Михаил Шабловский - Демон сна

— Ну как? — спросила она, сияя синим взглядом. — Лучше стало?

Я проверил ментальные рычаги и с некоторым удивлением обнаружил, что двигаются они легче лёгкого, как будто я лишь пару раз использовал «общий рентген» и вовсе не таскал по лестницам деволюмизированные тяжести.

— Здорово! — выдохнул я. — И вправду перезарядка! Но постоянно так минут по десять тратить, особенно в боевых условиях… Да и ты, наверно, тоже тратишь психическую энергию…

— Да ты что, — засмеялась Ольга. — Здесь прошло секунд пятнадцать от силы! Я теперь твоя запасная батарейка, братик! Как это сейчас называют — пауэрбанк! Поверь мне, усыпление и успокаивание тебя, если ты мне полностью доверяешься и отпускаешь свою волю, задачка несложная. Трата энергии несоизмерима с твоей при развоплощении, или даже с моей при управлении снами. Так что я очень-очень полезная! А что до опасностей при столкновении с культистами, то ты же видел на площади, как я умею! А этих мне даже не надо будет держать стоящими для маскировки! Если проводящих ритуал не слишком много, то я их просто поусыпляю всех, потом мы разобьём алтарь да и всё. Я же недаром тебе говорила, что вполне могу сражаться. Неужели ты считаешь, что твоя сестра — пустая хвастунья?

— Ладно, — сказал я. — Идём. Про усыпление — это хорошая идея, мне нравится. А то не убивать же простых людей, они ж не демоны.

Однако культистов оказалось много. Очень много. Их жутковатые ритмичные и напевные выклики мы услышали ещё задолго до того, как, подойдя к огороженному ветхим забором участку, увидели мелькающий сквозь кусты и деревья оранжевый свет нескольких костров. Сквозь широкие щели в ограде узрели мы страшноватую картину: целая толпа беснующихся людей, мужчин и женщин, полураздетых, несмотря на холод, повторяли вслед за стоящим у алтарного камня жрецом дикие и нелепые телодвижения, вознося вместе с ним в чёрно-оранжевую тьму возгласы и песнопения. По моей первой прикидке, поклоняющихся было человек сорок-пятьдесят. Камень культисты вытащили из сгоревшего дома на полузаросший дворик и водрузили на наспех сколоченный низенький помост с парой больших столбов.

Несмотря на горделивую осанку и почти полное отсутствие одежды (а может, и благодаря последнему), я узнал в приземистом жреце начальника управдельской автобазы Аристарха Комкова. Вот так, значит. Ничему жизнь человека не учит. Ведь только сегодня буквально же штаны обмочил при едином намёке на возможное возмездие. Но, видать, соблазн вновь отдаться хаосу и получить мнимые славу и власть оказался сильнее страха. Да и, может, они все здесь под себя ходят — «свобода» же. Например, как минимум две усердно и в ритм заклинаний совокупляющихся парочки у костров я заметил. Самым страшным зрелищем было истерзанное тело молодого парня, лежащее у алтарного камня. Сам камень и помост вокруг были забрызганы кровью. Вероятно, это была первая жертва, следствием которой явилось прибытие в реальный мир крылатой твари, которую мы уничтожили на бульваре Рокоссовского. И тут я увидел, что двое мускулистых инициатов, весьма напоминающих тех гопничков, что я порезал вчера неподалёку отсюда, волокут к алтарю отчаянно сопротивляющуюся юную девушку, почти девчонку, в изодранной одежде, с заплаканным и исцарапанным лицом. Её крики были совсем не слышны за рёвом толпы. Жрец Комков, буквально приплясывая от нетерпения, указывал своим подчинённым, куда следует уложить и как привязать новую жертву. С гадливым чувством я заметил, что на мерзавце-адепте нет даже нижнего белья — одна только куртка с меховым воротником прямо на голое тело.

— Ольга, — вслух сказал я. — У нас мало времени. Они собираются изнасиловать и убить эту девочку. Я знаю адепта, что церемонию проводит — это он сказал мне, где живёт Старик. И что же я его не подстрелил днём!

