Владимир Ильин - Замыкание [исправленный и дополненный автором текст] [СИ]

– И для чего мне вся эта лекция?

– Полагаю, никто не удивится, если и усечение головы тоже никак не скажется на здоровье княжича ДеЛара. В этом случае, мы так же можем не оглашать ваши мотивы, государь. Но ежели снова пообещаем отрубить ему голову, к легенде появятся вопросы.

– Экий он у вас бессмертный получается, – хмыкнул Император, с довольным видом поднимаясь с трона.

Немедленно приказав отменить все съемки на этой неделе и вызвать ему чиновников морского ведомства – раз уж такая оказия, то откладывать строительство авианосца было бы просто преступно!

На оставшегося за спиной Первого Советника он не обратил внимания – этот, когда понадобится, вновь появится за спиной.

Равно же не услышал его слова, произнесенные тихим голосом.

– Однако же, «Бессмертный» куда лучше, чем «Висельник». - усмехнулся под нос Иван Александрович Черниговский и напряженно посмотрел на запад через верхний ряд окон Андреевского зала.

Будто бы пытаясь разглядеть в алых тонах близкого вечера нечто далекое – в сотнях и сотнях километров отсюда.

Хорошее прозвище. Осталось выжить в кровавой мясорубке под Любеком, чтобы получить его даром.

Меблированный закуток на четвертом этаже неброского здания по Трубной улице бил по обонянию запахами пота и пролитого вина. Слегка тянуло молью от штор, плотно закрывающих окна. Впрочем, стекла этого вертепа, прозванного отчего-то светским салоном, все равно были выкрашены белой краской – это его светлость граф Михаил Андреевич Ломов заметил еще с улицы, стоя под серым январским небом.

Глаза некоторое время привыкали к темноте, подсвеченной прямоугольным лепестком света из коридора. Ничего, кроме огромной кровати и опрокинутого на пол кресла внутри не было – не считая запахов и могучего храпа, из кровати происходящего.

– Он здесь, ваша светлость, – угодливо поклонился за спиной Ломова напомаженный распорядитель салона. – Я же говорил вам, его сиятельство отдыхает.

Голос этот тщательно скрывал злорадство и, одновременно, облегчение – никто не заберет ценнейшего клиента. А раз тот останется, то и вся публика, беспробудно гулявшая на прочих трех этажах, продолжит тратить деньги в его заведении.

Самого Ломова вообще запускали в салон крайне неохотно – спрашивали какие-то членские карты и имена поручителей. Будто не достаточно мундира лейб-гвардии Гусарского Его Величества полка на его плечах. Могли, в общем-то, и выставить; поговаривают – покровители у салона на самом высшем уровне, и могут поругаться даже с графом. Но в этот раз как никогда кстати оказался кортеж из дорогих машин за плечами у Михаила Андреевича, а так же масса хмурого вида людей, высыпавшего на улицы, стоило появиться намеку на словесную перепалку.

Часть из этих машин принадлежала лично Ломову – достались вместе с городом, титулом и фразой «годовой доход». По одной выделили невесты, которых у новоиспеченного графа было ровным счетом две. Остальная часть кортежа, почти перегородившего узкую улочку, была придана во исполнение важного поручения – найти князя Давыдова и кое-что ему передать. Хозяева этих машин точно знали, что могут быть проблемы – они же разузнали адрес места. И вот с ними уже ни у кого не возникло бы желания ссориться – неказистые деревянные таблички с грубоватым орнаментом вместо номеров могли принадлежать только одной структуре, покровители которой били покровителей салона, как туз – валета.

– Как включается свет? – Не оборачиваясь, бросил граф.

– Сию секунду, ваша светлость! – Защелкали переключателем справа от двери.

Впрочем, безо всякого толку. Не мудрено – на потолке обнаружился лишь голый крючок для люстры с варварски вырванной проводкой. Сам источник света, видимо, валялся где-нибудь еще.

– Фонарь, ваша светлость, – с почтением шагнул к Михаилу Андреевичу свитский и вручил ему небольшой пластиковый цилиндр.

Были теперь у графа Ломова и четверо свитских – которым он платил из собственного кармана. Суммы, для него прежнего, выходили чудовищные – но на практике оказалось невероятно удобно, когда за спиной всегда находятся исполнительные и крайне неглупые люди. Более того, на том уровне, куда его закинуло, без них было бы попросту невозможно работать – свитские хранили в своей памяти огромный пласт информации, стратегической и текущей, и обладали способностью выдавать готовое знание из набора цифр, когда это было необходимо. Ну или могли передать фонарик.

Труднее всего было перестать благодарить всякий раз, когда свитские просто выполняли свою работу. А работа их – дополнять господина, предугадывать его желания, быть его левой рукой и записной книжкой. Не станешь же хвалить себя – так и они первое время недоумевали, но потом вежливо разъяснили Михаилу Андреевичу все детали. Ведь «спасибо» граф говорит им всякий раз, когда они оказываются полезны.

Ломов направил фонарик вверх и включил лампу. Желтоватый полукруг отразился от потолка на расстеленную кровать, где на голом матрасе, сбив простынь ногами вниз и кое-как укрыв живот тонким одеялом, могуче спал Его сиятельство князь Давыдов. Спал в одиночестве – хотя детали женского туалета лежали и возле его ног, и на полу.

– Ваша светлость, как вы видите, с Его сиятельством все хорошо. – Залебезил распорядитель. – Когда он проснется, я непременно передам о вашем визите.

– Все вон.

– Но, ваша светлость! – возмутился распорядитель на самоуправство в своем здании.

Но когда его мягко подхватили под руку свитские, возмущаться не стал и позволил вывести себя из кабинета. Дверь плотно затворилась.

Ломов посмотрел на опрокинутое кресло, потянулся было поставить его на ножки, потом разглядел подозрительного вида следы на тканевой обивке и передумал.

– Ваше сиятельство, господин полковник, – негромко произнес Михаил Андреевич. – Просыпайтесь.

Но тот разве что всхрапнул чуть сильнее, чем обычно.

– Подъем, матрос! – Добавил Ломов хрипотцы и жесткости в голос.

– А? Что?! – дернулся было Давыдов, затем углядел лицо собеседника и расслабился.

– Господин полковник, как вы? – участливо смотрел на него Михаил Андреевич, с сочувствием разглядывая следы многодневной попойки.

– Меня все любят, юнкер! – счастливо улыбнулся тот пьяненькими глазами и повел взглядом по обшарпанным обоям. – А где все?

– Внизу, господин полковник. На нижних этажах.

– Ну и пошли они к демонам… – Взгрустнув, потянул на себя одеяльце князь и собрался вновь провалиться в сон.

– Ваше сиятельство, у меня для вас сообщение от ротмистра ДеЛара. – Осторожно потряс его за плечо Ломов. – Он готов вернуть вам долг, взятый в Большом Кремлевском дворце.