Кассандра Клэр - Королева Воздуха и Тьмы

Но Дивия тряхнула головой. Разбивая сильное желание, зарождающееся в нём, Диего сделал тоже самое.

— Мы останемся и будем сражаться, — ответил он. — Мы Сумеречные Охотники. Мы не можем убежать и оставить худших из нас у власти. Мы должны сопротивляться.

Киран колебался, когда дверь библиотеки открылась. Гладстоун и дюжина членов Когорты прошли внутрь, их глаза расширились.

— Остановите его! — прокричал Гладстоун, указывая рукой на Кирана. — Мануэль, Ануш…

— Киран, иди, — проревел Диего, и Киран пришпорил Копьё Ветра, они поднялись в воздух до того, как Мануэль сделал больше, чем просто шаг вперёд. Диего подумал, что он видел, как Киран оглянулся на них до того, как Копьё Ветра вылетел через потолок, и они оказались белой полоской на фоне неба.

Диего услышал, как кто-то сделал шаг вперёд за ним. Дивия смотрела на него с другой стороны комнаты. В её глазах были слёзы. Сзади неё, её двоюродный брат Ануш связывал ей руки.

— Вам будет так жаль, что вы сделали это. — сказал Мануэль, его удовлетворённый шёпот прорезался сквозь ухо Диего. — Очень-очень жаль, Роцио Розалес.

И потом была только темнота.

* * *

Эмма сидела позади Нене на серой лошади, а Джулиан — позади Фергуса, поэтому у них не было шанса на разговор.

Чувство безысходности переполняло Эмму, пока они ехали под зелёными деревьями, прорезанными золотыми дротиками света, которые ныряли в промежутках между ветками, превращаясь в более глубокий бронзовый, когда день подходил к концу.

Она хотела поговорить с Джулианом, хотела разработать план того, что они будут говорить, когда достигнут Благого Двора. Что они скажут Королеве? Как они выберутся снова? Что они хотят от неё?

Но часть её была слишком зла, чтобы говорить с Джулианом — как он мог держать от неё в секрете огромную часть их плана?

Позволить ей слепо прийти к фейри, веря, что у них одна миссия, когда на самом деле у них была другая? И меньшая, более холодная часть её сказала: Единственная причина почему он не сказал тебе, это потому, что знал, что ты откажешься следовать его плану. Каким бы этот план не был, Эмме он не понравится.

И даже еще глубже, внутри, где она еле могла найти слова, чтобы описать то, что чувствует, она знала, что если бы не заклинание, Джулиан никогда бы не сделал этого, потому что она никогда не была одним из тех людей, которым Джулиан лгал и манипулировал. Она была семьёй, внутри защищённого круга, и поэтому она прощала ему ложь, его планы, потому что они не были направлены прямо на неё. Они были направлены на врагов семьи. Джулиан, которому нужно было лгать и манипулировать, был человеком, который был перепуганным ребёнком, чтобы защитить людей, которых он любил. Но что если заклинание сделало этого человека настоящим? Что если это тот, кем Джулиан является сейчас?

Они оставили лес позади, и были на месте, зелёные поля которого не показывали ни единого знака обитания. Только колышущаяся на мили трава, усеянная кучками голубых и фиолетовых цветов, и тёмные лиловые горы вдали. Холм вырос впереди них, как зелёная волна прилива, и Эмма воспользовалась шансом глянуть на Джулиана, пока решётка впереди холма поднималась, открывая массивный мраморный вход.

Вещи у фейри редко выглядели одинаковыми дважды, Эмма знала это; в прошлый раз, когда они входили в Благой Двор через холм, они оказались в узком коридоре. Сейчас они ехали под элегантными бронзовыми воротами, украшенными орнаментом в виде гордых лошадей. Нене и Фергус спешились, и только после того, как Эмма спрыгнула на мраморный пол, она увидела, что поводья обеих лошадей взяли низкорослые фейри с широкими сине-красно-золотыми крыльями.

Лошади, ведомые жужжащими пикси, удалились.

— Я могу использовать одну из этих, чтобы укладывать мои волосы по утрам. — сказала Эмма Нене, которая ответила ей нечитаемой улыбкой. Это было пугающе, насколько Нене выглядела как Марк — те же вьющиеся белые волосы и узкие кости.

Фергус сузил свои глаза.

— Мой сын женат на низкорослой пикси, — сказал он. — Пожалуйста, не задавайте никаких навязчивых вопросов об этом.

Джулиан приподнял брови, но ничего не сказал. Он и Эмма начали двигаться друг за другом, следуя за Нене и Фергусом из выложенной мрамором комнаты в земляной коридор, который сворачивал к холму.

— Я полагаю, всё пошло по твоему плану, не так ли, — сказала Эмма холодно, не глядя на Джулиана. Но она могла чувствовать его позади себя, знакомую теплоту и форму его тела. Её парабатай, которого она бы узнала даже оглушённой и ослеплённой. — Если ты врёшь о том, что у тебя есть Чёрная Книга, это пройдёт плохо для нас обоих.

— Я не вру, — сказал он. — Возле Института в Лондоне был копи-центр. Ты увидишь.

— Мы не должны были покидать Институт, Джулиан…

— Это был лучший выбор, — сказал Джулиан. — Ты можешь быть слишком сентиментальной, чтобы увидеть это чётко, но это продвинет нас ближе к тому, что мы хотим.

— И как же оно сделает это? — прошипела Эмма. — Какой смысл приходить к Благой Королеве? Мы не можем ей доверять больше чем Горацию или Аннабель.

Глаза Джулиана заблестели, словно изысканные камни, инкрустированные в стены длинного туннеля. Они мерцали полосками яшмы и кварца. Земля под ногами сменилась полированным молочным, зелёно-белым кафелем.

— Не доверять Королеве это часть моего плана.

Эмме захотелось ударить стену.

— Ты вообще не должен иметь план, который включает Королеву, как ты не понимаешь? Мы все разбираемся с Холодным Миром из-за её предательства.

— Такое анти-фейрийское настроение, — сказал Джулиан, нырнув под серую кружевную занавеску. — Я удивлён тобой.

Эмма прошла за ним.

— Я не против фейри в целом. Но Королева беспардонная с… — о, здравствуйте, Ваше Величество.

Вот чёрт. Похоже серая занавеска, через которую они прошли, была входом в королевский зал. Королева сама сидела посредине комнаты на её троне, холодно рассматривая Эмму. Комната выглядела как раньше, будто бы огонь промчался сквозь неё, и никто толком не убрал повреждения. Пол был из почерневшего, треснутого мрамора. Трон Королевы из потускневшей бронзы, спинка которого возвышалась над её головой веерообразным завитком. Стены кое-где повреждены, будто бы огромное чудовище выдрало клочки мрамора своими когтями.

Королева была пламенем и костью. Её тонкие ключицы выпирали из лифа её замысловато сшитого голубо-золотого платья; её длинные голые руки были тонки как палочки. Всё вокруг превращало её богатые, глубоко-красные волосы в толстые волны крови и пламени. Из её узкого белого лица голубые глаза сияли словно газовые лампы.

Эмма прочистила горло.

— Королева беспардонный кусочек солнышка, — сказала она — Это то, что я собиралась сказать.