— За невинной кровью в реальность войдёт еще одно существо Тьмы, — откликнулась Ольга. — Я бы усыпила этого жреца, но он наверняка под сильным воздействием их хозяев… Очень долго буду возиться. Но мы можем успеть напугать их стрельбой…

— Боюсь, что они сейчас как берсерки. Могут и не испугаться. Давай так — я адептом займусь сам. Скажи, ты вообще сколько-то культистов можешь усыпить быстро?

— Думаю, смогу отправлять в глубокий сон по десять-одиннадцать человек каждые две минуты примерно, — ответила Самохина.

Я произвёл скорый подсчёт в уме. Получалось, что максимум через восемь минут все или практически все участники оргии будут немирно дрыхнуть. Слишком долго для того, чтобы сидеть за забором и ждать результата, но достаточно, если действовать одновременно.

— Тогда начинай. А я пойду прямо за этим шаманом недоделанным. Автомат и гранаты я оставлю, чтобы полегче деволюмизироваться было. Мне и пистолета хватит.

Я положил оружие на траву рядом с Ольгой и уже отодвинул планку, собираясь шагнуть в густые кусты за забором, но красавица-директор вдруг схватила меня за руку:

— Андрей! — она умоляюще-строго смотрела на меня своими синими глазами, в которых отражался огонь культистских костров. — Не подвергай себя риску зря! Если что, стреляй прямо из бесплотного состояния. Будь я на твоём месте, я бы не стала так вот беречь эту демонопоклонническую погань! Я бы автомат взяла!

И Ольга едва ли не слово в слово повторила мне то, что когда-то давно, перед сражением с охранниками тёмного чародея графа Залесьева, мне говорил специальный агент Рихтер:

— Пусть лучше мы убьём их сейчас, когда у каждого ещё будет возможность в момент гибели выбрать свой путь, чем и дальше они будут коснеть на службе у демонов и обрекать себя на вечное проклятие! Смерть от светлой руки — наверно лучшая судьба, которая может их постигнуть.

Много позже я понял, что эту мантру повторяют и повторяли на протяжении столетий почти все сотрудники Организации. Да, она была догматически верной. Въелась она и в моё сознание, ведь я сам говорил примерно то же Комкову в его кабинете. Кстати сказать, ещё устами безупречного рыцаря сэра Галахада так оправдывалось истребление сарацин, то бишь неверных с нашей точки зрения, в известной средневековой эпопее о короле Артуре. Только всё же мне лично было очень нелегко эту догму принять. Трудно мне поверить в существование какого бы то ни было оправдания убийства обычных людей. Да ведь и сарацины оправдывали уничтожение христиан примерно так же. Что же теперь — война всех против всех?

— Оля, — ласково, но твёрдо сказал я, легонько погладив названую сестру по щеке. — Если мы схватим автоматы и начнём убивать всех подряд, то и сами станет Хаосом. Я это недавно понял. Не переживай. Просто делай своё дело. Всё будет хорошо, вот увидишь.

Отогнув широкую доску забора, я продрался сквозь безлистную густель живой изгороди и вышел в рыжий свет костров. Однако моего появления за кругом беснующихся инициатов никто даже не заметил. Адепт и его подручные были заняты привязыванием и раздеванием назначенной в жертву девчонки. Та упорно вырывалась и пыталась кусаться. Остальные выли и вопили что-то нечленораздельное, кто-то целовался или совокуплялся, кто-то опрокидывал в себя бутылки с алкоголем — огромное количество пустых ёмкостей валялось вокруг — кто-то кружился, словно в трансе, повторяя странные односложные выкрики, что-то вроде «шай'я, куб'йа». Атмосфера общего помешательства, злого радостного безумия была удушающей. Именно вот такое, только в мегамасштабах, хотел выплеснуть на улицы городов и посёлков Старик Ди. Я даже пожалел, что не взял автомат. Интересно, какое действие произвела бы длинная очередь поверх голов? Заставила бы она демонопоклонников отвлечься от своего погрязания в хаосе, вернула бы хоть на секунду здравомыслие и обратила бы их внимание на почти полную потерю человеческого облика? Не уверен.