Михаил Шабловский - От тёмного истока

А без пистолетика и в самом деле плоховато — холодным оружием я пользоваться вроде как не могу — ведь пока я держу его в руках, оно деволюмизировано вместе со мной, и вреда никому причинить не может. А пистолетик-то как хорошо — стоит пуле вылететь из ствола, и она сразу обретёт плотность, а вот выстрела будет не слыхать, да и вспышка совсем слабая будет. Дымок только пойдёт. (Должен заметить, дорогие читатели, что только крайней расстроенностью нервов можно объяснить мое глубочайшее тогда заблуждение насчет холодного оружия — на самом-то деле я мог абсолютно беспрепятственно (и совершенно безнаказанно) убить человека чем угодно, хоть огурцом — достаточно было просто сунуть внутрь чужого тела любой деволюмизированный предмет — и отпустить руку…)

Так где же добыть пистолет? Как обычно в случае затруднения с информацией, я полез в Сеть. Оказалось, у Организации имелся весьма подробный список тайных схронов оружия в Москве (в основном, разумеется, армейских — тех, что на крайний случай). Видно, не я был первым агентом с таким запросом, и наверняка не я буду последним. Забавно. А если на нас вдруг всё-таки нападут проклятые заморские вороги? Там что-нибудь вообще осталось на складах этих, или всё растащили агенты? Впрочем, ладно, на мой век хватит. Все равно, как следовало из весьма надёжных источников, об этих схронах уж не один, не два и не три десятка лет не помнит никто. Указания об их местонахождении похоронены глубоко и далеко в армейских архивах — страшная бездна.

Ближайший схрон оказался в Сокольниках. Ну вот и заглянем по дорожке, а оттуда напрямик на метро к Университету.

Из призрачного трамвая я вылетел посредством левитации на самом краю леса, спрятался за деревом (разумеется, я был деволюмизирован), привел себя в порядок, стал вновь видимым и спокойненько вышел на Ростокинский проезд. Вызвал такси, доехал до церкви у станции метро Сокольники. Двери храма были широко открыты, и верующие (а тако ж, наверное, и не очень верующие) входили и выходили, звенели колокола, и нищие на паперти хором просили милостыню (как потом оказалось, день был праздничный). Солнце временами пробивалось сквозь плотную завесу туч, блестя на крестах и на бамперах проезжающих мимо машин. Пахло сыростью и мокрой опавшей листвой. Я поплотнее запахнул плащ и поднялся по ступенькам ко входу в церковь. На всякий случай включил «истинное зрение», а «общий рентген», напротив, заблокировал, чтобы ненароком не врезаться в стену.

Еще пробираясь сквозь толпу прихожан поближе к алтарю, я осознал, что с церковью что-то не так. Но никак не мог понять, что же именно «не так». Люди как люди, иконы как иконы. Последние, впрочем, выглядели для меня не совсем обычно: странного рода сюрреалистические рисунки, где изо всех деталей можно было разобрать единственно сияющие нимбы, а остального за этим сиянием я уяснить себе не мог. Так что же не так? Я пристально взглянул в сторону алтаря и наконец понял — да ведь там что-то лишнее. Я до предела напряг свое зрение, так, что аж потом облился — это было потрудней, чем в свое время сфокусироваться на черном трамвае — но так ничего конкретного и не смог увидать — ни формы, ни консистенции — но что-то было — и было закрыто…

Мне выдали святой воды в полуторалитровой пластиковой бутылке из-под «нарзана». Раздумывая, куда бы её теперь пристроить — не таскать же в руках весь день! — я вышел из храма и побрел по направлению к новой, недавно отстроенной турецкими строителями многоэтажной гостинице, через подвал которой, по мнению моего компьютера, можно было попасть в один из упомянутых старых армейских схронов. По пути я купил с уличного овощного лотка пару головок чесноку и пред изумленным взором старушки-продавщицы сунул их в карман плаща (на всякий случай, как говорится, — где святая вода в качестве оружия, там и чеснок, ведь так?).

Пошел дождь. Прохожие были хмуры и озабоченны, их нервировали гудки автомобилей и плохая погода. Вскользь я подумал, что давно уже не видел погоды хорошей — все ветер, хмарь в небе, изморось и темень. Вот же вроде собиралось разгуляться четверть часа назад, когда возле храма был — ан нет, затянуло обратно. В полукилометре впереди оборвались провода (я это знал) и троллейбусы встали через всю улицу. Пассажиры молча, как сомнамбулы, выходили из них и шли плотным потоком. Я осторожно спустился к одной из наглухо запертых подвальных дверей, огляделся на всякий случай, деволюмизировался и прошел сквозь нее. Не переходя в плотное состояние, я принялся исследовать подвал, оказавшийся весьма немаленьким. Включив «общий рентген» и взяв пару неверных поворотов, я заприметил-таки за стеной характерный блеск металла на вороненых стволах, и через секунду оказался в искомом месте.

Нашарил на стене выключатель, нажал — свет есть, уже хорошо, трудно в потёмках с оружием возиться, рентген там, не рентген. Ну-с, что тут у нас? Штык-ножи вроде бы ни к чему (ну могу лишь повторить, что заблуждался я тогда насчет холодного оружия, да), автоматы тоже не нужны, по крайней мере пока — их ведь в карман не спрячешь. Ага, вот и пистолеты, на полках, в коробочках картонных. И как раз то, что надо — оружие сталинских офицеров, ТТ, очень популярен среди криминалитета, именно из-за тех качеств, которые и мне полезны — не слишком тяжелый, не слишком громоздкий, плоский и удобный, но в то же время довольно мощный. Да и выбирать особо не приходилось — «Зиг-Зауэров» для меня тут никто не разложил, ну а тяжёлый и недальнобойный ментовский ПМ я брать не хотел.

Я снял с крючка одну наплечную кобуру скрытого ношения, нашёл в ящике открытый цинк с патронами, собрал с нескольких пистолетов запасные магазины и быстро их снарядил. Один сунул в рукоятку пистолета, остальные отправил в компанию к чесноку, насыпал в другой карман ещё немного патронов про запас, запихал пистолет в кобуру, надел её под плащ и пошёл побродить по складу — интересно ведь! В одном углу, к примеру, строем стоял десяток пулеметов «Максим», аккуратно обернутых в промасленную ветошь, хищных, готовых к бою; рядом тускло-жёлтым поблескивали ленты. Как стеллажи в гипермаркете, плотными рядами расположились деревянные стойки с винтовками-трехлинейками, в каждой стойке несколько штук отдельно со снайперскими прицелами. «Калаши» стояли, как и положено, в металлических шкафах, правда, почему-то открытых. И кирпичными стенами высились штабеля цинков с патронами… В одном из ящиков я обнаружил кучу отличных плоских фляжек в брезентовых окладках для крепления к поясу. Ну вот, а я не знал, куда бутылку деть… Не поместившийся во фляжке остаток святой воды я разбрызгал по всему помещению — опять же, на всякий случай, но, конечно, аккуратно, так, чтобы не попасть на открытый металл. Не плюй, как говорится, в колодец — пригодится. Святая вода, к слову, выглядела для меня — если включить «истинное зрение», конечно — как жидкий огонь синего цвета, ничего не освещающий, но очень красивый. Окончив водные процедуры и укрепив фляжку на ремне, я прошёл сквозь стену и направился к выходу из подвала.