Стивен Эриксон - Буря Жнеца

Неизбежный исход. Ни одна империя не станет покорно раздвигать ноги. Несколько тычков и пинков – и она рычит, оскаливает острые клыки, кусает глубоко. Пришла пора истекать кровью его морпехам. Но пока все не так плохо, как он боялся. Поглядите на них. Выглядят даже злее, чем обычно.

– Кулак, – сказал сзади Фом Тисси, – они готовы, принимайте.

– Вижу, сержант.

– Нет, сэр. Я имел в виду, они готовы.

Кенеб всмотрелся в темные блестящие глаза приземистого служаки и не совсем понял, что же увидел. Но, чем бы оно не было, пылает очень ярко.

– Сэр, – продолжил Тисси, – мы для этого и предназначены. Для всего, – он взмахнул грязной рукой, – этого. Нас ведь учили играть в разные игры, так? Мы их достали, взбесили – и вот они, пожалуйста. Проклятые Эдур сбежались к нам словно к магнитному камню. Сейчас мы готовимся снова задать им жару и – возьми меня Худ! – даже кровь кипит от нетерпения! И у всех так! Так что прошу, сэр – дайте сигнал к выступлению.

Кенеб еще мгновение смотрел на сержанта. Потом кивнул.

Под звуки дикого хохота Корик налетел на троих эдурских воинов; тяжелый меч отбил в сторону два направленные в грудь копья; левой рукой он схватился за древко третьего и подтянулся к врагу. Острие меча вонзилось в лицо того Эдур, что был справа. Рана неопасная, но кровавая. Второму воину он ударил эфесом в область сердца, и тот полетел на землю. Затем Корик, так и не выпустивший копье третьего Эдур, заставил врага пошатнуться и тут же проткнул горло.

Повернувшись, он попытался резануть первого врага – но увидел, что тот валится наземь, из глазницы торчит рукоятка ножа. Он тут же присел к среднему воину; меч яростно молотил, пока изрубленные руки – ими Эдур пытался прикрыть голову – не отвалились, позволив полукровке нанести смертельный удар.

Затем он обернулся назад. – Ты кончишь хохотать, во имя Худа!?

Но Улыба опустилась на одно колено, содрогаясь от смеха и одновременно выдергивая свой нож. – Боги! Не вздохнуть! Погоди… погоди…

Корик зарычал и снова встал лицом к хижинам – узкие переулки стали отличными ловушками – замани урода, развернись, напади сбоку и руби на куски! Но никто не планировал жалкую деревушку как место последней битвы. Разве что Эдур, попавшие в окружение и теперь старавшиеся выбраться, продвигаясь от дома к дому, с улочки на улочку.

Они хорошо отбиваются. Но, к сожалению для них, слишком широко разошлись – не терпелось пролить малазанскую кровушку.

– Привыкли биться группами, – сказала подоспевшая Улыба. Поглядела ему в лицо – и снова разразилась дурацким хохотом.

– Что такого забавного?

– Ты! Они! Погляди им в глаза – какое удивление, то есть… о боги глубин! Не могу остановиться!

– Лучше бы смогла, – посетовал Корик, стирая кровь с рук. – Я слышал шаги – в том переулке. Идем!

Три стрелы взлетели, две достали нападавших Эдур. В ответ полетели два копья – оба в грудь Скрипачу. Но мощный щит Тарра оказался на их пути – сержант хрюкнул, чуть не упав набок – наконечники звонко ударились в фигуру на бронзовом щите, одно прошло насквозь, пронзив руку Тарра. Капрал выругался.

Скрипач присел за валявшийся у кузницы бочонок. Еще одна стрела брякнула по планкам, на землю потекла вода.

В эту засаду попало полдюжины Эдур – арбалетные стрелы свистели, вылетая из обоих темных переулков. Через мгновение все были мертвы или умирали.

– Назад! – крикнул Скрипач, обернувшись, чтобы сменить пустой арбалет на заряженный, который протянул Бутыл.

