Лилия Роджер - Инферняня [litres]

– Петер, Петер, дорогой мой… Мой малыш…

– Я уже не малыш, мама. – Петер посмотрел на меня: – Здравствуй, няня Алисия.

– Привет, – сказала я. И потрепала его по золотистым кудрям.

– Все, – сказала Гера стражам. – Ушли.

Огромные воины бесшумно, по стеночке, цепочкой удалились.

– А я вас искал, – сказал Петер.

– Как – искал? – удивилась я, приготовясь услышать то, что меня огорчит.

И услышала:

– К тебе, Алисия, заглядывал. А там никого. Только я не сразу квартиру нашел и соседку напугал. Она все ноты рассыпала.

– Миссис Трюфельс, – засмеялась я, но горло у меня сжало.

Он ко мне прилетал, ему нужна была помощь, а я в это время бегала черт-те где и искала его.

– И к тебе, мам, прилетал, но весь дом был темный.

– Когда? – упавшим голосом спросила Вивиан.

– Вчера вечером.

– Я была на вечеринке, – уже совсем неслышно прошелестела Вивиан.

– Жаль, – сказал Петер.

Да. Он бы все равно сам нашелся, наш Петер. Разве Зевсу его удержать?

– Петер, – осторожно начала Вивиан, – а ты… уже принял должность?

– Нет, – ответила за Петера Гера. – Он еще в кандидатах.

– Слава богу, – выдохнула Вивиан.

– Что это значит? – тихо спросила я Томаса.

– Принять должность у них как принять сан. Даже еще строже – назад дороги нет.

Тут уж и я вздохнула с облегчением.

– А я весь земной шар облетел! Прям вокруг! Как супермен! – похвастался Петер.

– Ничего себе! – воскликнула Вивиан.

– Да! – покивала я. – Просто немыслимо!

– Спасибо, – сказал Томас Гере. – Мы пойдем тогда.

– Никуда вы не пойдете! – прогрохотал из кабинета бас Зевса.

– Я с ним договорюсь, – нежным голоском, в котором, однако, явно прозвучал металл, сказала Гера.

Она тоже оказалась летучей: в секунду проскользила по воздуху до кабинета – шлейф ее накидки протрепыхал мимо наших лиц, как знамя.

– Оставь мальчика в покое! Гоняй получше Гермеса! – раздавалось далеко за нашими спинами, пока мы шагали к выходу.

В ответ прозвучало какое-то неясное бурчание.

Я спросила Томаса:

– Почему они говорят на английском, все здесь? Они же – греки? Ну, греческие боги.

– Не на английском, – отозвался он. – На языке богов. А он всем понятен.

В это время до нас донесся женский вопль:

– Опять жмешь кнопки?! Куда?!

– Бегите, – сказал Томас. – Я попытаюсь их задержать. Вивиан, попроси Аполлона отвезти вас!

Вивиан кивнула, они с Петером кинулись к выходу в следующий зал.

А я, сделав два шага вслед за ними, круто развернулась и вернулась к Томасу:

– Я помогу.

– И чем ты их будешь задерживать? – сказал он, прячась за колонну.

– А ты чем?

– Значком.

– А я буду кричать устрашающе! – сказала я.

– Убегай давай! – сказал Томас.

Если бы даже я и вздумала убежать в этот момент, то не смогла бы: изо всех окон, разбив их вдребезги, ворвались воины – так в фильмах десантники врываются в какой-нибудь дворец (наверное, это еще одно доказательство того, что человек произошел от обезьяны), только десантники обычно на веревках, а у этих – крылья. Такие бронзовые, мощные крылышки.

Тут я и правда закричала, но, к сожалению, не устрашающе, а испуганно: таким тонким комариным писком.

– Эффектно! – с усмешкой бросил мне Томас и вытянул руку с бляхой из-за колонны: – Корпорация Би-Би-Си!

На миг стало тихо, а потом в стену, едва не задев ухо Томаса, воткнулась стрела. Это меня почему-то разозлило. Я, вообще-то, тоже из Корпорации. И они должны меня уважать! Я выдернула стрелу из штукатурки и, высунувшись из нашего укрытия, бросила в толпу идущих к нам вояк.

Стрела до них даже не долетела, но если бы и долетела, вреда бы не причинила – они прикрывались щитами. Зато в ответ они вытащили луки и, моментально прицелившись, выпустили в нас тучу стрел. Так забавно: страха я не почувствовала, а просто окаменела и не могла двинуться.

В меня попали? Попали? Ранили? Наверное, я уже вся как решето и, как там они говорили в кино, от шока не чувствую боли? Я хотела опустить голову и посмотреть на свое бедное тельце, но не смогла двинуть головой. Ни вправо, ни влево она тоже не поворачивалась, а волосам было почему-то больно.

Я скосила глаза и увидела, что Томас весь по контуру, за одежду, приколот к стене, как бабочка. Или, вернее, он больше походил на курицу на листе в духовке. Потому что костюм Томаса был слегка поджарен Зевсом.

У Томаса, в отличие от меня, голова шевелилась – потому что волосы короткие. А мои… Я дернулась сильнее, несколько стрел упало на пол. О, и я теперь могу вертеть головой!

И не было никакой крови. И никаких ран!

Но рано я радовалась.

– Догоняйте остальных, – сказал командир стражей своим подчиненным.

Те грозной звенящей металлом стаей метнулись к выходу.

Ну вот! Догонят их! Отберут Петера!

– А вы – на выход, – сказал командир нам.

– Что? – спросила я.

Но он вместо ответа взял меня за шкирку, оторвал от стены и подтолкнул вперед. В спину мне уперлось копье. Я зашагала в направлении дверей, лихорадочно раздумывая, как сбежать. Ничего не придумывалось, поэтому я просто побежала. Не помню, куда. Какими-то кругами, в какие-то двери. Потому что за мной гнался охранник Зевса. Я топотала каблуками по мрамору, ощущая себя кентавром, который забыл надеть носки. Раз или два поскользнулась и едва не влетела в стену.

А потом, когда я пробегала мимо скрученного двумя стражами Томаса, откуда-то появились два огромных остроухих светло-коричневых дога – я никогда таких не видела! Они возникли справа и слева. И были похожи на статуи: они не рычали, не бежали и не лаяли. Наверное, они молча бросаются и проглатывают человека целиком! Сзади меня догонял страж. И мне некуда было сворачивать – а бежала я прямо в окно. Ой, вернее, в дверь. И прямо возле двери я споткнулась…

Вот это полет! Вот это стекло! – твердое, как я не знаю что! А-а!!! Ручка, ручка! Уф. Держусь. Болтаюсь то есть в воздухе. И пальцы какие-то скользкие… И – боже, все же надо было похудеть! Хоть легче было бы саму себя держать на весу. Ой-ой… Высунувшаяся из проема остроухая собачья морда и протянутые ко мне руки командира, не успела я за них ухватиться, мгновенно ушли вверх. Потому что я упала вниз. И ветер хлопал подолом моей узкой юбки (все же хорошо, что она такая узкая).

Неужели я поги… Ох! Кто-то подхватил меня на руки.

Швайгер? Он что, умеет летать?

Но за головой Швайгера я увидела голову Гермеса.

И так захохотала, что чуть снова не свалилась в бездну. Наверное, это был хохот от нервов.

Но тут бы и самый спокойный расхохотался до упаду.

Я сидела на руках у Швайгера. А Швайгер – сидел на руках у Гермеса!

И Гермес нес всю эту пирамиду вверх, да со страшной скоростью – почти с такой же, с какой я до этого падала.