Рошани Чокши - Серебряные змеи [litres]

Энрике пристально посмотрел на нее.

– Не пойми неправильно… но у меня все больше складывается впечатление, что в любой момент ты можешь вспыхнуть ярким пламенем.

Зофья приняла это за комплимент.

– Спасибо.

– Ну да, не за что, – растерянно сказал Энрике, прежде чем вернуться к поискам Тескат-дверей.

Круглые пластины были совершенно гладкими, без малейшего намека на петлю или что-то такое, с помощью чего можно было бы заглянуть за щиты. По металлу тянулась глубокая резьба. Как только Зофья прикоснулась к одному из щитов, у нее в голове раздалось знакомое жужжание, говорящее о том, что это – Сотворенный предмет.

– Этот металл предназначен для поглощения чего-то, – нахмурившись сказала она. – Чего-то жидкого. Но только не льда. Возможно, какого-то компонента, который присутствует во льду, судя по маленьким отметинам на металле. Похоже, он на что-то среагировал.

Энрике достал свою записную книжку и сделал быстрый набросок.

– Этот символ… – сказал он, показывая ей рисунок. – Изображение немного стерлось, но я его узнаю.

– Почему это выглядит как лев со стаканом? – спросила Зофья. – И… урной?

– Потому что это действительно лев с горшком… и бокалом для вина, – объяснил Энрике. – Это изображение египетского бога, и я уже давно не видел его изображений.

Позади них послышался скрежет металла о лед. Зофья резко обернулась и увидела, как левиафан закрыл пасть и скользнул обратно в воду. Она взглянула на Сотворенную луну под потолком.

Точно по расписанию.

Когда металлическое существо исчезло под водой, в поле зрения появились Ева и Гипнос, стоящие у входа. Рыжеволосая девушка держала в руках поднос с едой.

– Я вас искал! – воскликнул Гипнос и бросил взгляд на клочок воды, где только что исчезло существо. – А потом я ждал, когда это , – он махнул рукой в сторону бассейна, – наконец-то уйдет. Что вы делаете? Почему меня не позвали? – патриарх Дома Никс склонил голову набок. – И почему этот лев держит бокал для вина? Кстати, Ева принесла еду.

Ева так крепко сжала поднос, что костяшки ее пальцев побелели от напряжения.

– Руслан попросил меня проверить, как у вас идут дела, – нахмурившись, сказала она. – И я не уйду, пока этого не сделаю, так что можете даже не спрашивать.

Зофья все еще мысленно перебирала вопросы Гипноса и лишь молча кивнула в ответ. Энрике устало потер виски.

– Да, – сказал он.

– «Да» чему? Еде? Вопросам? – спросил Гипнос. – Потому что «да» не объясняет, почему этот лев держит бокал для вина.

– Определенное «да» еде, – Энрике жестом пригласил их подойти поближе.

Гипнос улыбнулся Энрике, и Зофья заметила, что он не ответил тем же. Вместо этого историк с каменным лицом повернулся к стене.

– Видите, как символы тянутся по всем трем щитам? Они олицетворяют бога.

Гипнос нахмурился.

– Бога львов и бокалов для вина? Звучит очень специфично.

– Этот бог Шезму, – сказал Энрике, закатывая глаза. – Его изображают довольно редко, возможно, потому, что он находится в некотором противоречии с самим собой. С одной стороны, он – покровитель благовоний и драгоценных масел, из-за чего некоторые считают его праздничным божеством.

– Он мне уже нравится, – сказал Гипнос.

– Также он является богом резни, крови и расчленения.

– Я беру свои слова назад, – сказал Гипнос.

– Технически слово «кровь» может также переводиться как «вино». Я не совсем уверен, – сказал Энрике. Он посмотрел на тарелку с бутербродами и потянулся за одним из них. – В любом случае, держу пари, что Шезму является подсказкой к тому, как открыть эти порталы.

– Открыть? – повторила Ева.

Поднос выпал у нее из рук и со звоном упал на пол.

– Бутерброды! – с жалостью простонал Энрике.

– Зачем их открывать?

– Мы пытаемся найти сокровище Падшего Дома, – сказала Зофья. – Значит, нам нужно открыть все, что до этого было закрыто.

Ева прищурила глаза, а Гипнос потер шею.

– Вернемся к теме сокровищ, mon cher , – сказал он.

– Сокровища несъедобные, – ответил Энрике, все еще с печалью глядя на бутерброды.

– Да, но мы все равно должны их найти.

Зофья снова коснулась металлического щита. Благодаря своей склонности к работе с металлом она знала, что его создатель соединил свойства пробкового дерева и металла… но это был особый металл. Что-то объединяло его со льдом, учитывая, что годы заморозки почти не повлияли на состояние этой конструкции.

– Дверь чего-то хочет, – сказала Зофья. – Металл обладает впитывающими свойствами, значит, ему нужна жидкость.

Гипнос вздохнул.

– Единственная жидкость, которая сейчас нужна мне – это вино.

Энрике щелкнул пальцами.

– Что, если это и есть ответ?

– Не может быть, – сказала Зофья. – Во льду нет вина.

– Зато есть ледяное вино, – сказал Гипнос. – Очень сладкое. В России производят одни из лучших образцов.

– Ты сказал, что он считается богом праздников…

– …и крови, – закончил Энрике. – Или вина.

– Кровь… или вино.

Насколько Зофье было известно, в вине не было никаких металлических свойств, на которые можно было бы повлиять.

– Кровь или лед , – вдруг сказала Ева.

Все одновременно повернулись к ней. Ева согнула руку, и Зофья впервые заметила странное кольцо, которое она носила на мизинце: изогнутое, как коготь.

– Все мастера кровного Творения хорошо разбираются в материи и разуме, но мы особенно преуспели в работе со льдом, потому что в нем содержится металл.

– Во льду и в крови есть железо, – медленно проговорила Зофья.

– Да, если речь идет о природном льде, – сказала Ева. – Кипяченая вода, оставленная на морозе, не так восприимчива к моим командам, но лед из озер и океанов очень богат металлом.

Энрике медленно отодвинулся от щита.

– Значит, ты думаешь, что дверь хочет… крови?

– Только эксперимент может подтвердить гипотезу, – сказала Зофья.

– Это же ваша гипотеза, вот на вас и проверим, – сказала Ева. Она разжала руку, сверкнув металлическим когтем. – Я обещаю, что все пройдет безболезненно.

Зофья сглотнула и протянула ладонь, но в этот момент Гипнос встал между ней и Евой. Он мягко опустил ее руку.

– Я не смогу спокойно на это смотреть, ma chère , – мягко сказал он. – Позволь мне.

«Позволь» было странным словом. Зофья никогда не думала, что может дать кому-то позволение защищать ее, и по ее груди разлилось теплое чувство благодарности. Она тихо отступила назад.

– Похоже, у вас есть опыт в подобных развлечениях, Патриарх, – сказала Ева.

Гипнос молча протянул руку. Ева полоснула по темной коже своим когтистым кольцом, оставив на его ладони глубокую царапину. Поморщившись, Гипнос прижал руку к металлу. Прошло несколько секунд…