Макс Фрай - Зеленый. Том 1

Удивительный человек тоже совершенно не удивился; впрочем, приезжим в этом смысле легко, они не знают, как тут у нас все устроено, чему случаться положено, а чему нет. Даже если перед поездкой где-нибудь прочитали, что в Вильнюсе нет трамваев, вряд ли цепко держатся за эту ненужную информацию. Какая разница, какой транспорт курсирует в городе, куда ты приехал всего на несколько дней.

В общем, Люси сказала совершенно будничным тоном: «О, а вот и трамвай, поехали покатаемся? Не все ж нам с вами пешком ходить». А Зоран, конечно, сразу же согласился, только спросил, продает ли водитель билеты. Люси порылась в карманах, нашла два жетона, показала ему – даже покупать не придется, живем.

Думала, будет, как это обычно бывает: доедем, например, до площади Восьмидесяти Тоскующих Мостов, там сейчас как раз, по идее, должна начаться осенняя ярмарка, выпьем по стакану глинтвейна, поглазеем, послушаем музыку, а потом аккуратненько отведу его обратно через проходной двор. И если у него будут вопросы – вопросы всегда потом появляются, только мало кто решается их задать – я ему честно отвечу, что это было, и где мы гуляли, потому что кому-кому, а Зорану явно можно все рассказать. Даже нужно. Он справится. Не испугается задним числом. И не станет перед собой притворяться, будто ничего необычного не произошло.

И поначалу действительно было, как со всеми бывает. Зоран сидел в трамвае, смотрел, не отрываясь в окно. Не говорил: «Надо же, в этой части города я еще не был, не понимаю, где это, какой же у вас центр, оказывается, большой», – но наверняка что-то подобное думал. Ну или не думал, черт его разберет. Главное, улыбался мечтательно, и лицо у него было такое, словно вот-вот заплачет от счастья. Нормально, значит, ему зашло, – думала Люси, и сама чуть не плакала, потому что, во-первых, была рада за Зорана, а во-вторых, Эта Сторона всегда на нее так действует. Сколько здесь ни бывай, невозможно привыкнуть к этому хмельному, острому ощущению счастья и какой-то внезапной пронзительной ясности, словно со всего мира разом влажной тряпкой вытерли пыль.

Вышли на ярмарке, и Люси сразу потащила Зорана к палатке с белым мускатным глинтвейном. Вроде простая идея – продавать подогретым не только сухое красное, а и разное другое вино, но у нас почему-то никто из белого муската глинтвейн не готовит, только Тони, но Тони не в счет, он – практически сон.

Зорану горячий мускат понравился, выпил его почти залпом, утерся, сказал: «Вот спасибо, что посоветовали, я почему-то раньше всегда только красный брал», – и это было нормально, но когда он вынул из кармана монетку, положил на прилавок, спросил: «Вы же не против, если я вас угощу?» – Люси натурально похолодела, потому что монетка у него была здешняя. Местная. Не евро с Другой Стороны.

Зоран, меж тем, говорил; да какое там «говорил», тараторил, не затыкаясь, хотя до сих пор казался ей молчуном. О том, как же удачно они познакомились, случайно столкнувшись в толпе, и какая она молодец, что ему этот белый глинтвейн посоветовала, и как глупо быть консерватором, никогда не пробовать ничего нового, а он, Зоран, увы, таков, но теперь непременно исправится, и как жалко, что ему срочно надо возвращаться домой, работать, потому что открытие выставки в галерее «Эпсилон Клауса» уже на следующей неделе, а он еще совершенно к ней не готов. Напоследок сунул Люси в руки визитку с телефоном и адресом, взял с нее обещание, что непременно позвонит, или хотя бы придет на выставку, посулил чем-то там удивительным на открытии угостить, Люси особо не вслушивалась, потому что была в глубочайшем шоке, только кивала: да-да, спасибо, выставка это круто, я обязательно к вам приду. И только когда совершенно довольный новым знакомством Зоран растворился в толпе, спохватилась, бросилась следом – он же тут без меня пропадет! Хотя на самом деле уже было ясно, что того Зорана, который мог бы пропасть, больше нет.

Близко не подходила, чтобы не смущать человека, не сбивать его с толку, сохраняла дистанцию, прошла за Зораном два квартала до большой автомобильной стоянки, увидела, как он садится в синий «Эйлис» и уверенно выруливает на мостовую, успела достать телефон и сфотографировать номер. А потом полезла в рюкзак за другим телефоном, местным. Всегда на всякий случай таскала его с собой, хотя до сих пор он ей понадобился всего два раза. Но как же хорошо, что телефон тогда был под рукой! И что сейчас есть, тоже отлично. И что Ханна-Лора сразу трубку взяла. И сказала подчеркнуто беспечно, как всегда говорит в сложных случаях: «Ну ты же знала, что такое бывает. Теперь своими глазами увидела как. Я тебя поздравляю. И ужасно завидую, что это случилось у тебя на глазах. Обычно подобные вещи без свидетелей происходят. И потом уже не докажешь, как оно было на самом деле. Везучая ты».

Люси и правда знала – до сих пор только теоретически – что так иногда бывает. Изнанка реальности очень редко принимает людей Другой Стороны. Но если уж примет, человеку сразу начинает казаться, будто он здесь родился и всегда жил. И не ему одному так кажется, а вообще всем вокруг, включая налоговую инспекцию, продавца в ближайшей зеленной лавке, банковских клерков и бывших учителей. И одноклассники у него объявляются, и приятели, и коллеги. И на работе ждут, и квартирный хозяин, придя за оплатой, припомнит долг за давно прошедший июль, и соседи здороваются, спрашивают, как дела. Только ни родителей, ни детей у таких людей не бывает, вообще никакой родни. И возлюбленных нет. И друзей – настоящих, близких. То есть потом могут и появиться, просто автоматически, из ниоткуда они не берутся. И слава богу, это уже был бы перебор.

Собственно, думала Люси, примерно то же самое происходит у нас с людьми Этой Стороны, когда они выезжают за пределы города. Только наша реальность всех подряд, до кого дотянется хапает, а Эта Сторона избирательна. Кого полюбит, того себе и берет. Вот интересно, по какому принципу она выбирает? И ведь статистику не соберешь. Ханна-Лора права, такие вещи обычно без свидетелей происходят. А потом уже все, не прикопаешься, не заподозришь неладное: человек не просто считается местным, а таковым является. Куча народу помнит, как он тут в школу ходил!

Отдала Ханне-Лоре визитку Зорана, показала фотографию синего автомобиля, на котором он укатил – мутная, но номер можно кое-как разобрать. Хлопнула здоровенную стопку коньяку, не опьянела, зато наконец разрыдалась в объятиях начальницы Граничной полиции, и это было отлично, от сильного потрясения помогает хорошо пореветь. Получила заверения, что ситуация под контролем; собственно, тут уже особо и нечему быть под контролем: кто вспомнил свою здешнюю жизнь и обнаружил в кармане ключи от дома, не превратится в Незваную Тень, напомнила ей Ханна-Лора. Но мы, конечно, просто на всякий случай, все равно за ним проследим.