Анна Семироль - Офелия [litres]

– Пит, дай сюда тесак, – скомандовал мальчишка. – Я попрощаюсь с Лу. Не отдавай его никому. Я не могу взять его с собой, он не перелетит через Па-де-Кале. Все. Грузите Офелию.

– Что за Лу? – На Ларри было жалко смотреть: мокрый, весь в грязи, растерянный. – Ребята, вы что творите?

Йонас убежал в сторону дома Палмеров, а Питер заступил дорогу старшему брату:

– Ларри, послушай меня, пожалуйста. Хотя бы раз в жизни. Помоги Офелии. Йонас знает, что делает, он никому не навредит. Если мы поторопимся, наша русалочка будет жить.

– Пирожок, что вы задумали?

– Не спрашивай. Помоги.

Вдвоем они занесли Офелию на подъемник, уложили. Ларри показал брату нужный рычаг, и Питер поднял платформу на самый верх цистерны. Ларри сдвинул крышку, бережно распеленал сверток с русалкой и столкнул ее неподвижное истерзанное тело в воду. Питер за это время очистил водительское сиденье от битого стекла, сел, положил руки на руль и уткнулся в них лбом.

Сердце билось спокойно и ровно. Будто все, что происходило сейчас, творилось не с ним и его семьей, а где-то далеко. Даже дальше, чем на киноэкране. Ларри что-то говорил, но Питер не слышал что. Он думал о Йонасе и Лу. И о жуткой твари, что плавала в пруду. В пруду его Офелии.

«Оттудыши же друг друга должны чувствовать. Должны поддерживать. Почему он сделал такое с Офелией? Почему Лу почуял беду, прилетел сюда сквозь дождь и Йонаса привел, а этот здоровенный громила так… с ней… она же ребенок, как я!» – Пит, вытирай слезы. Время прощаться.

Йонас с легкостью запрыгнул в кабину, хлопнул дверью.

Подбежал Ларри:

– Так, все, пошли домой. Тут ее никто не тронет. Питер, Йонас, на выход. И тесак дай сюда.

Мальчишки переглянулись. «Никаких взрослых», – прочел Питер в глазах друга. Они выбрались из кабины, подошли к Ларри с двух сторон.

– Ларри, – начал брат. – Пожалуйста, уйди.

Молодой человек непонимающе нахмурился. Мокрый, в пижаме, стоящий босиком в луже, он выглядел страшно нелепо.

– Не понял. С чего это «уйди»? Все, Офелию мы обезопасили, пошли будить отца и хозяина этой тварюги. Сейчас я ему все скажу.

– Дай нам уехать, – твердо произнес Питер, глядя на брата снизу вверх.

– Вы с ума сошли? Куда уехать? Вы куда ее… Дуралеи, да ее тут же поймают! И как вы…

– Мистер Палмер, это уже наши проблемы. Или вы уйдете сами, или мне придется вас ударить. И сильно, – угрожающе проговорил Йонас.

Капли воды сбегали по его лицу, лились со слипшихся прядями мокрых волос. Из кармана донеслись до боли знакомые трели, высунулся рыжий хохолок.

– Черт, Лу, я кому велел оставаться в комнате?

– Господи, еще и пикси! Чей он? – воскликнул Ларри. – Детки, да у вас гарантированные проблемы с законом! Йонас, убери нож. Отойдите от машины, это чужое имущество, вы еще и окно расколотили. Марш в дом.

Йонас шагнул к нему, поднес кончик тесака к лицу Лоуренса Палмера. Зубы мальчишки выбивали дробь – то ли от холода, то ли от волнения.

– Как думаете, что сделал бы Уилл Мерфи? – спросил он, глядя молодому человеку в глаза.

Ларри помедлил, размышляя. Питер в это время пытался рассмотреть Офелию через оконца цистерны, но было слишком темно.

– Так, ладно. Пит, пошли. Йонас, делай, что считаешь нужным.

