Лилия Роджер - Инферняня [litres]

– Он придет, как принято у людей, в восемнадцать лет…

Все посмотрели на него – но с разным выражением лиц: Вивиан разъяренно, Швайгер с легким презрением, Зевс – настороженно, а Гера! – боязливо!

Вивиан только распахнула рот – похоже, чтобы завопить на своего бывшего. И завопила бы, если бы Томас как раз в этот момент не махнул прямо у нее перед носом перьями.

– Улетел, – сообщил он ей, глупо улыбаясь.

А Гермес договорил:

– Потому что выберет профессию посыльного. Она и правда хороша и подходит ему.

Зевс расцвел в улыбке. Гермес закончил:

– Но заключит контракт на определенный срок – скажем, не более десяти лет.

Зевс надулся на пару секунд, но потом вдруг снова улыбнулся и небрежно сказал:

– Вот и отлично.

Вивиан только нервно пожала плечами.

Гермес же пристально посмотрел на вдруг подобревшего Зевса и спросил:

– Значит, ты согласен?

– Да, – ответил Зевс.

– А я нет, – сказала Вивиан. – Пусть контракт на два года.

– Он бессмертный! – бросил Зевс. – Что для него десять лет!

– Пять лет, – сказал Швайгер.

– Ричард, – рыкнула на него Вивиан.

– А что? – сказал Швайгер.

– Хорошее предложение, – сказал Зевс. – Пять лет.

– Если все пришли к согласию… – произнес Гермес и посмотрел на Зевса – тот покивал довольно. Гермес продолжил: – …то скрепим соответствующий документ. У мойр.

Зевс вскочил:

– Ты ищешь неприятностей, Гермес Олимпус?

Все уставились на Зевса, ничего не понимая. И я в их числе. Он же перед этим кивнул, что согласен!

А Гермес спросил невинным тоном:

– О чем ты, папа?

Зевс с досадой оглядел сидящих за столом и снова уставился на Гермеса:

– Тебе мало, что мы пришли к устному соглашению?

– Я этому рад, – сказал Гермес.

– Не веришь моим словам? – проговорил Зевс.

– Ну что ты, папа, – безмятежно ответил Гермес. – Я не доверяю Вивиан.

Вивиан снова открыла было рот, но Томасовы перья оказались слишком близко к ее лицу, и она вместо слов чихнула. Потом я увидела, как она стукнула Томаса локтем в живот. Он сморщился и отошел.

Но Гермес уже говорил:

– Хотя, конечно, у нас есть свидетель… – он указал на Томаса.

– Шмелегоняльщик не может быть свидетелем, – отмахнулся Зевс. – Он слишком занят, чтобы улавливать, о чем мы тут.

(Ну, Томас-то как раз уловил каждое слово, я не сомневаюсь. Такого внимательного шмелегоняльщика, я думаю, сам Зевс на видывал.)

Но Гермес кивнул смиренно и продолжил:

– …и все записывается, – он посмотрел на меня.

Я округлила глаза и проглотила язык. Но когда обернулся Зевс, я уже взяла себя в руки и писала в блокноте (на весу это было не слишком удобно): «Зефс сказал…» (или «ЗеВс»?).

– Вы все записали? – недовольно спросил Зевс.

– Да, – с вызовом сказала я.

Похоже на школу. Сейчас он подойдет и заглянет в блокнот. И увидит, что кроме нескольких несущественных фраз там ничего нет.

– От начала до конца? – с подозрением спросил он.

– Ага, – кивнула я.

А Томас закрыл глаза.

– Ну, пролистайте-ка назад, – сказал Зевс. – Что там, к примеру, было?

Я громко прошелестела листами (а изрисовать я успела достаточно) и прочла:

– Загогулина ты заморская… Засунь свой остров…

– Достаточно! – резко выкрикнул Зевс и почти отшвырнул от себя стакан с нектаром. – К мойрам! Ну!

«Ну» относилось ко всем в комнате. Потому что он стремительно и неожиданно двинулся к двери – а все еще сидели. Ну, кроме меня с Томасом. Мы стояли.

– Хорошо, – сказала Вивиан. – Идем.

– Гермес, – Зевс задержался у выхода, – иди к Фемиде и составь документ. Встретимся на месте.

– Хорошо, – сказал Гермес.

Несколько довольных шмелей слетелись на пролитый Зевсом нектар, пристроились с краю лужи и дули себе сладость, не обращая внимания на людей, отодвигающих стулья.

Гера, Вивиан и Швайгер вышли. Гермес задержался, обернулся к нам с Томасом:

– Вы идете? Нам понадобятся два свидетеля от Корпорации.

– Да, – сказал Томас.

Гермес тоже вышел.

– Зачем им это? – спросила я.

Потому что, насколько я поняла, мойры – вещь, которой и Зевс боится.

– Гермес хочет подстраховаться по всем фронтам, – сказал Томас. – Чтобы ни суд небесный, ни суд земной…

Мы шагали по тем же залам, по которым пришли сюда.

– А кто это – мойры? – спросила я.

– Богини судьбы, – сказал Томас и шепнул: – Лучше отдай-ка мне блокнот.

– Вот еще! – буркнула я.

Понимаете, среди всех прочих закорючек там красовались несколько сердечек с буквой «Т» в центре. Я, разумеется, нарисовала их чисто случайно, вовсе ни о чем таком не думая, но он-то – с его самонадеянностью – точно решит, что я имела в виду нечто определенное. По его адресу.

– Обещаю даже не открывать его, – сказал Томас, и очень серьезно! Без капли этой своей обычной насмешливости.

– Тогда зачем он тебе? – колюче спросила я.

– Тебя они могут вынудить отдать его, а меня – нет, – сказал он твердо.

Я шагала дальше, не отвечая. Томас сказал:

– Я верну тебе его, как только мойры удостоверят документ.

И я сдалась. Он же такой честный, прям как Грыыхоруу.

Блокнот исчез в кармане его пиджака.

Так как мы отстали от всех, нам пришлось их догонять почти бегом.

– На каком этаже мойры? – запыхавшись, спросила я у Томаса.

Мы подходили к выходу на лестницу. Остальные уже скрылись за теми шикарными резными дверьми.

– Они не здесь, – сказал Томас.

– Да?

– Они единственные, кто отказался перебираться в этот офис, – сказал Томас и открыл передо мной дверь. – И остались там, где жили много веков.

– Где?

– На каменном острове посреди болота… Нам наверх.

– Посреди болота? – я передернула плечами.

Ну не люблю я болота. Правда, я ни разу на них и не была. Когда гостила на ранчо у папиных родителей в Техасе, я не приближалась к местным болотам и на милю. Потому что насмотрелась на тварей, которые в болоте живут, по телевизору: на одном канале постоянно их показывали – видимо, глава канала был тайный болотофил. Так я потом этот канал даже из списка программ удалила, чтобы и мельком не увидеть, когда пультом щелкаешь.

И я сказала Томасу:

– Не хочу я в болото!

– И не надо, – сказал он. – Мы на остров едем.

– Но вокруг-то болото!

– Ну и не подходи к берегу.

– А вдруг надо будет пробираться через болото? – не отставала я. В фильмах всегда так происходит. Не любит кто болото, так обязательно в него булькнется и вообще утонет. Или его съест кто-нибудь.

Томас приостановился:

– Не надо будет. Я тебе обещаю.

– Ну хорошо. – Но все же своему опыту, добытому из телевизора, я верила больше.

Мы стали подниматься. Вверху слышался голос Вивиан, чем-то возмущавшейся. Потом через перила к нам перегнулся Гермес: