Михаил Шабловский - От тёмного истока

На улице стало уже совсем темно, тускло и противно. Небо давило так, что я и в самом деле предпочел спуститься в метро, нежели опять ловить такси. Но и в метро мне было как-то тесно и неуютно. Наконец я понял, что попросту сильно психически устал. Я поэксперементировал с «истинным зрением» и «общим рентгеном» и нашел, что мне уже требуется некоторое усилие, чтобы применить их, хотя в округе не было ничего «прячущегося». М-да… Надо же было расточить сверхспособности, ещё и толком не выйдя «на дело». Может, вернуться в усадьбу, отдохнуть? Выспаться, поехать на следующий день? Однако служебное рвение неофита заставило счесть, что приказы начальства подразумевают немедленное исполнение, и я отправился-таки к Университету. Что в итоге оказалось крайне правильным поступком…

Университет сразу подавил меня своей грандиозной мрачностью. Над шпилем, на немыслимой высоте, кружились птицы. Где-то блеснула молния.

Территория главного здания была, конечно, огорожена. Внутрь пускали только по документам. Мне пришлось просачиваться невидимкой, потратив ещё немного психической силы. Оказавшись в холле первого этажа, я не стал тратить время на толпы студентов и преподавателей, а сразу пошёл вниз, и чем ниже, тем лучше, отыскивая лестницы посредством «общего рентгена». Я совершенно не обращал внимания на всяких встречных-поперечных, шёл себе уверенно эдаким терминатором; потому, видно, никто и не подумал остановить меня и спросить, куда я, собственно, направляюсь, ведь ни на студента (не так уже я молод), ни на преподавателя (прикид не тот) я совершенно не был похож.

Устал я уже здорово, и настроение стало совсем плохое.

Я попал в какой-то архив с непреходящим запахом пыли и старой бумаги и заплутал между стеллажей. Посмотрев сквозь боковую дверь, я заметил лестницу вниз в конце отходящего коридора и пошёл туда. Никакие люди здесь уже не встречались, и из всего освещения работали только аварийные лампочки.

Что за чертовщина?! Лестница вовсе не вниз, как я сперва ясно видел, а вверх ведёт! Пришлось включить «истинное зрение». Та-ак. Лестница вниз есть, да. А для остальных людей, стало быть, нету? Уже интересно. Но ведь когда я её сперва заметил, «истинное зрение» включено не было… Тут я понял, что держать лестницу «в фокусе» мне трудно. Я поскорее спустился вниз до конца и «отпустил» ее. Лестница на секунду словно бы расплылась в воздухе, но тут же вновь обозначилась обратно, как бы издеваясь надо мною, дурнем. Никакого «истинного зрения» для того, чтобы её увидеть, не требовалось. Вот уж действительно «та-ак». Однако я не сразу сообразил, в чём дело. Решил, что это такая локальная «лестничная» проблема. Мало ли чего «истинным зрением» навидаешься. И пошёл дальше.

А дальше кончился свет. Последняя аварийная лампочка осталась у лестницы. Туннель (уже явно не коридор, а именно туннель) пропадал во тьме. «Эх, неужели нельзя было, спускаясь под землю, догадаться захватить фонарик», - подумал я, а через пару минут ходьбы на ощупь тоскливо добавил про себя: — «Хотя бы спички…»

Тут я почувствовал под ногами воду и остановился. Включил «общий рентген», огляделся. Так, конечно, видно немного лучше, но темнота всё равно мешает. И уже совсем тяжело держать так взгляд долго. Вон в полукилометре влево поезд метрополитена идет. Им-то небось хорошо, светло… Вон наверху студенты шляются. И им тоже светло. А что же впереди? Стена? Зачем поперёк прямого туннеля стена? А зачем тогда вообще этот туннель? Внезапно на моих глазах стена взяла и разъехалась в разные стороны. Слышу сзади шорох, оборачиваюсь — стена там сошлась. Включил «истинное зрение» — нет здесь никаких стен вообще! Попутно оказывается, что и «истинным зрением» оперировать тоже уже совсем трудно. С ужасом я понял, что деволюмизироваться я теперь если и смогу, то не более чем минут на пять. Силы кончились. Про левитацию можно вообще забыть. И ещё наконец-то сообразил я, что меня попросту кто-то выматывает, ставит ментальные ловушки, на преодоление которых я и растрачиваю свою энергию… Но ведь на постановку таких ловушек тоже нужно затратить энергию, и весьма немалую притом. Значит, этот «кто-то» противник неслабый… Неужели я уже обнаружил пресловутый «источник зла»?! Но где же он? Скорее всего, где-то неподалёку, раз старается меня не пропустить. А ну-ка мы ему не поддадимся! Вперёд!

Шагнул я вперёд, а впереди-то темень сплошная. Даже «общий рентген» не помогает. Попытался включить «истинное зрение» и опять только зря силы потратил. До сих пор мне ещё не встречалось такого, чтобы «истинное зрение» совсем-совсем не меняло окружающей картины, так что я несколько испугался. И замер. Прислушался. Тихие и мелкие подземные звуки окружили меня, какие-то шорохи, журчание воды, перестук колёс метропоезда из немыслимой дали… А спереди, на пределе слышимости, донёсся до меня женский плач. Плакала девушка, плакала тихо-тихо, как плачут от полного отчаяния, когда уже не на что надеяться и некого ждать, но психика не может остаться без защитной реакции, и плач нельзя остановить. И совсем уж неслышный шёпот: «Помогите… помогите же… пожалуйста… кто-нибудь…»

Я застыл в нерешительности. Очередная ловушка? А если нет? Нельзя же так оставить! Сознание того, что кому-то беззащитному возможно требуется моя помощь, как ни странно, и быть может, банально это ни звучит, придало мне сил, и, помогая себе «общим рентгеном», я стал пробираться вперёд.

Довольно долго медленно шёл я. Вода потихоньку поднималась всё выше и выше, пока не начала заливаться в ботинки. Вроде бы впереди я не чувствовал совсем уж глубоко затопленных пространств, а мало ли… Не хватало ещё утонуть тут. Плавать-то не умею. И вообще — ходить по воде обутым и одетым очень неприятно. А что, если это канализационные стоки? Впрочем, соответствующего запаха я не чуял.

Затем бульканье моих шагов зазвучало гулко, в лицо повеял лёгкий сквознячок — я понял, что вышел в какое-то просторное помещение. Автоматически я пошарился рукой по стене и довольно неожиданно обнаружил круглый выключатель. Включать электричество, из-за общей затопленности подземелья, было довольно опасно, но я об этом не подумал, а нажал рычажок.

Тускло засветилась одинокая лампочка без плафона под самым потолком.

Зал оказался необширным, низким и затопленным по всей площади сантиметров на десять-пятнадцать. Полы моего плаща уже оказались в воде. Посреди зала стоял широкий стол, но никаких стульев не было. По стенам расположились какие-то металлические шкафчики, доски с крючками для одежды, несколько совершенно заплесневелых плакатов. На ближайшем из них, насколько я мог разглядеть за наплывами грибка, изображен был некий добрый молодец в довоенной униформе, сжимавший в обеих руках, одетых в шипастые варежки, некрупную гадючку с человечьим личиком и в цилиндре. Подпись под рисунком гласила: «Возьмем врага в ЕЖОВЫ рукавицы!»