Питер понуро кивнул, поплелся за братом к калитке. Йонас забрался в кабину, вытащил из кармана схему, нарисованную Кевином, пошарил под рулевой колонкой в поисках проводов, потянул.

– Лу, в сторону. Так… ах-ха. Эти режем, потом эти замыкаем. Ну, вперед, – пробормотал он, обернулся назад, вгляделся в полумрак воды сквозь оконце цистерны. – Офелия, держись. Мы едем домой.

Что-то во внутренностях громадной машины ожило, заворчало. Йонас коротко выдохнул, медленно выжал одну педаль, одновременно отпуская другую, и «Посейдон» тронулся с места. И тут же по левой двери кабины забарабанили кулаки и голос Питера Палмера потребовал:

– Впусти меня! Йонас!

Йон перегнулся через сиденье, рванул ручку и толкнул дверь наружу. Питер вскарабкался в кабину, сел, выбивая дробь зубами. Йонас улыбнулся одними губами, и цистерна покатилась по дороге. Лу забрался на торпедо, уселся, повернувшись к мальчишкам, и растянул рот в улыбке.

– Пит, ты ненормальный, – усмехнулся Йонас, не сводя с грунтовки напряженного взгляда. – Ты хоть понимаешь, что творишь?

– Понимаю, – ответил Питер. – Я вас провожаю. Делаю то, что должен.

– А если начнется стрельба?

– Следи за дорогой.

Йон аккуратно вырулил на пустое шоссе и прибавил газу, разгоняя «Посейдон» до предела. Цистерна неслась по пустому шоссе в сторону Дувра под проливным дождем, вздрагивая на редких выбоинах. Питер сперва напряженно вглядывался вперед, потом развернулся так, чтобы видеть, что происходит внутри прицепа-аквариума. Пред глазами стояла одна и та же картина: худенькая спина Офелии, испещренная глубокими царапинами.

«Офелия, как ты?» – спрашивал он в пустоту снова и снова – и не чувствовал ничего в ответ. Как будто не было никого в цистерне.

Пролетали мимо опустевшие поля, над которыми кружило мокрое воронье; знакомые деревни слепо таращились вслед «Посейдону» темными окнами. Постепенно Питера охватил страх. Что они натворили? Куда едут? Что им будет за это, когда их поймают?

– Пит? – окликнул Йонас, все так же глядя вперед; сжимающие руль пальцы побелели от напряжения, на щеках играл румянец.

– Я с тобой, – отозвался мальчишка.

– Как ты от брата отделался?

– Запер его в сарае. Боднул головой в живот, – ответил Питер и неожиданно для себя усмехнулся: – Ларри такого подвоха не ждал. А еще я входную дверь подпер в доме.

– Спасибо, друг. С тобой можно сколотить охрененную банду!

Они помолчали, Питер еще раз попытался рассмотреть русалочку в цистерне, а потом спросил:

– Куда дальше, Йон?

Мальчишка повернул руль, направляя грузовик в поворот.

– Дальше? Оптимально – в порт Дувра, но кто нас туда пропустит? Я смотрел по картам, нашел несколько спусков к проливу. Главное будет не пролететь нужный указатель.

– А потом?

Дорогу перед цистерной перебежала коза с длинным куском веревки на шее.

– О, не одни мы драпаем этим утром! – воскликнул Йонас. – А потом… потом мы с тобой попрощаемся, Пит. Я тебя попрошу только об одном: заботься о Лу. Он смекалистый, понимает кучу слов, пытается речь пародировать. Эй, Лу, как тебя зовут?

Пикси встрепенулся и радостно отозвался:

– У-у!

– А меня?

Улыбка стала еще шире:

– Йоньс!

– А я кто? – спросил Питер.

– Итэ!

Йонас рассмеялся:

– О, точно! От тебя ничего не скроешь. Пит, Лу тебя определяет как Едока [12] «Питер» в английском языке созвучно с «eater» – едок, от «eat» – есть. (Примеч. автора.) !

Лу запищал, запрыгал на месте, указывая лапкой на что-то за спинами мальчишек. Питер обернулся и вскрикнул: