Милена Завойчинская - Невест так много, он один [litres]

– А хоть кто-то из вас знает детские считалочки?

– Я, – сдерживая улыбку, ответила одна из девушек, имени которой я пока не знала.

– Простите, мне неизвестно ваше имя.

– Леди Диа́на ди Кард.

– Леди Диана, просим вас. Никто ведь не возражает? – обвела я всех присутствующих строгим взглядом.

Если кто-то и был против, то воздержался от комментариев.

А девушка встала, взяла в руки чайную ложечку. Начала с себя и, поочерёдно указывая на всех своих подружек по «конкурсу», продекламировала:

Я с интересом следила за происходящим. Эту забавную считалочку мне слышать не доводилось, у нас в приюте в ходу были совсем другие. Порой неприличные, их использовали мальчишки. А мы, девчонки, делали вид, будто не слышим.

Смешные слова «кусь-кусь, ой-ой-ой» немного разрядили обстановку, девушки перестали кукситься, повеселели. И даже их сопровождающие расслабились.

Определив состав групп, мы посчитали чаепитие завершённым.

– Ваше сиятельство, – многозначительно поиграла я бровями, косясь на дверь.

– Я вас ненавижу, Эрика! – сердечно прошептал он мне на ухо и мрачно встал из-за стола. – Леди, жду вас на крыльце. Мы отправляемся на прогулку.

– А если кто-то не хочет на неё идти? – поджав губы, спросила одна из девушек.

– Муа-ха-ха! – донеслось издалека. – У-у-у! Муа-ха-ха!

– Я передумала, – тут же пошла на попятный невеста.

Мы с Лексом переглянулись и с трудом сдержались, чтобы не рассмеяться. Неупокоенная душа Касселя развлекалась от души.

Обед порадовал нас и гостей жиденьким овощным супчиком, овощными котлетками, овощными закусками и овощным, ой, фруктовым компотом. Вкусно. Но всё очень растительное. Как бы не заблеять и не замычать.

Прямиком из-за стола Лекс и его отец направились проводить меня, чтобы обсудить предстоящий конкурс. И поесть мяса…

– До чего я докатился? – откусив большой кусок колбасы прямо от кольца, вопросил лорд Риккардо, сидя в кресле на первом этаже моей башни.

– Потрясающе, да? – прошамкал пацан. – В жизни такой вкусноты не ел.

У него в животе громко заурчало. Лексинталь замер, перестав жевать, и испуганно прислушался, покосившись на запертую на задвижку дверь из коридора. Но живот затих…

Я загадочно улыбалась и молча ела с тарелки свою порцию. Для себя я колбасу порезала, мужчины же нетерпеливо отмахнулись и просто хищно отгрызали куски. Вкусно и ароматно. Мне тоже нужно много энергии, чтобы выдержать предстоящий конкурс перестилания постелей. Только не забыть бы почистить зубы. А то ведь унюхают невесты…

…Шёл четвёртый час конкурса.

Я из последних сил держалась, чтобы не заснуть.

Вот сколько времени нужно обычному смертному человеку, чтобы снять постельное белье, взбить перину, одеяла и подушки, постелить чистую простыню, надеть наволочки и пододеяльник?

Пусть даже кровать и одеяло огромные, подушек больше двух, а простыня размером с тренировочное поле. Минут пятнадцать, я так думаю.

Каждой из невест потребовалось больше часа. Больше часа!!! Боги, дайте мне сил не обругать их прямо в глаза криволапыми недоптицами.

Девушки сначала долго с ужасом смотрели на просторное ложе маркиза ди Кассано, на котором при желании можно было играть в салочки. Что уж за мысли бродили в их головах, я даже предположить не берусь. Наверняка какие-то непристойности.

Потом эти… особы… подкрадывались к предмету обстановки так, словно кровать сейчас бросится на них и загрызёт. Взяв двумя пальчиками за краешек покрывала, они начинали ме-е-е-дленно тащить его на себя. Будто ожидая, что сейчас из-под него выскочит их жених, злобно захохочет и накинется насиловать. Ну, или, не знаю, щекотать.

И вот волочится это несчастное покрывало и никак не заканчивается… А эта ку́ра безмозглая пятится к двери. В первый раз я наблюдала за этим с весёлым любопытством. Во второй – озадаченно. Интересно, следующие тоже будут так делать? Этому их обучают в каких-то специальных пансионах для благородных девиц? Мне уже и представить страшно, что станут вытворять остальные.

Возвращаясь к перестиланию. Подушки они брали в руки так, будто это не набитые в чехол перья, а хищный зверь, с которым нужно быть крайне осторожными. Может ведь и покусать…

Про борьбу с огромным одеялом и то, как его вытаскивали из пододеяльника, а потом вставляли в новый, я даже говорить ничего не могу. Не «не хочу», а не могу. Потому что описать цензурно и серьёзно не выйдет.

Я вздыхала, зевала, меняла позу, ходила по комнате, чтобы размяться и успокоить нервы, пила воду из кувшина, смотрела в окно… Предатель Лекс сбежал, не дождавшись окончания процесса даже у первой из своих потенциальных мачех. Второй предатель, призрак, удрал ещё раньше. Непосредственный виновник всего этого постельного беспредела, он же хозяин кровати, вообще заявил, что конкурс – это моя обязанность. Вот мне и следить.

Вот я и следила. Зевала. Страдала. Клевала носом.

– Благодарю, леди Диана. Засчитано. Прошу вас пригласить следующую девушку, – сообщила я очередной соискательнице, когда она наконец-то завершила.

С кислой улыбкой я поприветствовала четвёртую.

– Представьтесь, пожалуйста.

– Инне́сия ди Ламбо́ль.

– Да, точно. Вы дочь графа ди Ламболя. Я вспомнила. Итак, вам нужно освободить постель от этого белья. Взбить. Перестелить. Приступайте, леди.

И снова долгое ожидание…

А потом мои мучения внезапно закончились, потому что сработала наконец-то волшебная травка с утреннего чаепития. И, когда леди Инессия домучила кровать, меня и себя, оказалось, что за дверью никого нет. И три девушки, которые должны были ещё участвовать сегодня, почувствовали внезапное недомогание и спешно убежали.

– Слава богам! – едва слышно выдохнула я и поплелась на кухню.

– О, леди Эрика! – радостно окликнула меня кухарка. – Что-то вы бледненькая. Хотите огурчик?

– Я совсем как он, да? Такая же зелёненькая?

– Ну уж вы скажете, – добродушно рассмеялась Жоржетта. – Хотите капустных котлеток? Со сметанкой из моего личного запаса.

– Давайте, – махнула я рукой. – Я здесь поем, не хочу в столовую идти. Сил моих нет продолжать сегодня общаться с невестами нашего маркиза ещё и за ужином.

– А ужин отменили. Дамы все как-то внезапно отказались. Говорят, что не голодны.