Кассандра Клэр - Королева Воздуха и Тьмы

— Перестань, Зара, — пробормотал Мануэль. Похоже, никто не заметил разглагольствований Зары. В толпе было слишком много хаоса. Сумеречные охотники спорили и ругались на дюжине разных языков. Диана почувствовала холодное отчаяние, охватившее ее.

— Это еще не все: в последние дни стало известно о новых преступлениях в Нижнем мире, — сказал Гораций. — Группа отважных центурионов, преданных своему Наследию Сумеречного Охотника, обнаружила принца Неблагих, скрывающегося в Некроситете. — Он повернулся к Заре и Мануэлю. — Выведите предателей!

— Это не то, как мы решаем дела, — прошептала Диана. — Это не то, как Сумеречные Охотники поступают с подобными себе, и не та ответственность, которую мы на себя берем.

Она замолчала, прежде чем Кадир успел ответить. Зара и Мануэль исчезли в одном из коридоров рядом с помостом; они вернулись с Тимоти Рокфордом. Между ними прошла группа учеников, знакомых Диане — Диего Розалес, Райан Мадуабучи и Дивия Джоши.

Их руки были связаны за спиной, а рты были закрыты рунами Тишины, рунами, которые обычно носили только Безмолвные братья. Глаза Дианы встретились с глазами Диего: она увидела неподдельный страх в их глубине.

— Руны Тишины, — с отвращением сказал Кадир, когда Зал разразился криками. — Представьте, каково это, когда с вами так обращаются и заставляют замолчать — не в силах протестовать.

Диана вскочила на ноги.

— Что ты делаешь, Гораций? Это просто Нефилимы-дети! Наша задача — защитить их!

Усиленный голос Горация разнес его шипение эхом по комнате.

— Да, они наши дети, наша надежда на будущее! И наша симпатия к Нежити сделала их легкой добычей для обмана. Эти заблудшие души тайком вывели «принца» из Некроситета после его злобного нападения на одного из наших самых многообещающих молодых умов.

В комнате стало тихо. Диана обменялась изумленным взглядом с Кадиром. О чем говорил Гораций?

Мануэль посмотрел влево. Он ухмылялся. Секунду спустя появился Гладстоун, почти неся девушку в рваном платье. Его плащ Центуриона был перекинут через плечи.

Это была Саманта Ларкспир. Ее черные волосы нитями свисали на лицо, а взгляд метался взад-вперед, словно пойманные в ловушку насекомые. Ее руки были изогнуты в когти: она протянула руку в сторону аудитории, как будто она отмахивалась от мух.

Диана чувствовала, что ее сейчас вырвет. Мануэль шагнул к ней, небрежно заложив руки за спину.

— Саманта Ларкспир, — сказал он. Стон охватил толпу, когда люди поняли, что это сестра мертвого и искалеченного мальчика на столе. — Расскажите нам о принце Киране!

Саманта начала взмахивать головой взад-вперед, раскачивая волосы.

— Нет, нет! Так ужасно больно! — простонала она. — Не заставляй меня думать о принце Киране!

— Бедняжка, — громко объявил Лазло Балог. — Пострадала от жителей Нижнего мира.

Диана видела, как Диего качает головой, а Райан пытается говорить, но ни звука или слова не выходит. Дивия просто смотрела на Мануэля, ясно выражая ненависть.

— Возможно, вы хотели бы поговорить с заключенными, — предложил Мануэль Саманте, его тон был скользко-ласковым. — С теми, кто освободил Принца Кирана?

Саманта отстранилась от Диего и других, ее лицо исказилось.

— Нет! Держите их подальше от меня! Не позволяйте им смотреть на меня!

Диана опустилась на свое место. Что бы ни случилось с Самантой, она знала, что это не вина Кирана или других, но она чувствовала настроение толпы: абсолютный ужас. Сейчас никто не хотел бы услышать их оправдание.

— Боже мой, что он собирается делать? — прошептала она, скорее себе чем кому-то. — Что Гораций собирается сделать с Диего и остальными?

— Поместит их в тюрьму, — мрачно сказал Кадир. — Сделает примером. Их нельзя судить сейчас, пока Меч Смерти сломан. Гораций оставит их там, чтобы вызвать ненависть и страх. Символ, на который указывают, когда его политика подвергается сомнению. Посмотри, что происходит.

На помосте рыдала Саманта. Мануэль взял ее на руки, как будто собирался утешить, но Диана видела силу, с которой он держал плачущую девушку. Он сдерживал ее, когда толпа ревела, чтобы Гораций заговорил.

Гораций шагнул вперед, его усиленный голос пронесся над шумом, а Зара с гордым видом смотрела на него.

— Мы не можем допустить, чтобы еще больше молодых Сумеречных Охотников страдало или погибало! — завопил он, и толпа взорвалась согласием.

Как будто Диего, Дивия и Райан не были молодыми Сумеречными Охотниками. Как будто они не страдают.

— Мы не можем допустить, чтобы наш мир был отнят у нас, — крикнул Гораций, когда пальцы Мануэля врезались в плечи Саманты.

— Мы должны быть достаточно сильными, чтобы защитить наших детей и нашу родину. Пришло время поставить Нефилимов на первое место! — Гораций триумфально скинул кулаки. — Кто присоединится ко мне в голосовании за регистрацию всех жителей Нижнего Мира?

Вой ответившей толпы был похож на реку, бушующую и неконтролируемую, сметающую все надежды Дианы.

Глава 13

Вавилон

Освещаемая, словно кострами, лунным светом и разноцветными звездами страны Фейри, разбитая процессия Королевы пробиралась сквозь тихую сельскую местность за зеленые холмы и широкие поля.

Время от времени они проходили через реки, наполненные кровью, алая жидкость из них выплескивалась, окрашивая ноги лошадей. Иногда они проезжали через пораженные участки земли: призрачные лунные ландшафты серого и черного. Благие фейри каждый раз нервно шептались и болтали друг с другом, когда появлялся еще один мертвый участок земли, но Эмма так и не смогла разобрать, о чем именно они говорят.

К тому времени, как они услышали шум, Эмма уже почти спала на спине Седовласой. Ее разбудила далекая музыка и крики людей. Она моргнула спросонья, натягивая капюшон на место.

Впервые за эту ночь, они приближались к перекрестку. Тяжелый туман нависал над дорогой, заслоняя дорогу впереди. Скопления высоких деревьев росли на пересечении дорог, а на их ветвях качались пустые железные клетки. Эмма вздрогнула. Клетки были достаточно большими, чтобы вместить в себя человека. Она посмотрела на Джулиана. Он настороженно сидел на Вдоводеле, его темные волосы были спрятаны под капюшоном плаща Фергуса. Подобно луне над головой, она могла видеть лишь кусочек его кожи.

— Музыка, — сказал он тихим голосом, поравнявшись с ней лошадьми. — Вероятно, грядет веселье.

Он был прав. Они пересекли перекресток, и густой туман тут же разошелся. Музыка становилась все громче, доносились звуки трубы, скрипки, нежной флейты и еще каких-то инструментов, которые Эмма не узнавала. К северу от дороги возвышался огромный шатер, обтянутый шелком и увешанный знаменем Неблагого Короля.