Михаил Шабловский - От тёмного истока

— Бежим!!

Мы выскочили из здания дежурки. Схватив девушку за руку, я потащил её за собой, стремясь как можно быстрее покинуть освещённую фонарями площадку и достичь лесных зарослей. Проснулись и загавкали собаки в конурах. За нами слышались нечленораздельные вопли, ругань, шум и топот.

«Двести метров, всего двести метров», — повторял я про себя. Только бы они не успели спустить собак прежде, чем мы добежим до моего автомобиля. Я отнюдь не был уверен, что разъярённые и науськанные хозяевами псы не тронут Анну, пусть даже они её «знают».

— Не сюда! — крикнула Анна, когда я свернул на узкую и тёмную лесную тропку. — Вот сюда, Андрей Кимович! Я знаю, где можно быстрее пролезть!

И она указала прямо на густель кустов и подлеска. Темно было — хоть глаз коли, но Анна, видно, настолько хорошо знала окрестности поместья, что могла ориентироваться даже в такой чернильной темноте. Мы продрались сквозь заросли и неожиданно оказались на не слишком сильно заросшей дорожке, тусклым прогалом серевшей между деревьев. Вихрем промчавшись по ней, мы уже через пару минут оказались у забора усадьбы.

— Здесь где-то прут должен быть у ограды сломан, — с трудом переводя дыхание, сказала Анна. — Я уже давно обнаружила… Лазила иногда из поместья, чтобы родители не знали. К дяде Захару на железную дорогу бегала, ещё куда-то…

Далеко позади уже слышались треск ломаемых веток, лай и рычание собак.

— Где же она, где же… Вот! — и дочь графа с торжеством указала на очень малоприметную дырку в заборе, скрывавшуюся за стволом огромной липы. Я, конечно, не стал говорить, что мне никакая дырка для преодоления забора была и не нужна. Вслед за Анной я протиснулся в щель, едва не разорвав плащ. Что ж, может, перекачанные охранники тут и не пролезут, но для довольно мелкого Пузина, а уж тем более, для собак эта дыра, конечно, преградой не была.

— Анна, всё, дальше я один, — твёрдо сказал я. — Бегите скорее в свою комнату.

— Нет! — со всхлипом, но столь же твёрдо ответила девушка. — Мне теперь нельзя домой! Отец… Он, наверно, убьёт меня, после того, как я вас выпустила… Хоть вы и сами вышли из камеры как-то… Я не пойду туда, Андрей Кимович, не бросайте меня, не бросайте! Я теперь только с вами, только с вами могу! Мать и отец… Они не такие, как были прежде. Я боюсь их, отца боюсь! Вы берёте меня с собой, Андрей Кимович — мне больше некуда деться!

Секунду я помедлил. Времени на размышления совершенно не было. А что, если она права, и со стороны отца ей и в самом деле угрожает опасность? Кто знает, насколько далеко зашли изменения в этом человеке — или уже не совсем человеке? Да, спасаться вместе с Анной мне будет труднее, чем одному. Так не забочусь ли я о собственной шкуре, отсылая её сейчас домой, оставляя фактически на произвол судьбы? Мне стало стыдно.

— Ладно! — сказал я. — Вы идёте со мной! После мы разберёмся. Только ничему не удивляйтесь, Анна! Я не просто «агент КГБ».

Анна вдруг улыбнулась сквозь уже выступившие было слёзы, и её улыбка была как свет солнышка в этом мёртвом царстве тьмы и злобы.

— Вы хороший… Заводите скорее свою машину, а я открою ворота.

