Милена Завойчинская - Невест так много, он один [litres]

– Вы… Вы…

– Это возмутительно, – отмерла ещё одна дама. – Леди Рози, следуйте за мной. Мы уезжаем. Даже хорошее воспитание не позволит нам и дальше делать вид, будто мы ничего не замечаем.

– О, какая жалость! – воскликнул маркиз ди Кассано и жестом велел слуге положить ему еды. – Леди Рози и леди Рамона не будут участвовать в нашей оргии? Какая печаль. Вместе было бы веселее.

С глухим стуком брякнулась в обморок Рози.

– Убрать! – ткнул ложечкой в её сторону маркиз, и к девушке поспешил лакей.

Подперев кулаком подбородок, я следила за безобразием, происходящим в столовой.

Лишившуюся чувств леди унесли. Eё компаньонка поспешила следом, сообщив, что они сейчас же уезжают. Леди Рамона и её спутница тоже покидали нас.

Занятно всё же леди выбывают, пачками.

Невест осталось две: Габриэлла и Консуэла. Две самые тихие и неприметные, которые не лезли вперёд, не устраивали скандалов и истерик. А вот поди ж ты, всех пересидели.

Заканчивали трапезу в тишине. Лекс вообще не появился. Уверена, он успел наесться в башне, а потом сбежал по своим мальчишечьим делам.

Отложив приборы, маркиз встал.

– Дамы, – чуть склонил голову перед пришибленными гостьями. – Леди Эрика, вы мне нужны. Я сейчас уезжаю и не появлюсь следующие пару недель.

– Что? – встрепенулась Габриэлла. – Вы уезжаете? А как же мы? А как же свадьба?

– Свадьбы не будет, – позволил себе усмешку лорд. – Меня ждут работа и преступники.

– Но её величество… – заикнулась Консуэла, обменявшись взглядом с единственной оставшейся конкуренткой.

– Её величество в своём письме попросила меня провести в вашем обществе несколько дней, чтобы присмотреться к вам и позволить рассмотреть себя. Вы меня рассмотрели?

– Да, – потупилась Габриэлла.

– И как? Я вам настолько понравился, что вы готовы делить меня с леди Эрикой? Учтите, я с ней расставаться не стану. Она будет рядом со мной каждый день и каждую ночь.

В меня воткнулось несколько ненавидящих взглядов. Я вздохнула и продолжила жевать изюм. Конец моей репутации. Хоть девственность осталась, и то счастье.

– Я не только не стану расставаться с ней, но и намерен содержать её и дальше. Наряды, драгоценности – она будет их получать столько, сколько пожелает и сколько я захочу ей подарить. И это даже не обсуждается.

Мне захотелось сползти под стол и спрятаться под скатертью. Девушки внезапно оглохли, ослепли и поглупели. А ещё оголодали. Ничем иным я не могу объяснить внезапно проявившуюся активность в поглощении диетической кашки.

Слабительного им, что ли, опять подлить? Бесят меня все. И невесты эти, которые никак не разъезжаются, а я уже устала придумывать, чем их отпугнуть. И начальник, который за мой счёт изводит их. И призрак, который летает по столовой и дышит в затылок и в декольте то одной, то другой даме. Хорошо хоть, молчит, но всё равно раздражает и отвлекает.

Я зыркнула на Касселя. Тот как раз в этот момент глянул на меня и поймал волну моего негодования.

– Потерпи, дорогуша. Осталось всего две, – ухмыльнулся он.

Воспарил к потолку, превратив свою нижнюю часть в дымчатый хвост, как у кометы, облетел несколько раз вокруг пыльной хрустальной люстры и вдруг начал декламировать:

Кассель покружил, дирижируя себе рукой. Опустился ниже и завис над столом.

– У меня не хватает исходных событий для завершения считалочки. Эрика, драгоценная ты наша. Как будем изгонять последних кур?

Давясь смехом, я пожала плечами.

– Бесстыжая! – прошипел кто-то из четырёх оставшихся дам.

Оказывается, пока я внимательно слушала поэтические экспромты фамильного привидения, Риккардо успел уйти. И я осталась в обществе кур, которые видели, что я наглым образом хихикаю, вместо того чтобы стыдливо краснеть или вообще покинуть приличных дам. Поскольку… Ну да, репутации у меня не осталось. Как бы выдержать этот год и сбежать отсюда подальше, обратно к Марике и привычной жизни? Трудной, скромной, бедной, временами голодной, но моей и привычной.

– Не отравитесь собственным ядом, – мило поморгала я.

– Весь свет непременно узнает о… вашем неподобающем поведении, – глянула на меня Консуэла.

– Разумеется, – согласилась я. – И о вашем тоже.

– Мы не сделали ничего плохого, – повела она плечом.

– Ой, бросьте, девушки. Передо мной хоть не надо притворяться. Приехать в дом к холостяку, участвовать в каком-то сомнительном отборе, подглядывать друг за другом по ночам, карауля у спальни лорда… Я уж молчу о том, что вы категорически и по веским причинам не нравитесь сыну этого лорда.

– Он бастард, его мнение никто не собирается учитывать, – поджала губы Габриэлла.

– Это фатальная ошибка той, кто планирует выйти замуж за моего шефа. Бастард Лексинталь или нет, не ваша забота. Но он уже взрослый мальчик, личность. Он маг, умница, красавчик, каких поискать. К тому же, учитывая материнскую кровь, обладает магией эльфов. Вы действительно полагаете, что он смирится и безропотно позволит и дальше шпынять себя? Очнитесь, леди! Ему четырнадцать лет. Именно столько лет он рядом с маркизом. И в противовес – потенциальная супруга, которая нежеланная, ненужная, нелюбимая, навязанная её величеством. Как считаете, кто из вас будет сидеть в самом дальнем поместье взаперти? Вы или Лексинталь?

– Маркиз не посмеет, – как-то неуверенно протянула Габриэлла и переглянулась со своей конкуренткой.

– Да? – хмыкнула я. – И кто же ему запретит? Напомните-ка мне, какие права у мужа и у жены в браке? И сколько неугодных жен внезапно захотели удалиться в монастырь, служить богам? Что в светском обществе говорят на этот счёт?

С каждым моим вопросом лица невест становились всё более кислыми.