Руслан Шабельник - Следы Атомных богов [litres]

– А?..

– О, благородный инспектор, ты очнулся!

Владимиров открыл глаза. Последнее, оставшееся в памяти, – они летят, затем удар, его сбросило с дивана, за окном стремительно приближается земля… Болело все тело, он осторожно пошевелил ногами, руками, головой – кажется, на месте и, кажется, работают.

Бородатое лицо, склонившееся над ним, было знакомо. Профессиональная память тут же отыскала соответствие – Силантьев из Братства Истинной Любви. Он ехал с ним до Терружена, и тот еще предлагал Владимирову вступить в братство, как же давно это было!

– Г-где я? – Не без помощи сильных посторонних рук Владимирову удалось принять сидячее положение. Сидел он прямо на земле, укрытой редкой травой; справа от него качалась стена довольно высоких деревьев, слева – лежала серая груда, в которой не без труда угадывался некогда гордый дракон.

– У Равенора. – В поле зрения вновь показалась бородатая физиономия брата Силантьева. – Воистину, ничем иным, кроме как волею самой судьбы, повторную нашу встречу объяснить нельзя. Само Провидение ведет тебя, муж, наделенный множеством достоинств, к нам. Место почившего в бозе брата Евдокия все еще вакантно, и мое предложение касательно тебя еще в силе. А учитывая Провидение, которое толкает тебя в любвеобильные объятия нашего братства, не пересмотрел ли ты, брат Владимиров – а позволь называть тебя «брат» – свой…

– Что случилось? – прервал излияния заодно с «матримониальными» планами брата Силантьева инспектор. Он огляделся – невдалеке лежала его компания: рыцарь с девушкой, ученый, эльф и Даниил. Пока без сознания, но – слава Атомным богам – дышат.

– Мы убили дракона, а также подарили свободу всем, кто пребывал во чреве сей богопротивной, ненасытной твари! – гордо возвестил брат Силантьев.

Остальная бородатая братия подтвердила слова лидера согласными кивками.

– Точно. Убили! Как есть укокошили! Прям на лету!

– То есть это вы нас сбили? – уточнил Владимиров.

– Освободили. Тварь сожрала, а мы выпустили.

Инспектор вспомнил, что, кроме их компании, на драконе летел еще экипаж и Брандл.

– А это… это все, кого вы… гм… освободили?

– Что ты, дракон сожрал множество народу. Проводя осмотр туши, мы имели удовольствие отыскать некоторое количество несчастных, застрявших в одном из органов. Волею Провидения все они сохранили сознание, чего нельзя было сказать об их рассудке. Ибо, вместо вполне естественных и уместных благодарностей, принялись осыпать нас – избавителей – проклятиями, из коих «тупорылое мужичье» было самым пристойным. Мы с братьями некоторым образом объяснили неблагодарным: не пристало подобным образом изъясняться с избавителями, пусть даже ты находишься в состоянии некоторого помешательства от счастья новообретенной свободы.

– Да! Да уж! Объяснили! – загудела братия, дружно потирая кулаки.

– После чего освобожденные, забрав одного из своих, который так и не пришел в себя, удалились. Ну а после очнулся ты.

– Что… где я? – скрипнув доспехом, поднялся сэр Уилфред.

– Погода портится. Почти повсеместно у Большого Моря жители перебираются с побережья, что называется, вглубь.

– Почему?

– Ветра, которые сбивают все на своем пути, непрерывно дуют со стороны воды. Ираклионский Двор Чудес начал плодить исключительно двухголовых монстров. Они выходят и вещают о скором конце света… в две глотки.

– Сбываются пророчества…

Был вечер, адепты Братства Истинной Любви сложили костер из набранного в лесу валежника и горючих остатков дракона. В безветрии черный дым поднимался вверх, застилая звезды.

– Истончаются Божьи Пелены, в Сертане и Мегере уже совсем не держат. Снег, мороз и непогода пробираются за стены, – говорил один из братьев.

Даниил пока различал только главу братства – Силантьева, остальные для него сливались в одну большую бородатую массу.

– Раньше снег, – уточнил другой, – теперь сплошь дожди, по дорогам не проедешь.

– Дрова дорожают, да все, что горит и дает тепло. Если остроухие… – покосился брат-бородач на Тахла, – благородные эльфы позволят, наберем дерева и перепродадим во Вриле.

– Еще бы не позволили, – подал голос другой брат, – металла-то в драконе о-го-го, да и деревьев у них на любой век хватит!

Даниил в темноте нащупал руку Лиз, сжал в своей, почувствовав робкое ответное пожатие.

– Старики говорят, перед Великим Потопом так же было, ну с погодой и вообще. – Брат Силантьев подкинул в костер порцию сухих веток. – Истинно говорю вам, смутные, смутные грядут времена.

– Осмелюсь заметить, что могут знать, а тем более помнить старики о так называемом Великом Потопе. По самым приблизительным, я повторюсь, приблизительным подсчетам, произошел данный катаклизм около двадцати веков назад. – Конечно же ученый не мог промолчать. – Берос Синкелл посвятил исследованию вопроса Потопа всю жизнь, но даже у него касательно данного… гм… действа осталось больше вопросов, чем ответов.

– Может, вы сомневаетесь, что Потоп вообще был? – спросил инспектор. Толстый, закутавшись в шкуру снежного волка, он походил на огромный сугроб, из которого торчала круглая голова.

– Что вы! – Ученый вытянул руки, словно защищаясь. – Множество свидетельств, как то: предания, следы водной эрозии на старых кладках, вдали от моря и… другие. Никто не сомневается, что огромная масса воды, если так можно выразиться, заполнила данную территорию. И про истончение Божьих Пелен, и про ураганы на побережье, и даже про то, что Дворы начали плодить уродов, не то чтобы документальные, но устные, так сказать, сведения дошли до нас. Однако все это, если так можно выразиться, следствия, основной же вопрос, который вот уже много веков занимает умы ведущих потоповедов, – это причина. Почему двадцать веков назад мир, что называется, сошел с ума и почему после некоторого времени он неожиданно вернулся к норме.

– Известно почему – боги разгневались на род людской за то, что погряз он в обмане, алчности и разврате, – важно произнес один из братьев. – Только истинная любовь – равного с равным – и истинные отношения – брата с братом – суть угодные божественной воле. И если грядут снова времена предпотопные, то следует покаяться, принять любовь, вступить в братство и спасти тем самым…

– Женщин вы тоже принимаете? – спросила Лиз. Даниил видел, как глаза девушки озорно блеснули.

– Женщин? Нет, женщин нет, – смутился брат.

– Тогда как нам спастись, к кому примкнуть?

– Женщина – суть сосуд греха, – буркнул брат, опустив глаза и старательно рассматривая свои руки.

– Но если все мужчины вступят в ваше братство, станут держаться подальше от женщин, через некоторое время вы же вымрете. Только женщины могут рожать, в том числе и мужчин.