Макс Фрай - Зеленый. Том 1

Ладно, хрен с ним, – думает Соня, разыскивая телефон, – вот посмотрим сейчас. Если написал мне, пока я спала, его счастье. Не написал – сам дурак».

В телефоне не одно, а целых четыре сообщения от чертова американца, по одному в каждом мессенджере плюс обычное смс. «Настырный какой, – с невольным уважением думает Соня. – Ладно, решила, значит, решила. Три тысячи на дороге не валяются, бык – его».

Берет телефон и с присущей ей непоследовательностью пишет: «fuck off», – четыре раза, по числу сообщений, потому что надо быть вежливой, и на каждый запрос дать достаточно внятный ответ. Дописав, Соня швыряет телефон на кровать, валится следом, дрыгает ногами и хохочет: чем хуже, тем лучше! На хрен сраные деньги, что я, денег не видела? Были уже у меня деньги, много раз! И в кошельке, и на карте, ничего они не меняют, с ними точно так же паршиво живется, хренов американский буржуй, fuck off! Мой бык для Диты. Я его нарисовала для Диты, нужен он ей или нет, меня не колышет. Мне самой нужно, чтобы этот бык был у Диты. Не кому-то, а мне!

И в этот момент Соня наконец понимает, что именно сегодня не так, почему такой сраный день, не в похмелье же дело и не в мигрени, и не в том, что закончился сок, а колонка сломалась, так было уже сто раз, и ничего страшного не случилось, тоже мне горе – голова всегда быстро проходит, это же моя, а не чья-нибудь голова, поломанное чинится, соком кто-нибудь угощает, а деньги откуда-то появляются, ну или не появляются, и хрен с ними, это не повод ложиться и помирать. А вот что больше нет браслета – это да, вполне повод, думает Соня, беспомощно разглядывая свою левую руку, на которой еще вчера ночью браслет точно был, она это помнит, потому что по дороге домой за него держалась, звучит нелепо, но она и правда в каком-то смысле держалась. И удержалась, это же Дитин браслет! Дита сама его сделала, своими руками нанизала бусины, скрепила резинку крепким узлом, а на бусинах написала несмываемым акриловым маркером «Санни», «Солнечная», Дита меня так почему-то зовет, хотя какая же я «солнечная», я круглолицая как луна и холодная, как луна, и такая же круглая дура, думает Соня. Она бы сейчас заплакала, но заплакать – это ужасно мало, несравнимо с размером горя. Я! Потеряла! Дитин браслет! И теперь…

Страшно подумать, что теперь будет. Нет, а правда, интересно, что теперь с нами будет? – оживляется Соня. – Дита умрет? Да ну, нет. Быть такого не может. Это же я, а не она потеряла браслет. Я умру? Да, такое возможно. Вот интересно, что со мной после смерти случится? Готова спорить, смерть это не конец! После смерти я превращусь в чудо-дракона, одновременно ледяного и огненного, об этом нигде не написано, нету такой религии, где людям обещают, что после смерти они превратятся в драконов за хорошее поведение или, наоборот, за грехи; у людей просто воображения не хватило такую религию выдумать, они слишком глупые и серьезные, чтобы о чем-то подобном мечтать. Ну так они и не станут драконами, перебьются. Но про себя-то я точно знаю! Ну, почти точно. Девяносто девять процентов. Жуть как жалко, что нельзя заранее сделать ставку, заключить пари.

Или никто из нас не умрет, просто мы с Дитой поссоримся, как обычные дуры? – думает Соня. – А ведь точно, поссоримся. Можем в любой момент! Я что-нибудь этакое устрою, от избытка счастья и нежности, почему-то от избытка нежности очень хочется все вокруг ломать и крушить. В общем, я когда-нибудь обязательно снова сорвусь, и Дита меня прогонит, она еще в прошлый раз грозила, когда из-за меня пришлось вставлять два окна. И, кстати, тогда из квартиры тоже прогонит, я же ей не платила… года три не платила точно, хотя деньги у меня появлялись, но Дита сама говорила, не надо, живи просто так, все равно квартира стоит пустая, а мы друзья. Но если мы с Дитой поссоримся, я и сама не захочу у нее жить.

Интересно, какая жизнь у меня будет без Диты? А у нее без меня? – думает Соня. Ей больше не хочется плакать. Ей до смерти интересно, как теперь все повернется, потому что на горизонте внезапно возник неожиданный, совершенно новый сюжет. Никогда не думала, что такое хотя бы теоретически возможно. Была уверена, все пройдет, все однажды закончится, мы все умрем, но Дита-то, Дита останется! У меня всегда будет Дита, которая лучше всех, на самом деле, вообще единственная живая, настоящая женщина в мире, остальные не в счет, я в них даже не верю. Люди – видимость, галлюцинации, тени. Не живут, только кажутся, суетятся, шумят, мельтешат, стараются, чтобы я в них поверила. Но я-то не дура, я вижу: на самом деле их нет.

А может, вообще ничего не случится, – устало думает Соня. – Ну подумаешь, великое дело, потерялся браслет. Почему это непременно должен быть какой-то мрачный мистический символ, пророчество, дурной знак? В книжке, спорим, так бы и было. Или в кино. Но мы-то с Дитой не в кино и не в книжке, мы просто живем. Не по чужому сценарию, а как попало: ничто ничего особенного не значит, все события – просто так. И это, с одной стороны, обидно. А с другой, хорошо. Потому что раз нет никаких сценаристов, совершенно не страшно, что я потеряла Дитин браслет. Попрошу ее сделать новый, вот и все.

А все-таки, – думает Соня, вставая с кровати, – надо подарить Дите моего быка! Вот прямо сегодня, пока все живы и не поссорились. Потому что… ну, мало ли что.

Через десять минут Соня выходит из дома под моросящий дождь. Внимательно оглядывает свое отражение в витрине мебельного магазина – надо причесаться, или сойдет и так? В ее доме нет ни единого зеркала, даже маленького в косметичке; впрочем, косметички у Сони тоже отродясь не водилось, она не пользуется декоративной косметикой, ей кажется беспредельно нелепой идея ежедневно заново дорисовывать саму себя.

В общем, зеркал дома нет, и дело вовсе не в том, что Соня не любит свои отражения – еще как любит! Соня – красотка, по крайней мере, она сама считает именно так. Просто рядом с зеркалами ей неуютно живется. Вроде нет в них угрозы или опасности, а все равно как-то стремно в одном помещении с отражающими поверхностями спать. «Что-то не так с этими зеркалами, – думает Соня, пока крутится перед витриной, пытаясь понять, как лучше – пригладить кудри или еще больше их растрепать. – Не знаю, что именно, но могу спорить, люди зря окружают себя зеркалами, что-то с ними точно не так!»

Наконец Соня отворачивается от витрины и оглядывается по сторонам, так нетерпеливо, словно назначила здесь свидание или заказала такси, хотя, конечно, не назначала и не заказывала. Соня всегда, выходя из дома, словно бы спрашивает: дорогая реальность, что у тебя сегодня хорошего для меня?

Реальность, надо отдать ей должное, балует Соню гораздо чаще, чем остальных. «А что еще с таким сладким котиком делать, – весело думает Соня. – Только баловать. И любить».