Тарр прикрывал обоих. Они отошли в кузницу, перебежали пустой двор, огибая штабеля дров и бревен, перескочили заборчик и оказались в таверне.

Судя по звукам, Буян и его панцирники держали здесь оборону.

Движение по сторонам – возвращались все участник засад. Карак, Корабб, Навроде, Геслер, Балгрид, Увалень. Они перезаряжали арбалеты на бегу.

– Геслер! У Буяна…

– Сам слышу, Скрип! Корабб – отдай клятый самострел Увальню – ты с ним беспомощен. Иди к Тарру. Вы оба в первом ряду.

– Я одного срезал! – обиделся Корабб, но все же передал тяжелый арбалет пехотинцу Хеллиан.

– Рикошетом от мостовой? Не говори, что так и задумывал!

Корабб уже взвешивал в руках подобранное эдурское копье.

Скрипач махнул Тарру – вперед! – как только Корабб оказался с ним рядом. – Идите, вы двое! Быстро, давите всех!

Эдур смог пронзить левое плечо Буяна копьем, только подпрыгнув и повиснув на древке всем телом. Смелое усилие, вознагражденное пальцем в глазнице – углубляющимся все дальше и дальше. Воин завизжал и попытался отвести голову, но рыжебородый капрал схватил его за волосы и вовсе не желал отпускать.

С еще более громким визгом смелый и упорный Эдур высвободил голову, оставив в подарок Буяну кусок скальпа и вымазанный в кровавой слизи палец.

– Не спеши, – сказал капрал странно деловым тоном, прыгая вперед. Оба упали на грязные доски пола таверны – от толчка копье почти вышло из плеча. Буян вытащил тонкий нож и вонзил лезвие в бок Эдур, под ребро, прямо в сердце. Повернул. Кровь хлынула струей.

Буян, пошатываясь и скользя по полу, сумел встать на ноги – копье упало за спиной – и тяжело подковылял к столу с грудой отрезанных голов. Схватил одну и швырнул через всю комнату, в толпу Эдур, в тот момент прорвавшихся внутрь. Оборону держали Острячка и Куб, но копье проткнуло Кубу шею, а Острячку ударили по темечку, сбив шлем – она сейчас лежала на спине и не шевелилась. Мокасины вбегающих Эдур наступали ей на грудь и живот.

Голова ударила одного воина в лицо; он закричал от удивления и боли, покачнулся.

Поденка встала рядом с Буяном. Она получила уже четыре раны – удивительно было, что она еще способна стоять.

– Не умирай, женщина, – прогудел Буян.

Она передала ему меч: – Вот нашла, подумала, тебе пригодится.

Ответить времени не хватило – уже подбежали первые Эдур.

Выскочивший из прохода в кухню – уже свободную от поваров – Корабб увидел атакующих, поспешил напасть на них сбоку – и растянулся, споткнувшись о тело убитого Буяном воина. Однако копья из рук не выпустил. Острие, двигаясь вперед и вниз, вошло в правое бедро ближайшего Эдур, разминулось с костью, выскочило с той стороны и укололо в колено еще одного воина – треугольный наконечник почти сорвал коленную чашечку. Затем острие достигло пола, застряв между двух досок и поставив подножку очередному Эдур, так что тот сам налетел на меч в руке Буяна.

Едва Корабб застыл среди поверженных врагов, подоспел Тарр – он заработал коротким клинком, как будто рубил ветви, прокладывая путь в лесу.

Острячка появилась сзади Эдур, в каждой руке был нож – кетра.

Скрипач с остальными ворвались в дверь, подняв арбалеты – и обнаружил, что Тарр уже зарубил последнего противника. Комната была завалена телами, лишь немногие еще шевелились; из-под двух мертвых Эдур выкарабкивался Корабб Бхилан Зену’алас, кашляя, потому что ненароком глотнул чужой крови.