Да, тот факт, что Залесьев брезговал простыми охранниками внутри усадьбы, здорово сыграл нам на руку. Нас пока попросту некому было задержать. Я завёл «форд», быстро подогнал его к воротцам, и Анна, нажав кнопку открытия створок, запрыгнула на пассажирское сиденье. К сожалению, о том, чтобы забрать мои пистолет, удостоверение и телефон, речи, разумеется, не было. Очень быстро я окинул автомобиль «истинным зрением». Нет, ничего постороннего враги в машину не подкинули. И я надавил на газ. Но тут на краю обзора полыхнуло жёлтое пятно безумной ярости — я поспешно отключил свой ментальный взор и увидел, что на главной дороге мелькают фары и прожектора «джипа» охраны. Я резко прибавил скорость и с визгом шин успел выскочить с аллеи на дорогу в тот самый момент, когда внедорожник сбавил ход перед поворотом направо. В свете придорожного фонаря за лобовым стеклом «джипа» мелькнуло перекошенное лицо Пузина — он лично был за рулём. Правое ухо его имело размер и вид небольшой красной груши. Рядом с ним сидел пожилой дежурный, на заднем сиденье тоже были серо-чёрные дуболомы — и откуда только набежать успели. Я вновь нажал на педаль, стремительно увеличивая расстояние между автомобилями. Но Пузин быстро справился с секундным замешательством, крутанул руль влево и «джип» с рёвом понесся за нами, довольно быстро сокращая разрыв. Ну вот и погоня, подумал я. Один бежит, другой, как говорится, догоняет. Но за остававшиеся до станции несколько километров у нас не было никаких шансов настолько оторваться от преследователей, чтобы успеть поднять Алёхина, разогнать локомотив и уйти. Деваться, однако, было некуда, и я гнал вперёд. Внезапно сзади послышался громкий треск, как будто от рвущегося картона, и что-то шваркнуло по правому заднему крылу «форда». Глянув в зеркало заднего вида, я с ужасом обнаружил, что седовласый охранник, высунувшись по пояс из окна, полулежит на высоком крыле «джипа» и целится в наш автомобиль из помпового дробовика. Значит, они настолько обезумели, что готовы подвергнуть опасности даже жизнь графской дочери, лишь бы остановить и захватить нас. Честно говоря, я не предполагал, что в нас посмеют стрелять, и на этом предположении строил свои надежды на успешный исход. Но, видимо, Пузин считал, что нарушение Анной приказа отца даёт ему карт-бланш на любые действия в отношении неё. А неудача в поимке сбежавшего меня, вероятно, грозила ему страшным гневом графа и каким-то ужасающим наказанием. Ситуация становилась напряжённой. Противник имел явное огневое превосходство — я заметил, что и охранник с заднего сиденья собирается высунуться в окно, а его сосед подаёт ему ещё одно ружьё. Надо было срочно что-то придумать.

— Анна, вы из пистолета стрелять умеете?

Ответом мне был недоумевающий взгляд:

— Из лука только тренировалась, Андрей Кимович…

Ох уж мне эти аристократы! И вести машину, конечно, нет смысла её просить — скажет, что только пони управлять умеет. Как же быть? И тут я вспомнил про «скример».

На «служебных» автомобилях Организации, конечно, не устанавливались ни проблесковые маячки-«мигалки», ни какие-либо иные спецсигналы типа популярных «крякалок» и прочего. Но, как и в любой спецслужбе, нашим машинам иногда крайне необходимо было как можно быстрее попасть из пункта А в пункт Б, при этом тем или иным способом преодолевая пробки и заторы, столь обыденные в наше время для крупных мегаполисов. И для помощи в этой задаче было создано невероятно полезное устройство — «скример». Это был компактный излучатель, создававший мощный ментальный поток направленного действия. Водители других машин, попавшие в этот поток, испытывали неосознанный страх и непреодолимое желание уйти в сторону и уступить дорогу едущему сзади автомобилю. При движении в пробке скример обычно включали периодически и на полную силу, как «мигалку» или звуковой сигнал, заставляя автовладельцев быстро расчистить путь для спецмашины. На трассе же, при высоких скоростях, скример обычно устанавливался на постоянное действие при малой мощности, и водители медленнее движущихся авто, едва завидев в зеркале заднего вида машину Организации, просто съезжали на соседнюю полосу, даже не понимая, почему они вдруг решили совершить этот манёвр. Конечно, скример, как и обычные сигнальные устройства, действовал не на всех, но как правило, резкое увеличение мощности потока помогало заставить съехать с полосы движения даже самых «упёртых». И сейчас это устройство вполне могло оказаться нам полезным.