Эленора Валкур - Следы на облаках. Том 2 [litres]

– Что значит «готовить к ритуалу»? – повернулась я к «неандертальцу».

– Скоро узнаешь, – зловеще улыбался он.

Километры бежали за километрами, минуты за минутами, а телефон сестры молчал как убитый. Я поёжилась от непонятного холодка. День клонился к закату, а мы по-прежнему не знали, что происходит. Тогда я набрала номер редакции. Маша ответила, что Ольга сейчас за границей на конференции и когда будет – неизвестно. Да, она сказала ей это сама. Когда? Утром, часов в одиннадцать. Я вежливо поблагодарила и закончила разговор.

– Утром она звонила в редакцию, наврала что-то про конференцию заграницей, – отчиталась я Павлу.

– Сказал же: никому не звонить! Надо было и телефон у нее забрать к чёрту!

Павел был какой-то странный, сосредоточенный, серьёзный, как никогда. Интересно, что ему сказали его начальники из Москвы? Но ведь не поделится, хоть режь его. Всё, что он сподобился нам поведать, так это подробности своих вуланских приключений – и то сухо и кратенько, скорее, как инструкцию к применению, если когда-нибудь мы вдруг сами окажемся в подобной ситуации. Да ещё воплощённое имя Дистара – Николай Рогов.

Темнело. На перекрёстке у Лукошкино мы бросили машину. Пошли пешком. Дорогу я знала. Когда участвовала в раскопках в Кардаевских пещерах, мы снимали домик в деревне.

Деревенька небольшая, уютная. Московские специалисты, в помощь которым и снарядили наш отряд, по вечерам радовали нас байками из жизни археологов. А потом я нашла Жезл. Точнее, всё было немного не так.

Сначала мы нашли странную пещеру. Я и Лилька. Раскопки велись немного в стороне, а мы просто гуляли по округе, пользуясь внеплановым выходным. Лилька и обнаружила дыру в земле, прикрытую чахлыми кустами. Как она её заметила – ума не приложу! Лично я бы её увидела, только провалившись по пояс. Это потом уже специалисты нашли нормальный замурованный выход с другой стороны склона. А в тот момент в моей сумке лежал фонарик, и на свой страх и риск мы с Лилькой протиснулись в проход, по очереди матеря грязные царапучие ветки и противные липкие куски проваливающейся земли. Ноги соскальзывали. Я порвала новенькие тёплые перчатки – Ольгин подарок на день рождения. Она со мной неделю не разговаривала. А Лилька располосовала спортивную куртку – куски синтепона торчали из неровных рваных дыр. Это не говоря о том, что вымазались мы с ног до головы, как черти.

Но наша целеустремлённость была с лихвой вознаграждена. В итоге мы попали в подземный зал огромных размеров. Луч фонаря не мог осветить пространство целиком, во всех подробностях. Только выхватывал отдельные детали: вбитые в стены кольца для факелов со следами копоти, гладкую плиту в центре зала (что-то вроде алтаря) и письмена на этой плите, нанесённые, судя по всему, в незапамятные времена. Непонятные письмена, те же, что и на Жезле, на который я случайно наступила за «алтарём».

– Стоп! – резко остановилась я, шокировав идущих впереди парней. Павел даже дёрнулся, оглядываясь, но врагов вокруг не наблюдалось – только ненормальная аспирантка с фанатично горящими глазами. Брови Павла вопросительно-иронично поползли вверх. Я спокойно встретила его недоумевающий взгляд и спросила, припоминая знаки в пещере и читая их по памяти:

– Ты, случайно, не знаешь, что значит…

И последовал ряд рычащих гортанных звуков.

– Заткнись! – испуганно рявкнул Павел. – Где ты это слышала?

– Не слышала, а прочитала. Здесь, неподалёку. А что это за язык?

– Попробуй, догадайся. В моём личном рейтинге с недавних пор это самое любимое измерение.

– Вулан?

– Поэтому не стоит произносить вслух слова, которые могут оказаться кодом. Кстати, мы пришли. Тема интересная, но поговорим позже.

Павел открыл калитку и по протоптанной в снегу тропинке направился к дому. Мы с Тимкой плелись следом. Как и следовало ожидать – дверь не заперта. Мы вошли и убедились в очевидном: Ольги в доме нет.

– И где её носит?! – негодующе прорычал Павел.

В этот момент ожил мой телефон, на экране высветился Ольгин новый номер.

– Оля? Ну, наконец-то! – почти выкрикнула я в трубку. – Ты где? Что с тобой?

– С ней всё в порядке, – ответил незнакомый мужской голос, – но я не гарантирую этого в будущем.

– Кто это? – спросила я, уже зная ответ.

– Догадайся. Я слышал, ты девочка умная.

– Дистар. Или, правильнее сказать, Николай Рогов?

– Впечатляет. Ну да ладно, теперь о главном. Как ты понимаешь, всё просто. Ты приносишь мне недостающую часть Знака, и расходимся по-хорошему. Или второй вариант. Но что-то мне подсказывает, второй вариант тебя не устроит. Так что думай.

– Я хочу поговорить с сестрой! – и убедиться, что она жива…

– Она тебя слышит.

– Оля!

– Не вздумай отдавать ему кулон! – раздался голос Ольги.

– Угомонись! – прошипел он в сторону, и уже мне в трубку: – Даю тебе час на раздумья. Когда созреешь, звони на этот номер.

Рука с телефоном упала вниз, и я, как в тумане, увидела встревоженные лица парней. Что интересно – вопросов не возникло. Всё было понятно и так.

– Что делать будем? – тихо произнесли мои, словно чужие, губы. Голос не слушался.

– Сколько у нас времени? – напряжённо спросил Павел, побледнев как смерть.

– Он сказал – час.

– А что будет через час? – глупо уточнил Тимка, видимо, от нервов.

– Не знаю. Полагаю, ничего хорошего.

– За час мы придумаем, что делать. Можно даже выиграть время, – оптимистично заявил Тим.

– Как? – я не успевала за скоростью мысли друга, или просто от тревоги мои собственные мысли застопорились, как ржавый часовой механизм.

– Ну он же от тебя Знак требует, правильно? А если ты согласишься, но находишься сейчас, например, в Идыме – тебе же несколько часов ехать придется. Вот и запас времени.

– Заманчиво, но что если он за это время что-нибудь с ней сделает? Если Оля у Рогова, то её часть Знака – тоже. Тогда для чего она ему?

– Чтобы ты не передумала, – хрипло и мрачно ответил Павел. – Она его страховка. У него нет времени рисковать.

Павел, наконец, включил свет в комнате и почти упал на недовольно скрипнувшую кровать.

– И что мне теперь делать?! – вдруг крикнул он, глядя в бездушный облезлый потолок. – Где все ваши хвалёные обещания?

Потолок безмолвствовал. Мы с Тимкой тоже онемели. А Павел заметил наши ошарашенные физиономии и сказал:

– Ладно, Нина, что ты там говорила о вуланцах?

– Ты о том, где я видела эти слова? – неуверенно уточнила я, глядя на него с некоторым опасением.

Павел попытался улыбнуться, но улыбка вышла кривая и вымученная.