взгляд разом охватил бесформенную массу ветвистых щупалец, сгорбленные плечи, из которых они росли, а между плечами, между странными и бессмысленно пульсирующими отверстиями — глаза. Они располагались возле глубокой раны, что открывала пурпурное нутро и медленно сочилась зеленоватым гноем. Красные эти буркалы излучали ненависть; щупальца все тянулись к Гранту.

Не раздумывая, он прыгнул обратно, в спасительную пучину.

Вот только до воды не долетел. Что-то плотное и гибкое сплелось вокруг лодыжки, и Грант ударился о борт самолета. Обернувшись, увидел, что его тащит обратно в кабину щупальце. Тогда он задавил растущую панику, схватился за лук и стрелы. Плавным движением натянул тетиву и прицелился. Выстрелил… и не попал. В момент, когда он отпустил стрелу, щупальце рывком втянуло его в люк.

Раздался звук, даже не похожий на голос, — так, скрипучее бульканье. Щупальце стиснуло ногу, норовя сломать кость, но Грант постарался не обращать на боль внимания. Выпрямившись, он послал вторую стрелу вслед за первой — и та угодила прямо в красный глаз.

Щупальце судорожно сжалось и тотчас обмякло, выпустило онемевшую ногу Гранта. Он встал и устремился назад к выходу, попутно закидывая лук за плечо. На сей раз Грант благополучно нырнул в море.

Он поплыл прочь от самолета, но недостаточно быстро — под водой еще одно щупальце настигло его и оплелось вокруг талии. Тогда Грант немного ослабил хватку и, подсунув под щупальце кинжал, резанул по студенистой плоти.

Больше существо плыть не мешало. Возможно, умерло — юноша выяснять не хотел. Неподалеку он приметил давешнюю балку и направился к ней. Когда солнце достигло точки зенита, Гранта подхватил прибой.

Несколько раз волны, словно обладая злым и насмешливым разумом, вертели Гранта вместе с бревном, но вот наконец выбросили его на берег. Правда, успели вытряхнуть из колчана стрелы и унесли их в море.

Час или два Грант сидел на берегу и терпеливо вытаскивал меч из ножен, так, чтобы не порвать швы. Рядом сушились на солнышке его доспехи. Время от времени прибой приносил стрелу, и тогда Грант вставал и шел вылавливать ее из воды.

Когда меч наконец удалось освободить, Грант отложил кожаные ножны сушиться, а сам принялся скоблить песком ржавеющий клинок.

Кофе не кофе, чашки не чашки… Этот мир — явно не родной для Гранта. В его мире нет монстров вроде того, что сидел в сбитом самолете. Так что меч и лук останутся для Гранта лучшими друзьями.

И пока он чистил клинок, над берегом промчался реактивный самолет. Летел он ниже других, так низко, будто пилот кого-то высматривал.

Грант вспомнил чудовище и резко припал к земле. Он не смел шевельнуться, пока самолет не скрылся из виду и не затих рев двигателей.

Конечно, за штурвалом могли быть и друзья, но перед мысленным взором все стояла картина: переплетение покрытых жесткой коркой щупалец в кресле пилота, вместо спинки у которого — два вертикальных прута, и между ними торчат извивающиеся спинные отростки. Передние щупальца держат штурвал, а злые красные глаза высматривает цель на проносящейся внизу земле.

К тому времени, когда солнце стало клониться к закату, жажда вконец замучила Гранта. Пересохшее горло срочно требовало воды, и пришлось надевать непросохшую броню, вооружаться и двигаться вглубь острова.

Чем дальше заходил Грант, тем плотнее становилась висящая над землей бурая дымка. Соленый запах чистого моря сгустился и приобрел какой-то неприятный химический душок.

Земля тут была сухая и мертвая, похожая на поверхность Луны, и только в отдалении виднелись поросшие редкой зеленью четыре холмика. Бетонную дорогу, по которой шагал Грант, словно перекопали; здания по сторонам как будто выгорели и рухнули от сильного землетрясения.

В ямке на дороге поблескивала дождевая вода, и Грант припал к ней; желая напиться. Но вкус у воды оказался непонятный, с оттенком той же химии, которой воняло в воздухе. Грант поспешил отплеваться и, ругаясь, встал.

Только сейчас он заметил, как здесь тихо. Если не считать слабого гула проносящихся в небе самолетов, ничего не слыхать: ни моторов, ни покрышек, ни клаксонов, по которым всегда можно найти действующую дорогу. Нет даже собак, во все времена и при любой культуре тянувшихся к городу.

Казалось, сама земля порождает ядовитую бурую дымку. Впереди виднелось несколько крупных разрушенных зданий, окутанных все тем же туманом.

Воздух так густо пропитался ядовитыми испарениями, что Грант, хоть и выплюнул дождевую воду, чувствовал на языке отвратительный привкус. Пройдя еще немного, он даже подумал: не вернуться ли на берег, где воздух чище.

На дороге из тумана возник огромный танк, из башни торчал неразорвавшийся снаряд. Должно быть, взрывной механизм при ударе не сработал и снаряд лишь пробил броню, засев в ней, как сигара во рту у великана.